Царевна Вавилонская

Состязания начались. Из золотого футляра был вынут лук Нимврода. Главный церемониймейстер, в сопровождении пятидесяти пажей и предшествуемый двадцатью трубачами, поднес лук египетскому фараону, который повелел своим жрецам освятить его, а затем возложил его на голову священного быка Аписа. Теперь он был твердо уверен, что победит в этом первом испытании. Он выходит на середину арены, он пытается натянуть лук, он напрягает все силы, он делает судорожные движения, вызывая смех зрителей, заставляя улыбнуться даже Формозанту.

К нему приближается его верховный жрец.

– Пусть ваше величество, – сказал он, – откажется от этой суетной чести, для которой нужны лишь нервы и мышцы. Вы восторжествуете в остальном. Вы победите льва, ибо вам принадлежит меч Озириса [11]. Царевна вавилонская должна принадлежать тому властелину, который мудрее всех, а вы уже проникли во многие тайны. Она должна стать супругой того, кто всех добродетельнее, а вы являетесь таковым, ибо воспитаны жрецами Египта. Ее должен назвать своей самый щедрый, а вы подарили ей двух самых прекрасных крокодилов и двух самых прекрасных во всей дельте крыс. Вам принадлежат священный бык Апис и книги Гермеса – редчайшие сокровища на земле. Никто не может оспаривать у вас Формозанту.

– Ты прав, – ответил фараон и снова занял свое место.

Лук вручили царю Индии. У того две недели после состязаний не сходили с рук мозоли, и он утешал себя тем, что царь скифов окажется не более счастливым, чем он. И вот царь скифов, в свою очередь, попытался натянуть тетиву. Он проявил и ловкость и силу. Казалось, лук приобрел в его руках некоторую гибкость; царю удалось слегка согнуть его, но натянуть тетиву он так и не смог. Зрители, которым приятное лицо царя внушило симпатию, испустили вздох разочарования при виде его неуспеха и решили, что прекрасной царевне не суждено выйти замуж.

Тогда юный незнакомец одним прыжком соскочил на арену.

– Не удивляйтесь тому, ваше величество, – сказал он царю скифов, – что вы не добились полного успеха. Эти луки из черного дерева выделывают на моей родине, тут необходимо знать, как взяться. Гораздо больше чести для вас согнуть его слегка, чем для меня – натянуть тетиву.

Он взял стрелу, натянул лук Нимврода, и стрела полетела далеко за пределы ристалища. Буря рукоплесканий встретила этот подвиг. Вавилон гремел от приветственных кликов, и женщины восклицали:

– Какое счастье, что столь прекрасный юноша обладает такой силой!

Затем, вынув из кармана маленькую пластинку слоновой кости, он золотой иглой начертал на ней что-то, прикрепил ее к луку и с грацией, восхитившей зрителей, преподнес царевне. Потом скромно возвратился на свое место и сел между птицей и слугой. Вавилоняне были поражены. Трое владык – смущены. Незнакомец, казалось, не замечал этого.

Формозанта удивилась еще более, прочитав на пластинке слоновой кости следующие стихи, написанные на превосходном халдейском языке:

Этот изящный мадригал отнюдь не разгневал царевну. Несколько убеленных сединой царедворцев раскритиковали его, сказав, что в добрые старые времена Бела сравнили бы с солнцем, а Формозанту – с луной, шею ее – с башней, а грудь – с четвериком пшеницы. Они утверждали, что у чужеземца отсутствует воображение и что он отступил от правил истинной поэзии, но дамы нашли стихи весьма изысканными. Они восхищались тем, что человек, столь ловко натянувший 344 тетиву, вместе с тем и столь умен. Статс-дама царевны сказала:

– Ваше высочество, вот поистине таланты, пропадающие втуне. Что принесет этому молодому человеку его ум и лук Нимврода?

– Всеобщее восхищение, – ответила Формозанта.

– Ах, вот как! – пробормотала сквозь зубы статс-дама. – Еще один мадригал – и его полюбят.

Между тем Бел, посоветовавшись со своими магами, объявил, что, хотя ни один из трех царей не натянул тетивы лука Нимврода, тем не менее дочь его обязательно должна вступить в брак, поэтому она будет обвенчана с тем, кто умертвит огромного льва, специально вскормленного в зверинце. Египетский фараон, впитавший всю мудрость своей отчизны, решил, что в высшей степени нелепо подвергать себя, всемогущего владыку, опасности быть растерзанным диким зверем лишь для того, чтобы потом вступить в брак. Он не отрицал, что обладание Формозантой – высокая награда, но полагал, что если лев растерзает его, тем самым он навсегда лишится возможности стать супругом прекрасной вавилонянки. Царь Индии был того же мнения. Они пришли к заключению, что вавилонский царь издевается над ними; что им следует призвать войска, дабы наказать его; что у них достаточно подданных, которые почтут за. честь умереть по приказу своих повелителей, и тогда с их венценосных голов не упадет ни единого волоска; что они легко свергнут с престола царя вавилонского и бросят жребий, кому из них обладать прекрасной Формозантой.

Придя к такому соглашению, оба царя отправили каждый в свою страну гонцов со спешным приказом набрать трехсоттысячную армию, чтобы похитить царевну.

На арену сошел один только скифский царь, вооруженный кривой саблей. Он вовсе не был влюблен без памяти в прелестную Формозанту. До сей поры единственной его страстью была слава, она-то и привлекла его в Вавилон. Он хотел доказать, что если у владык Индии и Египта достало благоразумия не связываться со львом, то у него достанет мужества вступить в этот поединок и восстановить честь царского венца. Его редкостная отвага воспретила ему прибегнуть к помощи тигра. И вот он выступает вперед, столь легко вооруженный, в стальном шлеме с золотой насечкой, на котором реяли три белых, как снег, конских хвоста.

Против него выпускают самого огромного льва, какой когда-либо был вскормлен в горах Антиливана [12]. Казалось, чудовищные когти льва способны растерзать сразу всех трех царей, а огромная пасть – поглотить их. Яростное рычание разносится по всему амфитеатру. Доблестные противники стремительно бросаются навстречу друг другу. Мужественный скиф глубоко вонзает саблю в отверстую пасть льва, но острие, наткнувшись на один из тех крепких клыков, которых ничто не в силах раздробить, разлетается в куски, и чудище, рассвирепев от нанесенной ему раны, уже запускает окровавленные когти в тело царя.

Юный незнакомец, встревоженный опасностью, грозящей отважному царю, молниеносно спрыгивает на арену и отсекает голову льву с той ловкостью, с какой впоследствии наши молодые кавалеры снимали на каруселях голову мавра или кольцо.

Потом, вынув маленькую шкатулку, он преподнес ее скифскому царю со следующими словами:

– Ваше величество, в этой шкатулке вы найдете настоящий ясенец [13], произрастающий на моей родине; он мгновенно исцелит ваши почетные раны. Лишь случайность помешала вам убить льва, но это отнюдь не умаляет вашей доблести.

Царь скифов, более склонный к признательности, чем к зависти, поблагодарил своего избавителя, нежно обнял его и удалился в свои покои, чтобы приложить ясенец к ранам.

Незнакомец отдал львиную голову своему слуге, тот вымыл ее в водоеме, расположенном ниже амфитеатра, выпустил из нее кровь и, достав из мешка клещи, выдернул из львиной пасти все сорок зубов, а на их место вставил сорок алмазов равной величины.

Его господин, с присущей ему скромностью, возвратился на свое место. Он отдал львиную голову птице.

11

Озирис – бог умирающей и возрождающейся природы, брат и супруг Изиды (древнеегипет. миф.).

12

Антиливан – горная цепь в Сирии.

13

Ясенец – лекарственное растение.