Личный досмотр

— Не бойся, — ответил Комбат, — что-нибудь останется. Давай полезли.

Он потянул Подберезского к пожарному люку в полу лоджии, но тот вырвался.

— Погоди, Иваныч, — сказал он, — давай им рыла набьем! Не могу смотреть, как они в моей квартире хозяйничают!

— Какие рыла, — зашипел на него Комбат, — ты что, ополоумел? Четыре автомата! Они же нас так по стенкам размажут, что легче будет обоями заклеить, чем соскрести! Пошли, чудак, успеешь еще руками поработать. Сейчас ногами надо, ногами!

Подберезский вздохнул. Как бы ни хотелось ему с ревом ворваться в квартиру и повыкидывать незваных гостей в окошко, он понимал, что Комбат прав: с автоматами не поспоришь, особенно когда по тебе почти в упор бьют из четырех стволов. Он шагнул к люку, и тут дверь, которая вела с лоджии в кухню, отворилась, и сообразительный Рыло навел на них автомат.

— Привет, мужики, — сказал он. — Чемодан отдайте, а то как бы не попортить.

— На, — сказал Комбат, протягивая ему кейс, — подавись, приятель.

— Не умничай, — усмехнулся Рыло. — Поставь на пол и сделай шаг назад. Эй, — не оборачиваясь, крикнул он своим товарищам, — эти клоуны здесь!

— Мебель тебе, — едва слышно проворчал Комбат, адресуясь к Подберезскому. — Жадность фраера сгубила.

— Факт, — хохотнул Рыло и сделал повелительное движение автоматным стволом. — Ставь, ставь чемодан, а то я нервный.

Комбат неохотно поставил кейс на бетонный пол лоджии и сделал шаг назад. Внимательно наблюдавший за ним Подберезский заметил, что шаг этот был очень маленьким, и понял, что его командир вовсе не собирается сдаваться. В этом Андрей был полностью согласен с Борисом Ивановичем, поскольку сдаться означало неминуемо погибнуть, в то время как сопротивление дарило им пусть ничтожный, но все-таки шанс.

Рыло не спешил поднимать чемодан.

— Ну где вы там? — снова крикнул он, держа своих пленников под прицелом. — Говорю же, здесь они!

— Ты чего орешь? — спросил его другой охранник, открывая дверь, которая вела в лоджию из гостиной. — А, вот вы где, голуби! — воскликнул он, увидев Комбата и Подберезского.

— Наконец-то, — сказал Рыло и, опустив автомат, наклонился за кейсом.

— Давай, Андрюха! — крикнул Комбат и ударил Рыло ногой. Профессиональный водитель и взломщик-виртуоз отлетел назад, ударился спиной о стену, оттолкнулся от нее и бросился навстречу второму удару, который бросил его на перила лоджии и дальше, вниз, в зиявшую за перилами пропасть.

Подберезский не видел всего этого, занятый вторым охранником. Тот стоял совсем рядом и слишком поздно понял свою ошибку: Андрей ухватился за ствол автомата и крепко рванул его на себя. Охранник рефлекторно вцепился в оружие, словно собрался играть в перетягивание каната, и тогда Подберезский, снова рванув автомат на себя, выдернул охранника из дверного проема и столкнул его в люк. Коротко заорав, охранник выпустил автомат и обрушился вниз, и Андрей немедленно прыгнул следом, свалившись охраннику на плечи и едва успев отскочить в сторону, чтобы упавший сверху Комбат не сломал ему шею. В руке у Бориса Ивановича был чемодан майора Постышева, и Подберезский только покрутил головой, оттаскивая с крышки люка бесчувственное тело охранника.

— Уходят! — закричал кто-то наверху. — Через подъезд давай, внизу их встретим!

В люке над головой Подберезского возник автоматный ствол, и Андрей, вскинув отобранный им у охранника автомат, дал короткую очередь. Пули скрежетнули по откинутой крышке люка, высекая длинные белые искры, и просунутый в люк ствол мгновенно исчез. Свет, горевший за окном лоджии, в которой сидели Подберезский и Комбат, так же мгновенно погас.

— Ты что, охренел?! — крикнул Комбат. — Брось эту железяку, люди же кругом!

Он нырнул в люк, спускаясь этажом ниже, и тут где-то наверху, но не в лоджии и даже не в квартире Подберезского длинно загрохотал автомат. К нему тут же присоединился второй, а в ответ часто, как новогодние петарды, захлопали пистолетные выстрелы.

— Это еще что такое? — спросил Комбат у спустившегося вслед за ним Подберезского.

Тот не успел ответить: наверху раздался шорох, и оба метнулись в сторону за долю секунды до того, как вертикально выпущенная из верхнего люка автоматная очередь прошила жестяную крышку у них под ногами. Ржавая железная лестница завибрировала под весом торопливо спускавшегося по ней человека, и Подберезский снова дал короткую очередь из автомата, который он и не подумал никуда выбрасывать.

В ответ раздался короткий стон и тяжелый шум падения. Подняв голову, Борис Иванович увидел свесившуюся из люка руку и залитое кровью лицо.

— Готов, — сказал он, сражаясь с приржавевшим запором, которым предусмотрительный жилец оснастил крышку люка, опасаясь воров. — Охота тебе с этим дерьмом таскаться... Говорю же, брось...

Подберезский отодвинул его в сторону и коротко ударил по запору прикладом. Запор отскочил, и Андрей со скрежетом откинул крышку.

— Это не дерьмо, — сказал он, делая приглашающий жест в сторону люка. — Это очень хорошая вещь.

— Вот подстрелишь кого-нибудь из соседей, тогда узнаешь, какая это вещь, — проворчал Комбат, спускаясь вниз. — Мебельный магнат, еж твою двадцать...

Перестрелка над их головами, начавшая было утихать, вдруг вспыхнула с новой силой. Комбат остановился и прислушался.

— Конкуренты, — сказал он. — Как ты полагаешь, Андрюха?

— Полагаю, что да, — согласился Подберезский, протискиваясь мимо него. — Пошли, пошли, Иваныч, не стой столбом.

— Что это ты вдруг заторопился? — удивился Комбат. — Ты же так хотел остаться, за мебелью присмотреть... Может, вернемся?

— За мебелью менты присмотрят, — сказал Подберезский. — Вернее, за тем, что от нее осталось. — Он остановился, набрал в легкие побольше воздуха и длинно выругался. — В следующий раз закажу себе чугунные стулья и шкафы из оружейной стали, — пообещал он.

— Брось, Андрюха, — возобновляя казавшийся бесконечным спуск, сказал Комбат. — Это же случайность, а чугунные стулья тебе весь пол исцарапают.

— Повторяющаяся случайность — это уже закономерность, — ответил Андрей. — Что я, нанялся на мебельный магазин работать? Или, скажем, на торговцев телевизорами?