Страница 107 из 121
– Ни в коем случае, – сказал Лэшер. – Но это, несомненно, заставит их задуматься обо всех нас. А когда наступит великий день, мы хотим, чтобы каждый знал, что мы выступаем за великое и правое дело.
– Полиция! – выкрикнул кто-то в глубине запутанной сети подземных убежищ.
В отдалении послышались выстрелы, усиленные и многократно повторенные эхом.
– К западному выходу! – скомандовал Лэшер. Бумаги были быстро собраны со стола и упрятаны в конверты; лампы задуты. Пол почувствовал, как толпой бегущих людей его несет по коридорам. Двери открывались и с треском захлопывались, люди спотыкались, наталкивались на стены и друг на друга, но все это проделывалось в абсолютном молчании.
Внезапно Пол обнаружил, что звуки шагов его спутников затихли и что он бежит теперь, только следуя за эхом собственных шагов. Запыхавшись, совершенно сбитый с толку грохотом сапог и выкриков полицейских, он окончательно потерял ориентировку в лабиринте переходов и залов и все чаще и чаще попадал в тупики. Наконец, когда он попытался выйти из одного из таких тупиков, его ослепил луч карманного фонаря.
– Вот один из них, хватай его, Джой!
Пол ринулся мимо фонарика, с силой выбросив вперед оба кулака.
Что-то грохнуло его повыше уха, и он свалился на влажный пол.
– Клянусь богом, хоть одному из них не удалось смыться, – услышал он над собой чей-то голос.
– Ну и влепил же ты ему, а?
– Стану я церемониться с вонючим саботажником, клянусь богом.
– Видно, какая-то мелкая рыбешка, а?
– Ну, еще бы. А ты чего ждал? Думал, наверное, что сам Протеус станет расхаживать по этим развалюхам в полном одиночестве, как будто он не знает, что к чему? Нет, сэр, я тебе скажу, что Протеус сейчас сидит себе в соседнем графстве цел-целехонек и поплевывает на нас с тобой!
– Вот паршивый саботажник!
– Это уж точно. Ну ладно. Эй, ты там, ну-ка вставай и давай трогайся.
– Что случилось? – пробормотал Пол.
– Полиция. А ты получил по черепу за попытку отвести след от Протеуса. И чего только ты не жил своим умом? Он ведь подонок, скажу тебе по правде. Вколотил себе в башку, что он царь, и все тут.