Страница 9 из 60
– Еще слово, и вместо одного трупа будет два, – грозно рыкнула я. – И вообще… катись-ка ты в корпус! Грех не воспользоваться всеобщей паникой.
Сонька сразу сникла и нерешительно шагнула в сторону главного входа.
– Вещи оставь! – прикрикнула на нее я. – А сам иди с наглой миной, будто уже неделю тут проживаешь… Очки от солнца нацепи, бейсболку надвинь на глаза… – Она сделала все, что я велела, даже наглую мину состроила. – Вроде нормально! Короче, заходишь в лифт, едешь до пятого этажа, выходишь из него и ждешь в фойе.
– Чего жду? У моря погоды?
– Нет, вестей. Я тебе позвоню по мобильному…
– Ну я тогда пошла…
– Иди!
Она ушла, а, выждав минуту, двинулась следом – оформляться.
Глава 2
ЧЕЛОВЕК стоял у окна и наблюдал за переполохом. Он видел, как набежали зеваки, стоило только телу удариться о землю, видел, как пришел комендант, видел, как приехала милиция и как начала свои изыскания. Но все происходящее его не трогало. Подумаешь, погибла какая-то баба, которую он, по сути, и не знал. Обычная смерть обычного человека!
Вот смерть ВРАГА совсем другое дело. ЧЕЛОВЕК до сих пор смаковал все подробности того убийства… Да и убийства ли? Подлец получил по заслугам, по деяниям своим… Это не убийство, это кара!
ЧЕЛОВЕК и не думал, что это будет так легко. А оказалось, что очень. Убил, закопал, вот и вся недолга…
А самое смешное, что подлеца так никто и не хватился. Решили, что он ухал, никого не предупредив… Тем более, что до конца путевки оставался всего день. Все долги оплачены, вещи собраны, только мокрые плавки на балконе остались, но плавки ЧЕЛОВЕК с балкона снял и кинул туда же, куда швырнул хозяина – в яму.
Хватилась подлеца только его баба. Глупая блондинистая курица. Она бегала в администрацию спрашивать, куда делся ее ненаглядный, рыдала у себя в номере, узнав, что он все же куда-то делся, жаловалась подругам на сволочей-мужиков, а в глубине души все же не верила, что он с ней не попрощался перед отъездом…
ЧЕЛОВЕК отошел от окна. Приблизился к зеркалу. Присмотрелся к себе. Он стал другим… Хотя все черты лица остались прежними: те же серые глаза, тот же тонкогубый рот, тот же нос с горбинкой и тот же едва различимый шрам на переносице… Все то… Но ОН не тот.
Всего за сутки ЧЕЛОВЕК стал другим. Свободным, красивым, веселым и бесконечно счастливым!
Как я не упрашивала администратора, на первый этаж нас не поселили, там, видите ли, номера трехместные, а у нас двух. К тому же они стараются пониже устраивать пенсионеров, так как лифты очень часто ломаются, а им трудно подниматься. Не стоит и говорить, что по закону подлости достался нам предпоследний, двенадцатый этаж. Радовало одно – Левку с Юркой вселили на восьмой, а это значило, что видеть мы их будем гораздо реже, чем им бы хотелось.
К счастью, лифт работал. Иначе убила бы я эту Эмму с ее кучей котомок. Мало того мне Сонькина сумка досталась, так еще и новоявленной соседке приходилось помогать.
Номер наш оказался чудесным. Состоял он из прихожей, совмещенного санузла и двух изолированных комнат. Комнатенки, конечно, были очень небольшими, я бы даже сказала маленькими, но кровать, стол, стул и шкаф в каждой из них умещались. Еще в одной был холодильник и радио, а в другой телефон и телевизор. И из обеих был выход на общую лоджию. О! Какой с нее открывался вид… Представьте: дымчатые, подернутые туманом горы (казалось, что они нарисованные пастелью), искрящееся на солнце море (зеленовато-бурое у берега, потом переходящее в голубое, затем в синее, а у горизонта превращающееся в чернильное), макушки пальм, акаций, голубых елей, целое поле чайных роз – они росли прямо под балконом…
– Лепота! – восхищенно выдохнула я, насладившись пейзажем.
– Это точно, – согласилась со мной Эмма.
Тут за нашими спинами раздался возмущенный голос.
– Я, значит, там сижу, как дура, жду, потею… А они тут красотами любуются!
Я развернулась и примирительно пробубнила:
– Я только что собиралась тебе звонить.
Но Сонька меня не слушала, она с увлеченным вниманием рассматривала наши апартаменты.
– Надеюсь, ты выбрала номер с телевизором, – после детально осмотра помещения, выдала она.
– Нет, дорогуша, телевизор мы смотреть не будем. Не за тем приехали.
– Как это, не смотреть телевизор? Совсем что ли?
– Ну… восьмичасовой выпуск новостей, пожалуй, можешь…
– А сериалы?
– Никаких сериалов, – отчеканила я. – И про реалити-шоу тоже забудь. Мы приехали сюда отдыхать, загорать, знакомиться с мужчинами, а не в телек пялиться…
Когда я сказала про мужчин, Сонька сразу сменила недовольное выражение лица на радостно-взволнованное.
– Кстати, когда пойдем знакомиться? – нетерпеливо спросила она. – Я готова.
– Сначала купальник надень.
– Да! И губки надо подкрасить, – засуетилась Сонька.
Тут Эмма, до сего момента, недоуменно взирающая на нахальную мою подружку, наконец, поняла, что что-то не поняла…
– Девочки, – протянула она. – Я не совсем поняла… Соня, она где жить собирается?
Я прокашлялась и, собравшись с духом, коротко ответила:
– Здесь.
– Как это? – ахнула Эмма.
– Вы не волнуйтесь, – бодро молвила Сонька. – Я вас не стесню. Я с Лелей буду на одной кровати спать.
– Но как же так… Это же не положено…
– Так мы никому и не скажем! – успокоила она взволнованную Эмму.
– Но если узнают…
Сонька больше не стала слушать Эмминых воплей, она просто напялила на себя свой супер-модный купальник, водрузила на нос солнцезащитные очки и скомандовала мне:
– Чего стоишь? Пошли загорать.
Я быстренько облачилась в купальник и, пряча глаза от Эммы, покинула комнату.
… Я лежали на теплой гальке, жмурилась на солнце, подставляла ему свои бледные бока и чувствовала себя просто прекрасно. Мне вообще очень комфортно рядом с морем, даже довольно крупные камни, впивающиеся в живот, даже противные медузы, тающие на берегу, даже валяющиеся под носом косточки от персиков не могут мне помешать наслаждаться им, его волнами, его запахом, его плеском.
Сонька, судя по ее глупо-счастливой физиономии, разделяла мой восторг. Но она, в отличие от меня, не лежала спокойно, созерцая красоту мира, а то и дело вскакивала, бросалась в пенные волны, с визгом выбегала, собирала пену ладонями, ковырялась в мокрых камешках, ловила горстями медуз, короче, спешила получить от моря все удовольствия сразу. За ее маневрами с большим интересом следили два мужичка, что плавились на солнце рядом с нами на деревянных лежаках. Уж не знаю, чем был вызван этот интерес, желанием ли присмотреться к новой девушке или банальным любопытством – слетит ее тонюсенький бюстгальтер с груди или нет.
Вообще, на Соньку смотреть было приятно. Она у нас хорошенькая – страсть! Особенно мордашка. Но и фигура у нее тоже ничего. Хотя ножки и ручки у нее коротенькие, плечики узкие, но зато попка круглая, талия тонкая, а пальчики на ступнях аккуратные, как у младенца. Короче говоря, Сонька принадлежала к тому типу женщин, про которых говорят «маленькая собачка до старости щенок». Таких мужчинам всегда хочется баловать, оберегать и носить на руках. Да и что ее не носить, с ее-то полутораметровым ростом и весом в сорок семь кг…
Не то что меня! Хоть я и не очень большая, но довольно крупная: вымахала на сто семьдесят сантиметров и отъелась на шестьдесят три килограмма. Геркулесов меня, конечно носит, но только на короткие расстояния и желательно не на руках, а на закорках. Помню, шли мы с ним весной по улице. Кругом грязь, слякоть, лужи. Собрались перейти дорогу, а на пути почти озеро. Я в своих дорогущих замшевых сапогах ни за какие пряники бы через нее не поперлась. Тут Геркулесов, видя мои затруднения, как истинный джентльмен подхватил меня на руки и зашагал… Сначала нес легко, без усилий, даже шуточки шутил, потом замолчал, затем запыхтел, а лужа все не кончается… Короче, когда мы добрели до противоположного берега, Колькин румянец распространился на все лицо и даже уши, а дыхание стало хриплым и прерывистым. Я, правда, была жутко довольна (еще бы не довольна – ведь это так романтично!), поэтому, когда мы возвращались обратно, я уже без всяких предложений попыталась запрыгнуть ему на руки, но не тут-то было. Вместо того, чтобы подхватить меня, прижать к груди, противный Коленька взвалил меня, как мешок с цементом, себе на хребет и отволок на другой берег «озера». А потом еще выговаривал, что я слишком тяжелая.