Страница 44 из 100
– Она еще жаловалась, – снова заговорил Генри, – что они совсем не платят аренды, а ты им потакаешь.
– – Это не совсем так. Билл часто запаздывает со взносами, потому что у них в семье постоянно кто-нибудь болен. Он знает, что я не стану торопить его. Но он платит, когда может, и мне стыдно брать у него деньги. Нет, я не стану требовать с голодных людей плату за конуру, которая не годится и для собаки. Генри, мне очень неприятно, что вам с Беатрисой пришлось все это вытерпеть. Теперь Фанни на несколько дней успокоится, у нее всегда так бывает после сильного истерического припадка. Но через неделю все начнется сначала, и я боюсь, что дальнейшее пребывание здесь не принесет пользы Би.
– Мы уедем раньше, чем через неделю. Не огорчайся, мой милый. Мы ведь и приехали для того, чтобы забрать Беатрису домой.
– Но мальчики должны посмотреть лов сардин. Непременно дождитесь его.
Тогда они по крайней мере вернутся в школу, чувствуя, что видели настоящий Корнуэлл.
ГЛАВА III
На следующий день, после серьезного разговора с матерью, Гарри и Дик, смирившись и желая скорее покончить с неприятным делом, рано утром отправились в поселок, чтобы извиниться перед рыбаком и заплатить ему за порванную сеть. Вернувшись, они с некоторым облегчением сообщили, что не застали его дома. Озабоченная женщина сказала им, что корова не вернулась, и Пенвирн со старшими сыновьями отправился искать ее среди скал.
– Вы объяснили ей, зачем пришли?
– Мы хотели, мама, но она не слушала. Она была вне себя от страха, что корова сорвалась со скалы, а он опоздает к лову. Она плакала, и все эти ребятишки ревели и цеплялись за ее юбку.
– Бедняжка! Не удивительно, что она плакала. Вам придется сходить завтра еще раз.
– Мы наверняка увидим его сегодня. Говорят, что с мыса Тревоз уже видели косяк. Мама, а для чего подали карету?
– Мы, взрослые, поедем к камням друидов, чтобы полюбоваться видом.
– А как же лов сардин?
– Меня больше интересует этот вид, и папу тоже. Ведь мы скоро уезжаем.
– А нельзя отложить камни до завтра? И мы тоже поехали бы с вами.
– Возможно, будет дождь, – сказал Уолтер. – Рыбаки говорят, что в такие дни, когда воздух чист и прозрачен до самого горизонта, рождается ненастье.
Кроме того, барометр упорно падает; завтра даль будет затянута туманом, и ничего не будет видно. Но если косяк пройдет до полудня, вы сможете догнать нас верхом.
– А ты уверен, что с ними ничего не случится, если они поедут в лодке без тебя? – спросил Генри.
– Конечно, ничего, если они будут идти прямо за рыбачьими лодками. Я сказал старику Полвилу, что они, возможно, поедут на ловлю, и он обещал приглядеть за ними. Не спускайте глаз с его лодки, мальчики, слушайтесь его во всем, и тогда никакой опасности не будет. Но помните, что лов сардин никого не ждет. Если не хотите его пропустить, сейчас же возвращайтесь в поселок и ждите, пока не покажется рыба. После того как дозорные подадут сигнал, вы уже не успеете отсюда вовремя добежать до бухты и спустить лодку.
Еще не замер стук колес, как над скалами по цепи дозорных пронесся крик:
– 0-о-о-а!
– 0-о-о-о-а!
– Смотрите не сломайте шеи! – крикнул Повис вслед мальчикам, когда они помчались по извилистой дорожке к бухте. – Оно того не стоит.
На полдороге перед ними с утеса открылся песчаный берег. Он был усеян группами сновавших взад и вперед людей; мужчины, женщины и дети бегали, кричали, толкались, торопливо волокли сети, спускали на воду лодки. Никто не оглянулся на умоляющий вопль Дика:
– Подождите нас! Пожалуйста, подождите! Мальчики подбежали к воде как раз в ту минуту, когда Полвил и его сыновья усаживались в свою переполненную лодку.
– Полвил! Полвил! Вот и мы, возьмите нас с собой. Он покачал головой.
Даже если для них и нашлось бы место, бесполезные пассажиры в эту минуту ему были ненужны.
– Спускайте свою и живей догоняйте!
Он показал на лодку их дяди и крикнул еще что-то, но порыв ветра отнес его слова в сторону. Они разобрали только что-то вроде «лух». Под лодку Уолтера нанесло песка, и когда они наконец спустили ее на воду, рыбачья флотилия уже исчезала за скалистым мысом. Мальчики в отчаянии переглянулись.
– Опоздали!
– Нет, нет, Гарри, они вон за той скалой; он же велел нам догонять их.
– Я обещал…
– Ты обещал плыть за ним. Ведь это же не называется, что мы одни. Мы их догоним через две минуты.
– Нет, не догоним.
– И пускай – мы все равно будем плыть как раз за ними. Ты ведь заметил, куда они свернули. Ну же, Гарри, скорее!
– Ладно, прыгай в лодку; ты сядешь на руль, а я на весла. Только помни, Дик, если мы не увидим их за тем поворотом, надо будет вернуться.
Они обогнули мыс, опоздав буквально на одну секунду: год нависшими скалами следующего мыса на синей воде еще виднелся пенный след последней лодки.
– Ничего не вышло, Дик. Поворачивай.
– Вот еще! Они же совсем близко. Вон они кричат, слышишь? До них всего ярдов пятьдесят, не больше.
– Я обещал маме…
– Ты и не нарушишь своего обещания, тут же совсем рядом. И плыть нужно вовсе не возле скал, а только но спокойной воде. Ну пожалуйста.
Гарри сдался. Несколько минут он греб молча, почти не слушая возбужденную болтовню братишки.
– Слушай, Гарри, а дельфинов мы увидим, как ты думаешь? Джейбс говорил, что они ходят за…
– Правь как следует, – перебил его Гарри. – Неужели нельзя держать руль прямо?
– Я и держу его прямо, только он не слушается. Наверное, с ним что-то случилось… Ап!
Веревка вырвалась из рук мальчика, и лодка бешено завертелась на месте.
В следующее мгновение весло, которое Гарри не смог удержать, сбросило Дика на дно лодки. Он. задыхаясь, поднялся, и увидел, что их несет прямо на иссиня-черный риф.
– Прыгай! – крикнул Гарри, когда волна подняла лодку над зазубренным краем камня. Сам он успел прыгнуть благополучно, но Дика швырнуло в сторону, и он испустил отчаянный вопль – перевернувшаяся лодка придавила ему ногу.
Откатываясь, волна потащила лодку за собой и освободила его. Гарри, цепляясь одной рукой за толстые водоросли, протянул другую брату, чтобы втащить его наверх. Он тоже громко вскрикнул, когда Дик ухватился за его запястье.
– Ой, рука! Ничего, Дик, держись крепче! Крепче держись! Лезь быстрее сюда, лодка возвращается! Взбирайся выше!
Отчаянно цепляясь за камни и поминутно вскрикивая от боли, они с трудом вскарабкались на верхушку рифа и, пристроившись там, окаменев от ужаса, смотрели, как волны, то поднимая опрокинутую лодку, то швыряя ее вниз и волоча по острым камням, разбивали ее в щепы совсем рядом с ними.
– Помогите! Помогите! Откликнулось только эхо в утесах.
– Бесполезно, – сказал Гарри, опомнившись. – Мы только зря устанем. Все рыбаки в бухте, и за этим мысом они нас все равно не услышат. Нам придется ждать, пока лодки не повернут обратно. Хорошо еще, что ждать не так долго.
– А ты уверен, что они нас заметят?
– Конечно; они не могут вернуться другим путем. Дик, нога у тебя очень болит?
– Ужасно! Она наверняка сломана. И грудь тоже очень ноет.
– – У меня, кажется, раздроблено запястье, – сказал Гарри. – Но все-таки нам повезло. Очень повезло. Не плачь, Дик. Худшее уже позади.
Переберись поближе ко мне и прислонись головой к моему плечу. Нет… к другому, пожалуйста, Вот так. Не бойся, я тебя удержу.
Впервые в жизни на его лице появилось выражение твердой решимости, и он стал похож на Беатрису.
– Гарри, – снова заговорил Дик тихим, дрожащим голосом, – как ты думаешь, папа нас за это выпорет?
– Следовало бы, – мрачно ответил Гарри. – Мы вполне заслужили порку. По крайней мере я. Ведь я обещал… – И, глядя на плящушие в воде обломки, он добавил: – А если дядя Уолтер тоже нам задаст, он будет совершенно прав.
– Дядя Уолтер ничего не скажет. Он никогда не бранится.
– Это еще хуже. Я думал, он нас просто пугает. А оказывается, он говорил правду.