Шестерки Сатаны

Решил отползти обратно в склеп, по-рачьи, задом наперед. Получилось, хотя воздуху здесь тоже было немного. Еще раз посветил фонариком в дыру и только тут вспомнил, что бочка не намертво вцементирована в кирпичную стенку склепа, как труба, а всего лишь вкопана в земляную стенку подвала. Правда, сверху на нее были нагромождены еще несколько бочек, но все же я решил попытаться.

Влез ногами вперед в трубу, подогнул, насколько труба позволяла, колени и изо всей силы толкнул бочку в края. Раз, другой, третий, четвертый… И ни фига! Приросла она там, что ли? Корни пустила?

Сил почти не было. Даже была предательская мысль — а стоит ли возиться? Все равно когда-то помирать. Эта смерть, конечно, не самая лучшая, но кто его знает, до какой я дотопаю, если все-таки отсюда выберусь?

Очень кстати где-то поблизости пискнула крыса. Мысль о том, что эти твари меня сожрут после того, как я отдам концы, показалась очень неприятной. И потому я, собрав последние силы, так толкнулся ногами в края бочки, что она вылетела из земляной стены. Те, что лежали сверху, с гулом и грохотом свалились, и еще через минуту я сумел-таки вылезти из своей несостоявшейся могилы.

После этого мне показалось сущей ерундой поставить бочку на попа, крепко двинуть кулаком по торцу застрявшего вьюка и выбить его вниз. Дальше осталось только вновь повалить бочку, подобрать вьюк, вытащить его из подпола и выбежать во двор, где меня чинно дожидались Ваня и Валет, уже сидевшие в синем «жигуленке».

Вообще-то я не ожидал, что они сумеют открыть машину, не выбивая стекол. И того, что багажник оказался невзломанным, — тоже.

— Как вы открыли машину? — спросил я, бросая вьюк в левую заднюю дверцу и усаживаясь на сиденье. В ногах у меня стояли чемоданы с компроматом и миллионами.

— Ключом, — ответил Ваня. — Ключ находился у Богдана в кармане.

Нет, эти «зомби» вовсе не такие болваны, как кажется! Получив задание, они способны шевелить мозгами, производить какие-то логические построения и даже лучше, чем такой «нормальный» человек, как я. Не сообразил же я, что Богдан, приготовив себе машинку для драпа, должно быть, еще утилизируя покойников, позаботился и о том, чтобы отыскать ключики. А эти детки-малолетки сообразили.

— Вперед, — скомандовал я, и машина тронулась с места. Едва она выкатила из ворот дачи, как на меня навалилась жуткая расслабуха. Глаза сами собой закрылись, я откинулся на заднее сиденье и начисто вырубился. Вот такие пироги…

ПРИВЕТ, АГАФОША!

Нет, никаких «дурацких снов» я не увидел. Спал вмертвую, ни хрена не ощущая, как под общим наркозом. И, разумеется, беспробудно, то есть на протяжении всей дороги ни разу сам по себе, как мне казалось, не проснулся.

Проснулся я только тогда, когда меня довольно ощутимо тряхнули за плечо, а потом еще дружески похлопали по щеке.

Я открыл глаза и очень удивился. Наша «шестерка» стояла во дворе очень знакомой мне дачи, но не той, с которой мы уехали. Это была та самая дача, на которую я попал после того, как меня захватили в заложники Агафон и его ребята. Без малого год назад, но в другом потоке времени. Да, теперь эти, однажды убитые, ребята были, как выражаются детишки, «за нас», и опасаться их не стоило, но почему юные «зомби» прикатили сюда, где вообще никогда не бывали? Неужели я отдал им такой приказ и объяснил, как сюда доехать? Не помню. Ничего я не объяснял, и приказ отдал только один: «Вперед!» А куда именно — сказать не успел, это точно. По идее ребята должны были ехать вперед и вперед, но только до первой развилки. Там они, наверно, должны были разбудить меня и поинтересоваться, куда сворачивать. Но они не поинтересовались. В то, что от одной дачи до другой, расположенной в совершенно ином районе Московской области, идет прямая дорога, я сильно сомневался. Даже не сомневался, а просто-напросто помнил по карте, что при самой извращенной фантазии и самом широком понимании слов «прямая дорога» такого быть не может.

Судя по тому, что солнце уже заходило, прокатались мы довольно долго. Валет и Ваня сидели на своих местах с невозмутимыми рожами. Других у них, впрочем, и быть не могло. Тем не менее, биороботы вели себя так, как будто в точности и без помех выполнили поставленную задачу. Рядом с машиной были знакомые все лица: Гребешок, Луза, Налим, ветеран блатного движения дядя Саня, а разбудил меня Агафон, очень удивленный таким «необъявленным визитом».

— Здорово, крестный! — сказал он. — Сморило?

— Привет, Агафоша! — ответил я, вылезая из «шестерки». — Заснул с устатку. А эти бойцы меня к тебе привезли.

— Хорошо, конечно, приятно свидеться. Только чего ж не предупредили?

— Может, в доме потолкуем?

— Как скажешь…

— Чемоданы в дом! — приказал я Ване и Валету. Те поняли, вытащили из машины весь груз, за исключением того, что лежал в багажнике.

За год без малого Агафон с ребятами привели обиталище дяди Сани в более-менее пригодный для жилья вид. На дачу вернулось электричество, все окна обзавелись стеклами и ставнями, крыша обрела новое шиферное покрытие, пол в комнате покрасили, приобрели стол, стулья, установили телик и видачок AKAI. Печку переложили и зимой топили без дыма. Впрочем, газовую плиту тоже купили. Соорудили гараж на три машины из досок и жести. В одном боксе держали хорошо памятную мне серую «Волгу», в другом — иномарку — «Запорожец», принадлежавший дяде Сане. Третий бокс с радостью отдали нашей трофейной «шестерке».

Вообще-то этот третий бокс предназначался для других целей. В нем Агафон с ребятами иногда прятали угнанные машины. За это им платили деньги те, кто угонял. За парковку брали по твердой таксе, за устранение повреждений, типа выбитых стекол и сломанных замков, перекраску кузова, замену и перебивку номеров — соответственно объему работы. Подолгу машины здесь не держали — если пригоняли днем, то ночью она уже отсюда уезжала, если пригоняли ночью, то уезжала днем. Что и как, ребята, конечно, не знали, это мне было известно, что они суть филиал бывшего заведения покойного Джека, ныне возглавляемого господином по кличке Морфлот. Точно так же их не просвещали и относительно судьбы автомобилей. Одни из них — чаще всего дорогие иномарки коммерсантов — угоняли на продажу, другие — в основном наши, те, что поскромнее и неприметнее, — брали на киллерские и прочие боевые цели. Сработав по клиенту, киллер отходил на угнанной машине, а потом, отъехав за несколько кварталов, оставлял свой «прокатный» автомобиль где-нибудь во дворе или даже на улице и, прогулявшись пешочком еще пару кварталов, садился в приличную машину, которая увозила его на базу.

Мысль создать загородный филиал «автосервиса» появилась у Чуда-юда где-то в августе прошлого года, то есть еще задолго до моего второго возвращения в Москву. Именно тогда он решал вопрос о том, что делать с четверкой провинциалов, которые, по словам самого Сергея Сергеевича, оказали ему значительную услугу. Какую — он не рассказывал, но я догадывался, что действительно ценную — Чудо-юдо никогда и никого не перехваливал. Гиперболизировать чью-то вину — это он мог, но превознести кого-то сверх меры — черта с два.

Сложность ситуации состояла в том, что по ходу дела ребята сильно нагадили одному из старых «друзей-соперников» отца, господину А. Б. Соловьеву. Сам Соловьев, понимая, что при таких отношениях с Чудом-юдом он будет ощущать себя мишенью, даже сидя на толчке, благоразумно выехал на Запад, где и пребывал поныне. Но при этом нельзя было исключать, что он начнет разбираться с ребятами, которых пригрел Чудо-юдо. Кроме того, северяне — область, откуда они прибыли, лежала к северу от столицы — при оказании услуги Чуду-юду чисто случайно узнали много интересного и необычного. Судя по всему, перед отцом тогда стояло несколько вариантов решения. Первый — вернуть ребят на прежнее место, то есть в родную область. Второй — наглухо засмолить их в ЦТМО, превратить в спецсубъектов. Третий — самый печальный — ликвидировать, невзирая на заслуги, как шибко много знающих. Он выбрал четвертый вариант, оказавшийся, на мой взгляд, оптимальным: прошелся ГВЭПом по их мозгам, стер все лишнее из памяти, но не превратил в кретинов, не помнящих, кто они такие. Для страховки, правда, он зарядил в них побольше исполнительности и трудолюбия, загрузил табу на несанкционированный отъезд в родные места и всякую иную нездоровую самодеятельность. Организовать им паспорта на подмосковную прописку было вообще делом простым.