Загадки Финикии

К этому времени христианство являлось уже государственной религией Римской империи. Многие античные храмы были превращены в церкви. Лишь вместо старых богов теперь поклонялись новому Богу, а также святым и мученикам.

Так, Смар Джебель, находившийся близ Батруны, был посвящен мученику Мар Нохра, персу по происхождению, который проповедовал христианское учение в Батруне и его окрестностях. При императоре Диоклетиане он был казнен, причем перед смертью его ослепили. Вскоре это место стало привлекать к себе паломников, которые считали, что здесь можно исцелиться от глазных болезней.

Самым популярным святым Финикии стал святой Георгий – офицер римской армии, казненный за христианскую веру в 303 году. После победы христианства он «воцарился» в храме Адониса в Януа – местечке, лежащем у склона Ливанских гор. С именем Георгия связано одно из самых знаменитых христианских преданий – о чудесной победе над драконом. Особой известностью эта легенда пользовалась в Беруте и его окрестностях.

Иногда под новыми именами скрывались свои собственные древние боги. Некоторые старые божества проникли в саму суть новой веры, став святыми или же бесами. Например, место богини Астарты заняла Дева Мария. Отныне ее почитали как хозяйку кедрового леса.

В Финикии жили, впрочем, и противники христианства: философы Порфирий (233 – 305 гг.), Ямвлих (250 – 325 гг.) и упоминаемый ранее Филон Библский. Порфирий принадлежал к самым резким критикам христианства. Филон же пытался как-то примирить веру отцов и веру детей, язычество и христианство, древних богов и Иисуса.

При Юлиане Отступнике (361 – 363 гг.) традиционные финикийские культы были на какое-то время восстановлены. Некий Кирилл, удаливший из храма языческие изображения богов, был предан мучительной смерти. Однако триумф старой веры оказался недолгим. При императоре Феодосии I (379 – 395 гг.) христианская община вновь взяла верх.

6.7. Финикия памяти нашей

После распада Римской империи в IV веке нашей эры Финикия вошла в состав ее восточной половины – Византии. К этому времени название Финикия, прежде относившееся к прибрежной полоске Ливана, распространилось и на внутренние районы страны. Оно превратилось в название произвольно созданной провинции на территории Римской Сирии. Провинция эта уже не имела ничего общего с исторической Финикией. Постепенно и местные жители забыли о своем происхождении.

Лишь на окраине финикийского мира – в Северной Африке, на Сардинии и Мальте – еще сохранялись древние язык и традиции. Так, Августин Блаженный, один из отцов церкви, писал в начале V века: «Наши крестьяне, говорящие по-пунийски, будучи спрошены, кто они есть», отвечают: «Ханааны». В другом письме он уведомлял, что нужен священник, который был бы сведущ в пуническом языке. Сам он тоже владел им.

Как отмечал И.Ш. Шифман, «финикийская культура и финикийский язык сохранялись и на западе, и на востоке вплоть до арабского завоевания и распространения поглотивших их арабского языка и арабской культуры».

Земли древней Финикии были захвачены арабами в VII веке. Названия «Финикия» и «финикийцы» оказались забыты. Большинство жителей современного Ливана теперь считает себя арабами. Однако древние культы не погибли совсем. Финикийская религия веками жила в народе в виде отдельных суеверий и пережитков.

Так, еще в ХII веке нашей эры еврейский путешественник Вениамин Тудельский видел в одном из здешних городов, – а он посетил Бейрут, Тир, Сидон, Акку, – статую финикийского божества и финикийское капище, которое пережило и христианских, и мусульманских фанатиков.

Во время крестовых походов древние города Финикии перешли к христианам. Триполи пал в 1099 году – в том же году, что и Иерусалим. Зато Тир, как и в прошлые века, стойко сопротивлялся захватчикам. Взять эту крепость на полуострове удалось лишь в 1124 году, когда на помощь крестоносцам пришли венецианские суда.

В свою очередь, Тир, как и Сидон и Бейрут, крестоносцы удерживали дольше всего. Эти города были оставлены ими лишь в 1291 году.

В христианских традициях Ливана еще и сегодня многое связано с древнейшими финикийскими культами. Так, в литургии христи-ан-маронитов Дева Мария именуется «Кедром Ливана». Древние рощи кедра и поныне бережно охраняет местная церковь. В роще Бшерри еще в первой половине ХХ века устраивался «Праздник кедров Господних». Поныне туристы могут полюбоваться здесь «кедрами Соломона» (конечно, они выросли не в библейские времена, а гораздо позже). Как риторически замечает К. – Х. Бернхардт, «эти кедры больше, чем памятник природы, – они символ Ливана, символ его бурной истории и вместе с тем олицетворение его неизбывной силы, пережившей все превратности судьбы».

Подводя итог, хочется процитировать слова известного российского исследователя Ю.Б. Циркина: «За последние три десятилетия изучение финикийского мира сделало резкий скачок. Работы итальянских, немецких, испанских и других археологов практически заново открыли… своеобразные области финикийского мира, существовавшие в Северной Африке и Испании, на Сицилии, Сардинии, Мальте… И в Финикии, и в ее колониях было открыто много новых надписей… Количество археологических находок и на этой основе исторических интерпретаций перешло в совершенно новое качество науки». Мы постепенно разгадываем тайны Финикии. Но сколько еще древних загадок нам предстоит решить!

А пока прикоснуться к этим тайнам может любой, кто приедет в Ливан, хотя сложная политическая обстановка сдерживает развитие туризма. Пятнадцать лет, с 1975 по 1989 год, в стране шла ожесточенная гражданская война. Ее последствия до сих пор не преодолены. Сколько же войн пережила земля Финикии! Сколько сражений перевидали ее памятники!

В местечке Джубейль, где правил царь Ахирам, сохранились остатки вала, защищавшего город, и руины древних храмов. В Сайде можно увидеть холм высотой 40 метров, расположенный там, где находились красильни. В Тире легче найти памятники римской эпохи, чем финикийской. Последние встречаются лишь в окрестностях города. Что ж, возможно, в ХХI веке археологи откроют древности Ливана, решат загадки Финикии. И тогда ее города превратятся в памятники под открытым небом, а туристы, приезжающие сюда, будут удивляться так же, как полторы тысячи лет назад удивлялся византийский «турист» и поэт Нонн, оставивший описание путешествия по Финикии:

«Он возликовал, увидев город… Тир лежал в воде, причастный земле, но охваченный морем… Непоколебимый, он был подобен плавающей деве. Он отдал морю голову, грудь и шею, распростер руки среди двойного моря, белея наподобие соседки – морской пены» (пер. Б.А. Тураева и Г.Ф. Церетели).