Офицеры и джентльмены

Гай поступил в алебардийский корпус в состоянии полного смятения и нерешительности, порожденном одновременно охватившими его чувствами страха и радости. О военной жизни Гай не имел почти никакого представления, за исключением разве нескольких услышанных им рассказов об унижении, которому подвергаются офицеры-новички, о том, как некоторые младшие офицеры предавались военному суду, и о пышных обрядах посвящения. Однако в радушном приеме, который алебардисты оказали ему и его товарищам, не было ничего похожего на то, что он слышал. Гаю даже казалось, что в течение последних недель он переживал нечто такое, чего был лишен в годы отрочества, — счастливую юность.

В столовую после третьей рюмочки желтовато-зеленого джина бодро вошел и остановился около Гая и Эпторпа начальник штаба капитан Бозанке.

— Сегодня на плацу, наверное, было очень холодно, — сказал он.

— Да, довольно холодно, сэр.

— Передайте вашим друзьям, чтобы после обеда они надели шинели.

— Хорошо, сэр.

— Спасибо, сэр.

— Эй вы, дураки, — обратился к ним позднее сидевший рядом выпускник Кембриджа Франк де Сауза, — это же значит, что нам придется заново подгонять все снаряжение.

Таким образом, ни на кофе, ни на то, чтобы покурить, времени уже не оставалось. В половине второго Гай и Эпторп надели поясные ремни, застегнули перчатки, посмотрелись в зеркало, чтобы проверить, прямо ли сидит фуражка, сунули тросточки под мышку и, идя в ногу друг с другом, поспешили к себе в комнату.

— Вверх! Раз, два, три. Вниз! — ответили они проходившей мимо и поприветствовавшей их команде, получившей наряд на хозяйственные работы.

Подойдя к своей казарме, с быстрого шага они перешли на бег. Гай переоделся и начал торопливо подгонять свое снаряжение из тканого ремня. Под ногти набилась мазь для чистки ремней. (Обычно это время дня Гай всю свою жизнь после школьных лет проводил в мягком кресле.) В форме для строевых занятий разрешалось ходить ускоренным шагом. Гай прибыл к кромке плаца, имея в запасе всего полминуты.

Внешний вид Триммера был ужасен. Вместо того чтобы застегнуть шинель на все пуговицы и на крючок у горла, он оставил ворот открытым. Кроме того, он перепутал все свое снаряжение, надел его так, что один боковой ремень оказался на спине, а другой спереди, и это придало ему смешной и уродливый вид.

— Мистер Триммер, выйдите из строя, сэр. Идите в вашу казарму и через пять минут будьте здесь одетым но форме. Отставить! Шаг назад из задней шеренги, мистер Триммер. Отставить! По команде «Выйти из строя» вы делаете шаг назад левой ногой, затем поворачиваетесь кругом и идете ускоренным шагом. Отставить! Вместе с шагом левой ногой правая рука должна быть согнута в локте и приподнята до уровня поясного ремня. Проделайте все это снова и правильно. Выйти из строя! И чтобы я не видел ни единой улыбки, мистер Сарам-Смит. В вашей группе нет ни одного офицера, который был бы достаточно подготовлен, чтобы позволить себе смеяться над другим офицером. Любой, кого я замечу смеющимся над другим офицером во время строевых занятий, будет отправлен к начальнику штаба. Вот так. Вольно! Пока мы ожидаем возвращения мистера Триммера, давайте вспомним некоторые моменты из истории корпуса алебардистов. Королевский корпус алебардистов был сформирован графом Эссексом для службы в Нидерландах, Бельгии и Люксембурге в царствование королевы Елизаветы. Позднее это подразделение называли почетной ротой свободных алебардистов графа Эссекса. Как еще называли алебардистов, мистер Краучбек?

— «Медные каблуки» и «яблочники», старшина.

— Правильно. Почему «яблочники», мистер Сарам-Смит?

— Потому что после сражения у Мальплаке подразделение алебардистов под командованием старшины Брина расположилось на отдых в яблоневом саду, где на них неожиданно напали французские мародеры, которых алебардисты отогнали, забросав яблоками, старшина.

— Очень хорошо, мистер Сарам-Смит. Мистер Ленард, какую роль сыграли алебардисты в первой воине с Ашапти в Западной Африке?

Возвратился Триммер.

— Хорошо. Теперь мы можем начать занятие. Сегодня мы пойдем на кухню, где алебардист старшина Гроджин покажет вам, как различать мясо. Каждый офицер должен знать, как это делать. Многие гражданские поставщики часто пытаются надуть военных и всучить им плохие продукты, поэтому здоровье под чиненных зависит от внимания и способности офицера разоблачить мошенничество. Понятно? Теперь та-ак, мистер Сарам-Смит, вы командуете этой группой. По команде «Выполняйте» вы делаете шаг вперед и поворачиваетесь кругом, лицом к вашим товарищам. Выполняйте! Теперь это ваша группа. Меня здесь нет. Я хочу, чтобы вы, без винтовок, но как подобает солдатам, прошли на кухню. Если вы не знаете, где она, то принюхайтесь, сэр. Сначала повторите для освежения в памяти, как выполняется прием составления винтовок в козлы, а потом дадите исполнительную команду.

Прием составления винтовок в козлы был самым трудным разделом курса боевой подготовки, пройденного ими до настоящего дня. Сарам-Смит изложил порядок весьма неуверенно. Вызванный из строя Гай также потерпел фиаско. Де Сауза излагал уверенно, но многое перепутал. Наконец вызвали всегда и ко всему готового Эпторпа. Хотя и с напряженным выражением лица, он все же изложил прием верно:

— Нечетные номера первой шеренги берут левой рукой винтовки четных номеров второй шеренги за ствол, скрещивают их у дульного среза и разворачивают магазинными коробками наружу. Одновременно, действуя указательными и большими пальцами обеих рук, поднимают верхние антабки…

После этого группа направилась на кухню. Всю остальную часть второй половины дня они осматривали очень жаркие помещения кухни и очень холодные складские помещения, где хранилось мясо. Им показали огромные фиолетовые и желтые мясные туши и рассказали, как по количеству ребер отличить кошку от кролика.

В четыре часа их распустили. В офицерской столовой к этому времени приготавливали чай — для тех, впрочем, кто считал, что этот напиток стоит того, чтобы из-за него еще раз переодеться. Большинство же заваливались на свои койки и отдыхали до начала занятий по физической подготовке.

В комнату Гая вошел Сарам-Смит.

— Я хотел спросить, «дядюшка», вам денежное содержание уже выплачивали или нет еще?

— Ни одного пенса.

— А нельзя ли предпринять что-нибудь в связи с этим?

— Я говорил об этом с заместителем командира. Он сказал, что на это всегда требуется некоторое время. Тут все дело просто в том, что надо подождать.

— Это хорошо тем, кто может ждать. Некоторые фирмы выплачивают поступающим в армию оклад, и поэтому они ничего не теряют. Там же, где работал я, не выплачивают. У вас с деньгами все в порядке, «дядюшка», правда?

— Гм, пока еще я не обанкротился.

— Хотел бы и я быть в таком положении. Для меня все так нескладно получилось. Вы представляли себе, когда поступали, что с нас будут брать деньги за питание?

— Да, но мы, собственно, платим не за питание, а только за прибавку к пайку. Причем прибавка обходится довольно дешево.

— Все это очень мило, конечно, но, по-моему, уж что-что, а кормить нас в военное время — это прямая обязанность начальства. Этот первый счет за столовую свалился мне на голову как снег в летний день. На что же, по их мнению, мы должны жить? У меня в кармане ни пенса.

— Понятно, — сказал Гай без энтузиазма и совершенно не удивившись, ибо в течение последних недель с подобными словами к нему обращались и многие другие, а Сарам-Смит вовсе не был таким человеком, к которому он, Гай, питал бы особые симпатии. — Насколько я понимаю, тебе нужно взаймы.

— Вот здорово, «дядюшка», вы просто читаете мои мысли! Я с удовольствием занял бы пятерочку, если вы можете одолжить. Не долее чем до нашей первой получки.

— Только никому не болтай об этом.

— Нет, конечно, нет! Надо сказать, что у нас многие находятся в несколько затруднительном положении. Я пытался сначала попросить у «дядюшки» Эпторпа. Он посоветовал обратиться к вам.