Оторва с пистолетом

На самом деле — ни хрена такого. Слуев никаким диссидентом не был отродясь и прекрасно работал в областной газете еще тогда, когда она называлась «Ленинский путь». Правда, долгое время он был просто корреспондентом, а до заведующего отделом дорос только через десять лет. Начал он с сельскохозяйственного отдела, а затем успел поруководить и почти всеми остальными, даже отделом партийной жизни, когда таковой еще имелся, ибо газета была органом обкома КПСС. Оттуда открывалась дорожка на пост ответственного секретаря, но в эпоху перестройки учуяв, куда ветер дует, Слуев сам попросился на отдел криминальной хроники. В общем, он правильно поступил, потому что и главного, и замов, и ответсека после августа 1991 года со своих постов сняли, а вместо них, как ни странно, главным назначили бывшего инструктора отдела печати горкома КПСС, замами — двух парней из бывшего обкома ВЛКСМ, а еще одного — ответсека, как раз! — прислали из КГБ…

Имя себе на криминальной хронике Слуев не составил, но знакомства нужные приобрел, и хотя возраст у него приближался к шестидесяти, замом он все-таки стал, благо один из бывших комсомольцев начал было (хотя и в кулуарах!) гнать волну на предержащего власти губернатора. Кто настучал об этом в администрацию, трудно сказать, но после того, как зама поперли, на его место неожиданно для многих утвердили Слуева. Старый конь борозды не испортит. За без малого 30 лет газетной работы заслуженный работник культуры так приловчился нос по ветру держать и обличья менять — куда там молодым! Опять же многие знали, что и «экологическая» деятельность Слуева тому немало способствовала. В частности, Валерия Михайловна Корнеева, заведующая «Клубом любителей природы», где-то и кому-то словечко замолвила…

Вообще-то, госпожа Корнеева формально не являлась главным лицом в клубе. Был президент — все та же госпожа Иванцова, имелось правление, в которое входило несколько уважаемых деятелей областной культуры — и Слуев в том числе. Проводились годичные собрания членов — все чин-чинарем. А заведующая

— это так, техническая должность, «умывальников начальник и сортиров командир». Ни на презентациях, ни на выставках, ни на каких иных широкомасштабных мероприятиях она не появлялась, и ни в одной газетно-журналь-ной публикации или телевизионном репортаже ее личико не возникало.

Но именно она — и только она! — знала все о незримой, тайной деятельности, которая проводилась тут, в лесной тиши. Эта деятельность не исчерпывалась только изготовлением фальшивых документов. Здесь, в подвале, усердно работала типография, которая днем печатала плакаты в защиту окружающей среды, всякие там листовки «Гринписа» и еженедельный журнальчик «Природа области», а ночью выпускала отличного качества доллары, евро — и дойчмарки — хрен отличишь от настоящих! Акцизные марки тоже печатали — на миллионы бутылок. Акции, облигации, сертификаты — кому что требовалось для разных афер. Здесь стояла нелегальная — станция спутниковой связи, с помощью которой можно было вести разные конфиденциальные переговоры. Во флигелях и сарайчиках — последние только с внешней стороны таковыми выглядели! — прятались студии по производству контрафактных аудиовидеодисков и кассет. Там же, во дворе, под старой конюшней имелась лаборатория, где химичили ребятки, изготовлявшие новые модификации наркотиков, снотворных, ядов и заряжавшие ими шприц-тюбики или шприц-иголки. Под той же конюшней имелась мастерская, где два мастера-умельца, уволившиеся с одного оборонного завода, кустарным способом изготавливали всякие хитрые штуковины, типа той ручки, стреляющей усыпляющими или убивающими иголками, которую Лера применила против Андрея. Телефон, взорвавшийся в руках у Шипова, тоже был сработан ими… Наконец, тут же орудовала группа хакеров, обделывавших разные поганые делишки в информационной сфере. Отсюда иной раз на весьма удаленные от города и области серверы отправлялись хитро замаскированные вирусы, сюда утекала взломанная ловкачами конфиденциальная информация. Поблизости от них трудились электронщики, умевшие делать телекамеры размером со спичечный коробок, «жучки» и всякие прочие средства подглядывания и подслушивания.

Но, так сказать, чисто «производственной» деятельностью дело не ограничивалось. Именно здесь, в интимной обстановочке, проводились встречи солидных чинов обладминистрации с авторитетами «Лавровки», «Куропатки» и иных более мелких контор. Сюда же прибывали посланцы московских «крыш», а также закордонные гости, имевшие в области кое-какие интересы. Одни из них только переговорами ограничивались, другие, падкие до всяких развлечений, в баньку с девочками ходили. Последних, тщательно проверенных не только ;на СПИД и прочее, но и на «вшивость», то есть на стукачество, сюда привозил лично Пиноккио — по паспорту Панюков Георгий Сергеевич, числившийся гендиректором АОЗТ «Афродита», которое по официальной версии содержало массажные салоны, шейпинг-клубы, сауны и тому подобные оздоровительные заведения. Пиноккио стоял непосредственно под «Куропаткой», головой отвечал за все перед Сенсеем.

В общем, это был целый комбинат «черных бытовых услуг», которые оказывались, естественно, далеко не бесплатно. Причем не только в масштабе отдельно взятой области, но и России в целом, и даже всего бывшего СССР.

Будь Валерия полной хозяйкой всего заведения — она бы давно стала миллионершей. Но она-получала умопомрачительно мало — не больше двух десятых процента от всего, что тут вертелось и проворачивалось. Хотя именно в ее голове рождались разные ценные идеи, которые потом обогащали Сенсея, Драча, семейство Иванцовых, чиновников из администрации, всяких там неведомых московских покровителей. А Корнеевой, как прислуге, можно сказать, на чай давали — 1000 рублей по ведомости и 2000 баксов в конверте.

Между тем именно ее бы сделали крайней, если б что-то спалилось или засветилось. И при этом наверняка не дали бы дожить до суда. Потому что труп ничего не может опровергнуть или дать «лишние» показания. Впрочем, Валерию рано или поздно должны были убить в любом случае. Просто потому, что она слишком много знала и у нее не было ни тех десятков легальных и полулегальных стволов, которые охраняли Сенсея и Драча, ни тех вполне официальных правоохранителей, стерегущих безопасность Иванцовых. Конечно, покамест она еще была нужна и заменить ее никто не мог.

Именно она нанимала на работу таких спецов, как Федюсик с Ромасиком, и всех прочих. Именно она продумала, где и как разместить каждый «цех», кому какое рабочее время выделить, чтобы одна группа не имела никаких контактов с другой и даже понятия не имела, что, кроме них, тут еще какие-то стремные дела делают. Именно Валерия разработала довольно сложные схемы приобретения и доставки всего необходимого для «творческого процесса»: бумаги, красок, реактивов и так далее, определила, что можно завозить в «клуб» открыто, средь бела дня, а что под покровом ночи, что можно получать напрямую от производителей, а что — только через посредников, что можно без опаски держать на здешнем складе, а что лучше привозить только в объемах, необходимых для работы на одну смену. Наконец, одна лишь Валерия знала в полном объеме, кто, чего и на какую сумму приобрел, куда эта сумма потом ушла и под каким соусом отмазана.

Разобраться во всем этом было непросто, и доверить пост г-жи Корнеевой кому-то еще никто бы не решился.

Однако в том, что такая «смена караула» исподволь готовится, Лера уже почуяла. Причем, кто намечается ей в преемники, заведующая «Клубом любителей природы» вычислила довольно четко. Не иначе, Сенсей счел, будто Драч достаточно хорошо проверен на преданность альянсу «Лавровки» с «Куропаткой», и решил, что пост зам. главбуха ТОО «Фристайл» можно доверить кому попроще, а Лииса Карловна Чернобурова вполне потянет на должность заведующей клубом. Конечно, не сразу, а эдак через месяц-другой или чуть позже.

Валерия прекрасно знала, что то время, которое уйдет, выражаясь условно, на передачу дел, единственная для нее отсрочка исполнения смертного приговора. И это самое «месяц-другой или чуть позже» исчисляет уже определенный кем-то — Драчом, Сенсеем или более высокими «инстанциями» — срок ее предстоящей жизни.