Оторва с пистолетом

— Если б я тебе все с ходу объяснила, ты бы все испортил. У тебя на морде много что читается, понял? А так, втемную, ты лучше себя держишь… И за цветочками я тебя спровадила, чтоб ты не мешал мне девку охмурять. Мне, правда, она сразу не понравилась. Волчонком смотрит, подозревает чего-то. Думала, придется ей пару сотен баксов отстегнуть… Но ничего, сошло.

— Что в сумке-то? Поглядим?

— Позже, — мотнула головой Валерия. — Надо с Чернобуркой все доделать… Пошли!

Они вылезли из машины и по тропе-траншее добрались до заметенного ночным снегопадом крыльца. Дверь была заперта на большой амбарный замок, но для того, чтоб ее открыть, пришлось не только отпирать замок, а еще и небольшой сугроб лопатой соскрести.

В сенях вода в ведре стояла с ледяной пленкой, но когда зашли в избу, то по первости показалось, что попали в парную. Хотя на дворе уже почти рассвело, сквозь окна, почти полностью заметенные снегом, этого не замечалось, и в избе царил мрак. Но кто-то дышал в этой темноте, и довольно громко.

— Вот, — торжествующе заявил Андрюха, — а ты говорила: «Замерзнет!» Да тут, блин, Африка настоящая! Клиентка сопит в две дырки — жива и здорова.

Повозившись малость, он зажег большую керосиновую лампу с матовым стеклянным абажуром. Поди-ка, этот предмет сохранился здесь еще с довоенных, а то и дореволюционных времен. Когда Андрей подкрутил фитиль, комнату озарил красноватый, чуть дрожащий, но достаточно яркий свет.

— Нормально, — кивнула Валерия, поглядев на старинную, пятидесятых годов металлическую кровать с потускневшими никелированными шарами, где действительно мерно посапывала спящая женщина, замотанная в широкий ковер поверх толстого ватного одеяла. — Ну что, распаковывай ее! Пора мне вернуть госпоже Чернобуровой ее личные вещи. А где мои?

— Вон там, на вешалке!

Андрей принялся распутывать бечевку, стягивавшую ковер, а Валерия тем временем сняла кожаное пальто, под которым у нее оказались теплый свитер и синие лыжные брюки, заправленные в сапоги. После этого она сняла меховую шапку, темные очки и наконец шикарную золотистую гриву. Увы, это был только парик.

Под париком у Валерии обнаружились собственные, не очень короткие — чуть-чуть не до плеч! — каштановые волосы. Она их наскоро расчесала и надела на голову синюю вязаную шапочку с белым помпоном. Потом взяла из-под вешалки теплые зимние кроссовки, сняла шикарные сапоги, которые Лена оценивала в десять тысяч, и переобулась. Отклеила искусственные ногти с гранатовым маникюром. Свои ногти оказались коротко стриженными и вовсе не крашенными. После этого, поглядывая в зеркало, отлепила накладные ресницы и осторожно сняла с глаз голубые контактные линзы. Собственные глаза у Валерии, оказывается, были карие. Далее, попросту поплевав на платок, она безжалостно стерла тени и помаду. Наконец, надела бело-синюю спортивную куртку, вышла из избы и умыла лицо снегом. Когда она вернулась, Андрей заметил:

— А тебе так лучше! Румяная такая, будто все утро по морозцу бегала!

— На то и расчет… — усмехнулась Валерия. — Это я себе начинаю алиби обеспечивать, дружок.

— А мне как быть? — помрачнел Андрей. — Между прочим, Драч уже небось и меня, и Леху, и Гундоса ищет. И в первую очередь — ее. Между прочим, про эту хату он тоже знает…

— Не беспокойся, — криво усмехнулась Валерия. — После того как господин Шипов взлетел к Аллаху, ему все эти дела покажутся сущей мелочовкой. Но спешить надо, это ты прав! Давай одевать нашу крошку, пока она еще не проснулась…

Ворочая сонную даму, будто манекен или резиновую куклу, Андрей с Валерией надели на нее пальто с воротником из чернобурки, шапку, сапоги и даже темные очки. Парик не понадобился — у спящей красавицы были натуральные волосы точно такой же длины и оттенка. Парик, как и платок, которым Лера стирала тени и помаду, пихнули в прогоревшую печь, где под слоем пепла было еще полно рдеющих углей. Открыли вьюшку, тяга раздула уголья — фукнуло в один момент.

— А теперь, дорогой Андрюша, — загадочно улыбнулась Валерия, — соберись морально и физически! Я тебе обещала испытание устроить… Помнишь, ты мне клялся, что ради меня на все готов?

— Я уж забыл, вообще-то, — пробормотал Андрей.

— Значит, врал мне, да?

— Ничего не врал! Так и есть — на все готов! Скажи, чего делать надо?

— Трахни эту куклу! — бесстыже осклабилась Валерия. На физии Андрея отразилось не то что недоумение, а прямо-таки полное обалдение. Потом оно сменилось сердитой ухмылкой:

— Шутки шутишь?! Издеваешься?

— Ни фига подобного, — хотя наверняка Валерия понимала, что Андрееве воспитание вполне позволит ему надавать плюх предмету своего обожания, она и глазом не моргнула. — Я вполне серьезно говорю. Поимеешь эту шлюху у меня на глазах — я тебе поверю от и до. После этого будем вместе до тех пор, пока не надоест. Откажешься — все, разделим баксы фифти-фифти и в разные стороны. Закон джунглей гласит: «Каждый сам за себя!»

— Зачем тебе это? — ошалело похлопал глазами Андрей. — Мне лично эта баба на хрен не нужна. Я тебя люблю, а не ее… Опять же, нам сваливать пора, а не ерундой заниматься.

— Все ясно, — презрительно поджала губы Валерия. — Короче, на все, что ты говорил про свою любовь, можно насрать и подтереться! Тебе баксы были нужны, а не я! Вот тебе чемодан — весь целиком, полный! — и вали с ним, куда xoчешь. На! Уезжай быстро, пока тебя тут Драч не прищучил.

— А ты? — растерянно пробормотал Андрюха, не ожидавший такого поворота. Валерия протягивала ему кейс, но он на него даже не смотрел.

— Это мои проблемы! — с истеричинкой в голосе выкрикнула Лера. — Бог поможет — пешком выберусь, не поможет — в лесу замерзну. Но в машину к тебе не сяду. Все!

— Погоди, а? — в явном испуге заторопился Андрей. — Ты что, шальная? Отсюда до города полета километров, до шоссе двадцать. Да тут волки стаями ходят! У тебя ум есть?

— Был! — простонала Валерия. — Раньше был, а теперь нет! Первый раз поверила, что мужик ради меня на все готов — и вот, нате!

— Не, у тебя точно крыша поехала… — растерянно помотал головой Андрюха.

— Зачем тебе это? Ни хрена себе проверочка для любви — поимей чужую бабу! Да у меня просто-напросто не встанет!

— Зачем мне это — это мое дело! Может, я вуайеристка по жизни, подглядывать люблю?! Но ты, сукин сын, когда мы сюда ехали, в грудь себя бил и орал: «Я тебя люблю, дура! По-настоящему! Я для тебя что хошь сделаю: зарежу, сожгу, сворую, сам сдохну!» Если так настоящий мужик говорит — он за слова отвечает! А ты просто пустобрех и все! Я ведь у тебя не луну с неба попросила, не небо в алмазах, не потребовала, чтоб ты свою мать несчастную зарезал. Всего-то предложила сонную бабу поиметь! А ты и завертелся, заюлил… Может, потому, что Драча боишься? Дескать, за баксы он меня просто застрелит, а за бабу свою сперва кастрирует! Тогда не надо было лезть в это дело и честно с ним корефаниться, а не мне в любви объясняться! — и Валерия горько всхлипнула.

— Лер… — виновато пробубнил Андрей. — Ну, не понял я… Не усек, что это так важно… Голова не о том думала…

Он сделал попытку обнять свою возлюбленную, но та отстранилась и отвернулась.

— Уйди ты… Не верю я тебе.

— Ну что ты? Я бы сделал, если б получилось… Но эта штука, сама знаешь, не все команды выполняет. Тем более так неожиданно…

— А если я тебе помогу, сумеешь?

— Наверно… — смущенно произнес Андрей.

— Ладно! — Лера вытащила из кармана еще один носовой платок, промакнула глаза, пошмыгала носом. — Но если и при моей помощи не соберешься — все! Понял?

— Я соберусь! Честное слово соберусь! — забормотал Андрей, хотя, по правде сказать, был в этом вовсе не уверен. У него в голове в эти минуты вертелся весьма неоднородный и путаный ворох мыслей, и хотя, вообще-то, он по части секса был мужиком нехилым, настроения у него не было. Временами ему казалось, что проще всего действительно забрать баксы, придушить обеих баб, чтоб никому обидно не было, сесть за баранку «Чероки» и давануть на газ куда глаза глядят. Хоть день, да наш! Пятьсот тонн баксов не каждый день в руки даются!