Страница 34 из 71
– Ты же сама нас пригласила, – с куражом в голосе сказал худощавый, разглядывая грудь Тамары под сползшей махровой простыней.
– А ты ничего… С тобой можно было бы, позабавиться.
– Вы воры, да? Но здесь ничего нет, здесь мастерская.
– Нет, мы не воры, – сказал сухощавый.
– А кто вы? Кто?!
– Скоро узнаешь, – визгливо хихикнул широкоплечий за ее спиной.
Тамара обернулась, испуганно запахнула простыню.
– Ладно, ладно, не закрывайся.
– Что вы хотите? Что вам надо? – уже чуть осмелев и несколько громче, чем прежде, воскликнула Тамара.
– Сейчас узнаешь.
Колотова хотела вскочить с кресла, но мужчина поднял руку со сжатым кулаком, обтянутым тонкой кожаной перчаткой с прорезями, как у автогонщика:
– Не дергайся!
Тамара замерла в кресле.
– Ну как жизнь? Самочувствие хорошее? Ты отдохнула?
– Уходите, немедленно уходите! Я позову соседей!
Я буду кричать!
– Только пискни, красотка, – произнес за ее спиной широкоплечий и наклонился к Тамаре, – только издай хоть один звук, и я оторву тебе голову. Ясно?
– Уходите, уходите, – совсем тихо, с мольбой в голосе прошептала Тамара.
– Конечно, уйдем. Не останемся же мы здесь до утра. Немножко развлечемся и уйдем.
– Я закричу! Не прикасайтесь ко мне!
Ужас охватил женщину. Она часто заморгала, лицо стало бледным, словно присыпанным мукой.
– Не бойся, не бойся. Это совсем не больно.
– Что вы от меня хотите?!
Сухощавый кивнул, и короткая кожаная удавка обвилась вокруг шеи Тамары. Колотова судорожно дернулась, но сухощавый схватил ее руки за запястья и прижал к подлокотникам кресла. Еще несколько минут Тамара корчилась, а затем стихла.
Сухощавый поднял голову.
– Вот это стропило. Подойдет.
Они нашли веревку, валявшуюся в дальнем углу, перекинули ее через стропила, ловко завязали узел, сделали петлю. Высокий поднял теплое, податливое тело и сунул голову женщины в петлю.
Сухощавый оттолкнул кресло, оно завалилось набок.
Все выглядело так, как и должно было выглядеть самоубийство…
Тамара висела сантиметрах в сорока от пола, махровая простыня лежала у ее ног.
– А она ничего, красивая, – глядя на грудь и бедра женщины причмокнул небритый. – Я б ее с удовольствием трахнул.
– Ты что, некрофил? – хохотнул сухощавый и внимательно огляделся.
– Уходим.
Оставив включенным свет, они тихо вышли из мастерской.
Высокий у двери приостановился и оглянулся.
– Вес нормально? – спросил сухощавый.
– Вроде бы да.
Они отмычкой же закрыли дверь мастерской и неторопливо спустились вниз. Сели в джип, запустили двигатель, и автомобиль выехал со двора.
Олег Пескаренко сидел на кухне, была включена настольная лампа, из окна открывался вид на ночной город. Только кое-где, в редких окнах горел свет. Олег писал формулы, одну за другой, исписывал страницу за страницей.
В кухню вошла жена.
– Ты почему не спишь? – нежно обняв мужа за плечи, спросила Инна Пескаренко и поцеловала его в щеку.
– Да тут вот одна проблема, – Олег проделал правой рукой замысловатую манипуляцию в воздухе. – И кажется, я ее разрешил.
Он усадил жену к себе на колени.
– Ну что, дети спят?
– А что же им еще делать? – улыбнулась Инна. – Ночью дети должны спать.
– Да-да, конечно. Может, попьем чаю?
– Давай, – согласилась Инна.
– И еще, я хочу есть. Я всегда по ночам хочу есть.
– Знаешь, Олег, холодильник забит едой. Бери что хочешь.
– А разве ты мне не приготовишь?
– Конечно, приготовлю.
Инна достала из холодильника масло, ветчину, расставила на столе чашки. Вскоре засвистел, заверещал вскипевший чайник, и сидящие друг против друга супруги рассмеялись.
– Ты так редко бываешь дома.
– А, дела, – отмахнулся Олег, – я бы, конечно, хотел работать в городе, но ты же знаешь, здесь для меня работы не нашлось.
– Слава Богу, что все так хорошо решилось.
– Да, хорошо, – подтвердил Олег, но лицо его стало грустным.
– Что? Что-то нет так? – участливо спросила Инна и пригладила чуть растрепанные со сна волосы.
– Я даже не знаю, как тебе все объяснить…
– А ты расскажи, как есть, вдруг я смогу понять.
– Не знаю, не знаю, боюсь рассказывать.
– Что? У тебя появилась женщина? – напряглась Инна, и ее губы дрогнули.
Олег в ответ даже не усмехнулся.
– Да?! Да?! – настойчиво переспросила Инна, – Да брось ты, дорогая, какая женщина! У меня на них нет времени.
Инна с облегчением вздохнула, она боялась только одного – что Олег может ее бросить, может разлюбить.
И поэтому каждую неделю она тщательно готовилась к приезду мужа, приводила себя в порядок, ходила к дорогой массажистке, делала прическу, хорошо одевалась, готовила всякие вкусные блюда, желая порадовать Олега.
Последние два года они жили очень хорошо. У них была роскошная квартира в хорошем районе, были деньги. Инна могла позволить себе поехать отдохнуть.
Когда у нее кто-нибудь спрашивал, где работает Олег, чем занимается, она отвечала чуть небрежно:
– Работает и работает.
– А где?
Она пожимала плечами:
– Какое-то секретное производство, секретная лаборатория. Я, честно говоря, не знаю.
– А… – понимающе кивали головой собеседники.
– Да-да, я ничего не знаю Он не говорит, а я и не спрашиваю, не лезу к нему в душу с разговорами.
– Правильно делаешь. Вот поэтому так хорошо и живете.
Перед Олегом уже давно стояла тарелка с едой, но он к ней не притрагивался.
– Знаешь, Инна, – опустив голову и сжав кулаки, сказал Олег, – я хочу все бросить. Я хочу уйти с этой работы.
Инна вздрогнула.
– Как уйти? Куда?
– Я еще не знаю. Но хочу уйти.
– Что-то случилось, дорогой? Объясни. Я тебя не понимаю. Тебе же нравилась твоя работа. Да и зарабатываешь ты очень много. Мы ни в чем не нуждаемся, дети ходят в хорошую школу.
– Не в этом дело, – Олег махнул рукой. – Об этом нельзя говорить, но мне нужна твоя поддержка. Я сам не могу решиться.
– Да, говори, я тебя поддержу, пойму. Поверь мне.
Олег напрягся, вновь сжал кулаки. Он бы в смятении. Он не мог решиться и откровенно рассказать Инне о том, где работает и чем занимается. А говорить какими-то намеками он не привык. Или молчать – или уж рассказывать все.
Инна почувствовала смятение мужа, ощутила его нервное напряжение. Она взяла бутылку коньяка, поставила на стол две рюмки, наполнила их и, глядя в глаза мужу, прямо в его погасшие глаза, сказала:
– Выпей и все расскажи. Ведь мы всегда делились с тобой и плохим и хорошим.
Олег взял рюмку, поморщился и одним глотком, как горькое, но необходимое лекарство, проглотил коньяк.
А затем тут же налил себе еще и выпил, даже не закусывая.
– Где сигареты? – спросил он у жены.
Инна подала пачку и поставила на стол пепельницу.
Олег закурил и стал барабанить по столу пальцами.
– Ну, говори.
– Я занимаюсь очень плохими вещами, ужасными вещами…
Сердце Инны сжалось, ей показалось, что она теряет сознание. Она даже прикрыла глаза, веки задрожали.
Олег медлил. Он был похож на человека, решившего нырнуть на большую глубину. И для этого ему надо было сконцентрировать силы, набрать полную грудь воздуха.
– Все, что я тебе сейчас расскажу, должно остаться между нами. Мне тяжело, мне очень тяжело, поверь.
Но я хочу, чтобы ты это знала. Я, конечно, дал подписку, что буду молчать о том, чем я занимаюсь…
– Конечно, Олег, как же иначе, ведь ты работаешь на оборонку.
– Да ни на какую оборонку я не работаю – махнул рукой Олег и, схватив бутылку, быстро налил себе еще рюмку.
Инна смотрела на мужа и не узнавала его. Такой растерянности, такого испуга она уже давным-давно не видела. Раньше, когда заболел ребенок, вот так же дрожали руки мужа, таким же затравленным и испуганным был его взгляд.
Но сейчас-то все уже позади. Жизнь наладилась, жизнь в общем-то прекрасная, и у них хватает денег не только на себя. Они даже помогают родителям и могут позволить себе то, о чем раньше и не мечтали. И эта операция, за которую пришлось заплатить такие большие деньги…