Дар любви

— Не шевелись, Мэддиган.

Джесси остановилась как вкопанная, не отрывая взгляда от Крида. Она прижала руку к сердцу, когда он резко повернулся, а его левая рука метнулась к рукоятке револьвера с такой же скоростью, с какой змея кидается на свою добычу.

Ничего более стремительного она не видела. Он с привычной легкостью еще только вытаскивал кольт, а большой палец уже взвел курок. Ствол легко вылетел из кобуры и плавным движением повернулся на голос.

Потом блеснули две ослепляющие, вспышки, и почти одновременно прогремело стаккато выстрелов.

Джесси затаила дыхание, но Крид продолжал стоять — целый и невредимый.

Немного погодя, на середину улицы вышел, покачиваясь, Коултер. В памяти Джесси отпечаталось несколько образов: глаза Крида — жесткие и холодные, черные, как эбонитовое дерево; яркое красное пятно крови, расплывающееся по рубашке на груди Гарри, серый дымок, клубящийся из ствола револьвера Гарри. Несколько секунду Гарри стоял на месте, прижимая pyку к кровоточащей ране. Он, не отрываясь, смотрел на Крида с немым укором, затем глаза его остекленели, и он рухнул лицом вниз. У Джесси подвело живот: «Он мертв!»

Гарри Коултер никогда ей не нравился, даже до случая в проулке. Он всегда вел себя как хулиган, задирал других и хвастался тем, какой он крутой и как станет знаменитым. Много раз похвалялся своим умением обращаться е огнестрельным оружием. Но ей даже не приходило в голову, что он вообще попытается стрелять в кого-нибудь, тем более в Крида.

Двери салунов с обеих сторон улицы распахнулись, люди, бросившиеся к месту происшествия, заговорили все разом. Наконец появился шериф и потребовал, чтобы Крид отдал ему револьвер.

Из своего укрытия в тени Джесси увидела нерешительность, мелькнувшую в глазах Крида; потом, сдавшись, он тяжело вздохнул и протянул шерифу кольт.

— Пошли, — коротко скомандовал шериф.

— Я оборонялся, — сказал Крид.

— Все так говорят, — пробормотал Гаррингтон. — Свидетели есть? — спросил он, обводя глазами молчащую толпу. — Я так и думал. Пошли, Мэддиган.

— Черт возьми, мальчишка окликнул меня по имени, а потом выстрелил из проулка между вон теми домами. Что мне оставалось делать?

Гаррингтон фыркнул с отвращением:

— С чего бы это парнишке, вроде Гарри выходить на тебя с револьвером?

— Мы с ним не так давно уже выясняли отношения, — начал объяснять Крид. — Он, наверное, до сих пор переживал из-за этого.

— Отношения? Какие?

— Я отловил его, когда он пытался силой взять одну девочку, и… направил его на путь истинный.

— Только поэтому он и пытался убить тебя? — Гаррингтон покачал головой. — А кто эта девица?

—Это не имеет значения.

— Боюсь, тебе придется придумать что-нибудь получше. Гарри Коултера все знали как хорошего мальчика, в городе его любили. Так что, пойдем.

Джесси рванулась вперед, но чья-то рука удержал, ее, оглянувшись, она увидела, что позади нее стоит Роза.

— Отпусти меня, — сказала Джесси.

— Ты не станешь в это ввязываться.

— Но ведь я все видела.

— Мне все равно. Этот человек сам о себе позаботится. А ты держись от него подальше.

— Но Крид говорит правду. Гарри приставал ко мне с поцелуями за магазином Грэттона и даже бил. Это Крид заставил его отпустить меня.

Роза покачала головой:

— Вот поэтому тебе и надо держать язык за зубами. Рэй думает, то есть думал так, как ему рассказал об этом его сыночек, и поэтому я не хочу, чтобы ты говорила что-нибудь такое, что поколебало бы его мнение. Пошли, мы идем домой.

Продолжая крепко держать Джесси за руку, Роза направилась по улице. Джесси бежала за ней.

Она оглянулась на ходу, но Крида уже увели.

— Рози, пожалуйста…

Удар по лицу оказался сильным и совершенно неожиданным.

— Я же сказала, не ввязывайся! Я тебе уже говорила: не хочу, чтоб ты путалась с этим человеком.

Джесси прижала ладошку к подергивающейся от удара щеке. Ее удивила злоба, сверкнувшая в глазах сестры.

— Я имею в виду то, что говорю, Джесмин. Держись от него подальше, поняла? Такой человек, как он, может уговорить любую девицу на все, даже на то, Чтобы она сняла панталоны. Ты должна блюсти свою невинность, иначе мне придется привязать тебя к спинке кровати, слышишь? Это то, что мы можем продать только один раз, но зато это принесет нам маленькое состояние.

Джесси кивнула, с трудом стараясь поверить в то, чем говорила ее сестра. Только что убили Гарри, а она беспокоится о каких-то деньгах.

—Мне не следовало тебя бить, — пробормотала Роза, когда они пришли к своему дому, и Джесси поняла, что эти несколько слов были максимумом тех извинений, на которые она могла рассчитывать.

Войдя в свою комнату, Джесси закрыла дверь, упала поперек кровати с глазами, полными слез. И если бы даже она расплакалась, то все равно не смогла бы сказать с уверенностью, о ком плачет: о себе или о Криде.

Несмотря на то, что они провели вместе какое-то время, по-настоящему она знала о нем очень мало. Но в глубине души она знала, что он не смирится с тем, что его арестовали.

И Крид не смирился. Он вздрогнул, когда служитель закона захлопнул за ним дверь камеры. Черт возьми!

Бросив шляпу в ноги тюремной койки, Крид подошел к узкому зарешеченному оконцу и уставился в темноту. По пути в тюрьму шериф Гаррингтон сказал, что окружной судья еще не скоро заглянет в их городок, по крайней мере не раньше следующей недели.

Неделя! Крид пригладил волосы и потер затылок. Да он с ума сойдет, если ему придется сидеть в этой клетке целую неделю.

Около часа он ходил по камере из угла в угол, потом прилег и растянулся на жесткой узкой койке, прикрыв рукой глаза, «Неделя! А если они решат, что я виновен? Тогда придется провести немало лет за решеткой, если меня вообще сразу не повесят», — думал он.

Эта мысль не давала заснуть. Каждый раз, закрывая глаза, он видел себя поднимающимся по тринадцати ступенькам эшафота; ощущал капюшон, касающийся лица и скрывающий лучи солнца от последнего взгляда; явственно чувствовал грубую пеньковую петлю, крепко затягивающуюся на шее, в то время как тело дергается и извивается в последних конвульсиях…

Бормоча проклятия, он встал с койки и до рассвета мерил камеру шагами.

— Эй, Мэддиган, к тебе посетительница.

Крид мгновенно проснулся, а его рука автоматически метнулась к револьверу, которого на бедре не оказалось. Крид грубо выругался, вспомнив, где он находится.

— Так ты хочешь ее видеть или нет? Ее?

Мрачная улыбка исказила его лицо. Ему бы следовало догадаться, что рано или поздно она появится.

— Да.

Джесси вошла в тюремный коридор так, будто сама шла на эшафот. Видимо, она только что умылась, отчего ярко проступили все ее веснушки. Она надела блузку и юбку, которые он ей купил. И хотя ему нравились ее распущенные волосы, сейчас она собрала их на затылке и перевязала старенькой желтой ленточкой.

— Все еще преследуешь меня, — сказал Крид, улыбаясь.

Джесси кивнула, и ее глаза широко раскрылись, когда, оглядевшись, она увидела неубранную койку с подушкой без наволочки и серым одеялом, разбитый стул, помойное ведро и холодные прутья стальной решетки, их разделявшие. «И как он еще может надо мной подтрунивать в таких условиях?»— подумала она.

— Зачем ты пришла? — спросил он, удивляясь ее молчанию. — Ведь твоя сестрица очень четко сказале мне: она хочет, чтобы ты не имела со мной ничего общего.

Джесси пожала плечами, давая понять, что желание Розы для нее не закон.

— Я тебе кое-что принесла.

Она вынула руку, которую с самого начала прятала за спиной, и протянула ему коричневый бумажный пакет.

Крид с удивлением приподнял одну бровь.

— Печенье…— догадался он. Взяв у нее пакет, осторожно положил его на койку. — Не следует тебе приходить сюда, Джесси.

—Я подумала, что тебе, наверное, одиноко.

«Одиноко? Я даже не успел этого почувствовать, как сходил с ума оттого, что меня держат взаперти» — подумал он. Меньше всего его волновало решение суда, особенно принимая во внимание его репутацию. И он не чувствовал себя одиноким до тех пор, покa эти слова не слетели с ее губ, пока пелена не упала с его глаз… Теперь он вдруг ясно увидел, что почти всю свою сознательную жизнь провел в одиночестве.