Страница 48 из 71
Я не буду пытать вас, прикладывая раскаленный утюг к животу.
– Но я ничего не знаю, абсолютно ничего!
– Может, я и поверил бы вам, если бы не одно обстоятельство.
– Какое обстоятельство? – дрожащим голосом промолвил Прищепов.
– А вот это.
Глеб подошел к секретеру, выдвинул один из ящиков, затем запустил руку в образовавшуюся нишу и вытащил несколько пакетиков с белым веществом. Он швырнул пакетики на стол.
– Что это?
– Не знаю, – затряс головой любитель изящных искусств. – Это мне кто-то подложил.
– Что вы говорите?! И голос у вас такой естественный. Вы случайно не играли в самодеятельном театре какого-нибудь дворца культуры? Нет, не играли?
Прищепов молчал, бледнея все больше и больше.
– Знаете, вы бы могли быть отличным актером.
Женщины просто млели бы, глядя на вас. Вы такой импозантный, такой красивый, что не влюбиться в вас просто невозможно. Так будете говорить или нет? – уже абсолютно другим тоном отчеканил Глеб, вновь уселся на диван напротив Прищепова и нацелил на него пистолет.
Тот вскочил с кресла и прижался к стене.
– Знаете, что я сделаю? Вначале я вам прострелю правое колено. Будет очень больно, вы будете кричать, будете ползать в луже крови. Затем я прострелю вам левое колено, и тогда вы расскажете мне все, все что вам известно.
– Кто вы? – вдруг спросил Прищепов. – Вы из МВД? Из ФСК? Из ФСБ?
– Не надо об этом. Не надо гадать, это ни к чему не приведет. Я просто интересуюсь наркотиками, мне просто надо знать.
– Вы бандит?
– Я же сказал, не надо гадать. После того, как я прострелю вам ноги, я подожгу вашу квартиру, и вся она вместе с барахлом, а самое главное, вместе с вами сгорит дотла. Пожарные приедут не скоро. Вы уже будете мертвы. И тогда будет поздно. Так что, решайтесь.
– Какие гарантии, что я останусь жив? – тяжело дыша и давясь слюной, выдавил из себя Альберт Прищепов.
Он смотрел на армейский кольт с глушителем, смотрел на черное отверстие, из которого может вылететь пуля, и понимал, что этот мужчина, сидящий перед ним на диване, шутить не будет, ведь он уже видел его в деле.
«Господи, господи, как сообщить Савельеву? Как спасти свою жизнь?» – думал Прищепов, пытаясь унять дрожь.
– Давайте по порядку. Вы мне расскажете все, что знаете, а я за это оставлю вас в живых. Вы можете делать все, что захотите. Можете убежать, спрятаться, скрыться – короче, делайте все, что вам заблагорассудится.
Мне нужна информация.
– Кто вы? – вновь спросил Альберт Прищепов, едва шевеля онемевшими губами.
– Не важно, кто я. Важно, что я знаю, кто вы.
Тон, каким разговаривал Глеб Сиверов, вальяжно расположившись на диване и поигрывая тяжелым пистолетом с глушителем, был таким, что у Альберта Прищепова мурашки побежали по всему телу, а вдоль позвоночника потекли струйки холодного пота.
– Я все скажу, – тяжело выдохнул он и, подойдя к креслу, опустился в него, – все, что я знаю. Только пообещайте мне, что я останусь жив. Пообещайте.
– Если я пообещаю, вы мне поверите?
– А что мне еще остается? – робко произнес любитель изящных искусств и антиквариата.
– Ну что ж, резонно, – сказал Глеб, – говорите.
Владимир Владиславович Савельев сидел на втором этаже в маленькой комнатке, оклеенной белыми обоями, Лаборатория по производству наркотиков располагалась внизу. Савельев смотрел в окно на голые деревья, затем нажал кнопку селектора и попросил:
– Олег Владимирович, зайдите ко мне.
Пескаренко отложил бумаги, удивленно посмотрел на Павла Иннокентьевича Кормухина, тот лишь развел руками в резиновых медицинских перчатках.
Пескаренко закрыл папку, в которой лежали бумаги, вышел из-за стола и поднялся наверх.
– Входите, входите, – радушно приветствовал Савельев ученого.
Тот вошел.
– Располагайтесь. Может, по чашечке кофе?
Олег сел.
– Ну, как у вас дела? – задал обычный вопрос, с которого он любил начинать разговор, Савельев.
– Все нормально, – спокойно ответил Олег.
– Как жена? Как дети?
– Спасибо, все в порядке.
– Как вам живется в новой квартире?
– Просто прекрасно. Жаль, что с семьей видимся редко.
– Работа есть работа, – философски заметил Владимир Владиславович Савельев.
Он поднялся, выбрался из-за стола, подскакивая, как мячик, прошелся за спиной у Олега Пескаренко.
– Я вот зачем позвал вас, Олег Владимирович. Хочу попросить вас…
– О чем?
– Я хочу, чтобы вы сегодня оставили всю работу и занялись вот чем… – Савельев вновь зашел за спину Пескаренко, затем развернул его кресло и посмотрел Олегу в глаза. – Надо быстро сделать технологическую документацию: что и как вы получаете.
– Не понял? – удивленно открыл глаза Олег.
– Вы должны подробно все изложить. – Савельев разговаривал уже официально и строго, как хозяин со своим работником. – Дело это не терпит отлагательства. Займитесь им прямо сейчас, к вечеру у меня должны быть все бумаги.
– Но это…
– Я понимаю, но и вы поймите меня, – произнес Владимир Владиславович.
– Ну, если надо…
– Значит, надо.
– А если я не успею?
– Думаю, успеете. Все, можете быть свободны.
Пескаренко направился вниз и сразу сел за компьютер.
А Савельев, с довольным видом потерев руки и хлопнув себя по колену, негромко сказал:
– Ну, теперь к вечеру у меня будет то, что стоит больших денег. «Ноу хау» – самое главное в любом деле Я смогу продать технологию тому, кто заплатит эти большие деньги А желающих, надеюсь, будет хоть отбавляй.
Олег Пескаренко работал быстро. Он знал, что к вечеру подготовленный отчет будет записан на дискету.
Ведь описывать то, что сам изобрел и открыл, всегда приятно и не составляет большого труда. На экране монитора мелькали цифры, одна формула сменялась другой, строка бежала за строкой, и Олег улыбался. На его лице было удовлетворение. Он сейчас не думал о том, что описывает технологию изготовления страшного зелья, от которого уже погибло множество людей.
Его все это занимало как чисто научная проблема.
Полковник ФСК Станислав Петрович Поливанов работал с картотекой. Он скрупулезно просматривал одну за другой фотографии, пытаясь идентифицировать их со снимками, отданными ему Глебом Сиверовым.
Но три часа, затраченных на это дело, не принесли никаких результатов. Ни один из тех, кто был изображен на снимках, не проходил по картотеке лиц, связанных с наркотиками.
А вот Глеб Сиверов времени зря не тратил. Альберт Прищепов, сидя в кресле и глядя на черный пистолет, лежащий на коленях гостя, говорил, запинаясь и нервничая:
– Меня в это дело втянул бывший полковник КГБ Владимир Владиславович Савельев. Кто стоит за ним, я не знаю. Где он берет наркотики, я тоже не знаю.
– Как наркотики переправляются за границу?
– Вот этим занимаюсь я – Каким образом? – допрашивал Прищепова Глеб Сиверов.
– Мы их переправляем вместе с экспонатами, вместе с выставками. А выставки из Москвы уходят за границу чуть ли не каждый месяц. Это канал надежный.
Его никто не проверяет, и никому даже в голову не может прийти, что вместе с экспонатами через океан летят наркотики.
– Понятно. Когда будет отправляться следующая партия?
– Ровно через восемь дней. Вместе с экспозицией из музея творчества крепостных.
– Хорошо, хорошо, – прошептал Глеб.
– Что еще. Я хочу показать вам кое-какие бумаги, – Прищепов поднялся, направляясь к секретеру и продолжая на ходу говорить. – Это Савельев вынудил меня заняться переправкой наркотиков. В производстве я не замешан.
Глеб внимательно слушал. Ему наконец-то становилась более-менее понятной вся кухня этого бизнеса.
Но самого главного он пока не знал – где делают наркотики и кто стоит за Савельевым. А то, что за ним обязательно кто-то стоит, Глеб не сомневался. Слишком уж большие деньги участвовали в этом бизнесе.