Страница 70 из 110
Во-первых, этот самый «тайник» мог все-таки оказаться самым обычным ледником или даже просто погребом, а замаскировали его от бомжей, поскольку существует не только зима, но и лето, а от города — от Лавровки, по крайней мере! — досюда не так уж и далеко.
Во-вторых, тайник мог принадлежать не этим хозяевам, а прежним — неизвестно ведь, когда эта семейка сюда перебралась, может, всего неделю или месяц назад! Соответственно, если «тех», прежних, за что-то уже посадили или они сами предусмотрительно смылись, продав дом, то нынешние хозяева могли даже не знать, что у них в дровянике какой-то люк имеется. А внутри там, возможно, уже и нет ничего криминального.
Так что прежде, чем паниковать, стоило все-таки поглядеть, лежит там что-нибудь или нет ни шиша.
Конечно, лезть просто так во тьму египетскую Лена не стала. Пробежалась до дома по расчищенной тропке, сняла фонарик, висевший около двери, ведущей в коридор, и вернулась обратно. Посветила в люк и сразу увидела внизу, чуть ниже первых венцов сруба, приставную, крашенную масляной краской лесенку, сваренную, похоже, из тех же стальных уголков, что и рама люка.
Хотя вероятность встретить в погребе кого-то живого и враждебного была равна абсолютному нулю, Лена, перед тем как начать спускаться, проверила свой «марго-байкал» — не разрядил ли его кто, пока она дрыхла? Но все пять патрончиков оказались на месте, и Лене сразу стало поспокойнее.
Спускаться пришлось неглубоко — метра на три, не больше. Однако, оказавшись внизу, Лена сильно удивилась.
Она-то ожидала увидеть тут самый обычный сельский подпол, то есть, попросту говоря, большую яму с земляным полом и стенками, перекрытую досками, прибитыми на лаги, ну может быть, с парой-тройкой кирпичных столбов, подпирающих эти лаги.
На самом деле она очутилась в сводчатом помещении, со всех сторон обложенном тесаным камнем — пол, и тот был выложен каменными плитами не правильной формы. Прямо как в средневековом замке! Их, замки эти, Лена только в кино видела, но все же догадалась, что подвалу этому намного больше лет, чем избе и даже старой деревянной церквушке с покосившимся куполом. Во всяком случае, над каменной кладкой было почти полметра почвы. Кто и зачем его строил тут, в глухомани, Лена даже приблизительно прикинуть не могла. Но это ей в принципе было до лампочки. Гораздо важнее, что сейчас, в начале XXI века, а может, и еще в конце XX этот подвал кому-то крепко пригодился.
Большая часть площади подвала была занята стальными стеллажами, опять же сваренными из уголков, а на стеллажах громоздились десятки крашенных в защитный цвет ящиков. Лена как-никак была дочкой военного и без труда догадалась, что в ящиках лежат оружие и боеприпасы.
Уже после этого открытия, если по уму, следовало поскорее убираться отсюда. Такой склад могли собрать только очень богатые и серьезные, чисто конкретные люди. Оружие — это оружие, товар дорогой и очень стремный, это не самопальная водка, которую любой «химик» с тремя классами и коридором изготовить может. Это даже не наркотик, его не вырастишь, как коноплю, на заброшенной колхозной делянке или в парнике.
Чтобы торговать оружием всерьез, нужны большие деньги, большие связи и очень большая отчаянность, ибо это — торговля смертью. Конечно, и самопальная водка, и наркотики — это потенциальная смерть, но оружие — это смерть в чистом виде. Слабенькие спортивно-охотничьи патрончики 5, 6 отняли жизни у Гриба и Гундоса, Лена это не забывала. А тут лежали боевые 5, 45, 7, 62 «ТТ», 7, 62 образца 1943-го, 7, 62 образца 1908-го, 9х18 «ПМ», 9х18 «ПММ»
— как значилось на ящиках. Все они предназначались не для стрельбы по мишеням в тире или охоты на несчастных белочек — попробуй еще, попади им в глаз из мелкашки! — а конкретно для убийства людей. А в других ящиках лежали автоматы, пистолеты и даже пулеметы — то, из чего все эти пули разных образцов и калибров должны были вылетать, неся смерть живым целям.
Лена знала, что вообще-то в России могут за что угодно убить и даже вовсе ни за что. Но вероятность, что убьют человека, случайно обнаружившего склад самопальной водки или там контрафактной видеопродукции, все же намного меньше, чем убийство того, кто попал на солидный склад нелегального оружия.
Тем не менее какой-то бес не давал ей уйти отсюда так просто. То ли папины гены сказывались, то ли еще что, но только Лене ужас как захотелось что-нибудь отсюда стыбзить.
Наверно, если б Лена все в жизни делала по уму, то могла бы стать хорошей ученицей, в вуз поступить и даже окончить его. Возможно, она и замуж бы могла выйти, и ребенка родить, и квартирой обзавестись. Наконец, если б она тогда, когда их с сестричкой Галькой американцы удочерить пытались, не стала бы выступать и песню про Сталина петь, то могла бы сейчас быть американкой! А уж это такое великое счастье, о котором если не все, то половина дур бывшего СССР только и мечтает.
Но Лена, как известно, делала по уму далеко не все.
Началось с того, что она случайно увидела на стеллаже ящик с патронами 5, 6. Но это были не те обычные российские спортивно-охотничьи патрончики с воронеными гильзами и мягкими свинцовыми пульками, а импортные биатлонные патроны 22-го калибра, с золотистыми гильзами и плакированными острыми пульками. В общем, Лена изъяла две красивые запечатанные коробочки, одну распечатала и загрузила три недостающие до полного комплекта патрончика в магазин «маргощки».
Дальше — больше. Обнаружив на стеллаже какой-то ящик без маркировки, Лена из любопытства открыла его и обнаружила там завернутые в промасленную бумагу пистолеты. Достав один, она, испачкав пальцы смазкой, увидела, что пистолет очень похож по форме на «марго». Но на самом деле это оказался не спортивный, а боевой и достаточно редкий десятизарядный спецназовский пистолет «дрель» калибра 5, 45. Несмотря на то что вроде бы по калибру «дрель» даже уступала «марго», патроны этой «пушки» имели несравненно большую мощность, а пули запросто прошивали бронежилеты с того расстояния, на котором был бессилен «Макаров».
Всю эту полезную информацию Лена почерпнула из самодельного, размноженного на ксероксе наставления, обнаруженного в том же ящике. Прочитав наставление при свете фонаря, Лена прихватила все аксессуары «дрели» — запасной магазин, принадлежности для чистки, подмышечную кобуру и глушитель. Все это она частично рассовала по карманам куртки, а сам пистолет, вновь замотанный в бумагу, запихав в кобуру, пристегнула под куртку. После этого она нашла патроны 5, 45 «ПСМ» и разжилась еще парой коробок. Наконец, идиотка прихватила две гранаты «РГД-5», горловины которых были завинчены текстолитовыми пробками. После этого Лена сообразила, что гранаты выглядят как-то не так, и, пошарив еще, нашла пару запалов «УЗРГМ-2», которые сумела вкрутить вместо пробок.
Тут на нее нашло некое просветление, потому что все это железо полностью забило карманы, а кроме того, весьма прилично весило. Если б этого просветления не случилось, Лена могла бы и еще что-то прихватить — автомат или пулемет, например. Но она все-таки сообразила, что даже идиотизм должен иметь разумные пределы.
В общем, Лена все-таки, держа фонарь зубами за кольцо, вылезла из подвала, кряхтя задвинула на место крышку люка с жердями и набитыми на них поленьями, но остальную поленницу выкладывать не стала — все равно догадаются, что лазали! — и поспешила в дом, за лыжами.
Еще топая по тропке, Лена поняла наконец, что сделала большую глупость. Мало того, что она срок получит, если ее, со всем этим барахлом менты поймают, так ее еще до суда удавят, чтоб не успела рассказать, где и что взяла. А то, что менты ее поймают, сомнению не подлежало. Карманы пооттопыривались, что-то брякало на ходу — самый глупый дурак догадается проверить!
Но не лезть же обратно в подвал? Конечно, ничего страшного не случилось бы, если б Лена просто вывалила все свои трофеи в снег и закопала. Или даже просто забросила в кусты — гранаты с невыдернутой чекой обычно не взрываются. Вполне могла бы и в избе все оставить — хозяевам на память.