Страница 123 из 131
Вторую браслетку я перепилил очень быстро и тут же подобрал с залитого водой пола автомат убитого «джикея». Не зная, как эта импортная техника реагирует на воду, я снял с него магазин, выщелкнул из патронника патрон, разобрал и протер, использовав для этой цели полотенце, которое висело на вешалке. Потом собрал и вставил магазин на место. У покойника было еще два полных магазина, поэтому кое-какой запас сил для сохранения своей жизни и здоровья у меня появился.
Прежде чем вылезать, я все-таки прислушался. Береженого… В общем, ничего подозрительного я не услышал и осторожненько выбрался из ванной. Место было не очень знакомое, во всяком случае, как отсюда выбираться и куда, я не знал.
Судя по всему, комната, где я очутился, предназначалась под будуар одной из Лопесовых возлюбленных. Судя по стилю — для Луизы Чанг по кличке Мун. Шелковые панно с драконами и рыбами, масса всяких фарфоровых побрякушек и безделушек китайского производства, здоровенные напольные вазы, кровать-лежбище в китаезном стиле — все это сразу заставляло вспомнить о наличии луноликой гонконгской леди, обладавшей сразу двумя перстеньками Аль-Мохадов. В такой аранжировке она смотрелась бы очень неплохо.
Перестрелка, благодаря которой я получил свободу, нанесла интерьеру солидный ущерб. Тут валялись несколько перевернутых стульев, покорябанных и расколотых пулями; стеклянные, хрустальные и фарфоровые осколки от разбитой посуды устилали изгвазданный паркет. Гильз валялось немало.
Всего из комнаты вели четыре двери: одна — в ванную, откуда я только что вышел; другая — в небольшую комнатушку для приставленной к Мун дуэньи или служанки; третья — в гостиную, отделанную как чайный домик, правда, по-моему, уже не китайский, а скорее японский; наконец, четвертая образовалась совсем недавно, когда Танечка и Бетти нашли китайскую напольную вазу с тремя драконами и, обезвредив ее с помощью Таниного безымянного пальца правой руки, набрали код «6745». После этого стенной шкаф погрузился под пол, а дамам открылось продолжение пути к сейфу.
Не знаю почему, но мне захотелось пройти именно туда, хотя я уже прекрасно понимал, что вопрос с сейфом за это время давным-давно решился. Стрельбы нигде не слышалось. Вновь восстановилась характерная для этих мест гробовая тишина.
Через стенной шкаф я попал в совершенно иной мир — не то арабский, не то африканский, во всяком случае, такой, какой был предназначен Лопесом для Элеоноры Мвамбо — она же Стар. Тут были какие-то статуи африканских божков, нечто вроде кусочка джунглей из пластиковых деревьев, мощная кварцевая лампа под потолком и бассейн с песчаным пляжем, рядом с которым были разложены какие-то подушки, резиновые крокодилы, удавы и тигры. В то же время тут были и медные сосуды с чеканкой, и пиалы, и явно арабского стиля мебель. Конечно, и тут не обошлось без стрельбы. Причем не только по мебели и убранству. Именно здесь получил свое один из верных подручных Дэрка. Он плавал в бассейне, но только за счет того, что в капюшоне гидрокостюма собрался пузырь воздуха. Вода в бассейне приобрела мутно-розовый оттенок. Но застрелен «джикей» был, конечно, несколько позже. Когда Таня и Бетти проходили через «Африканскую комнату», у них еще не было таких помех.
Здесь вновь вступила в игру Бетти Мэллори, которая сняла со стены ритуальную маску африканского вождя и, показав сканирующей аппаратуре большой палец левой руки, набрала код «9067». Только после этого их с Таней пропустили бы дальше. Некий каменный идол, разъехавшийся на две части, открыл проход в стене.
За стеной оказались апартаменты фрекен Биргит Андерсон, то есть Сан. Тут была, естественно, создана вполне европейская, даже, я бы сказал, североевропейская обстановка, тоже порядочно покрошенная в перестрелке. Кроме того, здесь была брошена граната, оставившая после себя выжженную выбоину в паркете, сбитую с потолка люстру, покалеченные кресла и труп «джикея» с выбитым глазом. Таким образом, количество соратников Дэрка сократилось уже на пятьдесят процентов. Изразцовая отделка декоративного камина была крепко побита автоматной очередью, портрет какого-то короля продырявлен, пуля остановила и те самые каминные часы, которыми должна была распорядиться Таня. Она и распорядилась, так как камин отъехал в сторону и пропустил их с Бетти в большой зал, видимо предназначенный для демонстрации спектаклей и концертов. Тут требовалось дойти до сцены, спуститься в оркестровую яму, набрать код «2569» без всяких пальцев…
Открытый люк в полу я увидел сразу же после того, как заметил еще одно тело в гидрокостюме с красно-белыми полосками. Однако это был не «джикей». Перевернув труп, я увидел остекленелые черные глаза, морщинки, рябинки… и пять-семь пробоин на груди гидрокостюма. Здесь почила «биологическая мать» Тани. Спустившись в люк оркестровой ямы, пройдя по узкому проходу через уже открытую Таней решетку и стальную дверь, которую открывала Бетти, я наконец оказался в комнате с сейфом. Он был настежь открыт и совершенно пуст.
Теперь я мог утешить себя. Ноутбук унесли, перстни Аль-Мохадов тоже. На поверхности земли мне ничего не светило. А здесь, в «Бронированном трупе», наверное, кое-какие НЗ хранились, здесь их небось хранили получше, чем в верхних ярусах, где все уже десять лет как протухло. Ведь там, во всех этих подземных асиендах, Лопес не собирался надолго устраиваться. Это так, чтоб врасплох не застали. Вода-то уж точно есть… На крайний случай «джикеев» сожру. Шутка.
Вернувшись к исходной точке, то есть в комнату Мун, я обнаружил, что там весь пол уже сантиметров на пять залит водой, а из перепиленной трубы все хлещет и хлещет. Подумалось, что не по-хозяйски это, тем более что, сколько мне тут жить — один Бог знает. Но все-таки не стал я заниматься ремонтом, а, наскоро попив водички, пошел в «чайный домик».
Судя по всему, именно отсюда строчила Кармела, когда укладывала «джикея», на мое счастье упавшего в ванную. Как она проскочила сюда, да еще подстрелив по пути трех «джикеев» — ума не приложу. В «чайном домике» был полнейший бардак и разгром, валялось несколько брошенных магазинов, битая посуда, стреляные гильзы.
Дальше был коридор-анфилада. Тут обнаружился четвертый по счету замоченный «джикей». Как видно, он пытался перескочить от колонны к колонне и получил очередь. Колонны были здорово издолбаны пулями в обоих направлениях, но никаких других жертв здесь не было. Коридор уперся в лестницу, на которой было порядочно стреляных гильз, а щербин на мраморных стенах, ступенях и балясинах еще больше. Кого-то здесь зацепило, потому что дорожка из капелек крови тянулась вверх по ступенькам и дальше по паркету.
Лестница выводила в некий универсальный спортзал, а след из капелек крови тянулся по краю площадки в открытую дверь…
Там начался узкий коридор, не шире, чем в какой-нибудь московской шестнадцатиэтажке, но очень длинный и извилистый. Здесь на полу был не паркет, а желтоватый линолеум, на котором пятна крови замечались все реже. Тот, кто был ранен, скорее всего бежал быстрее. Не заметил я и гильз. То ли у Тани патроны кончились, то ли это она была ранена и не могла отвечать «джикеям». А они, очевидно, тоже не стреляли, опасаясь влепить пулю в ноутбук.
Поначалу я шел этим коридором без особой опаски. Я почему-то был убежден, что мне ничего не угрожает. И эта убежденность могла бы, наверное, дорогонько мне обойтись, если б я вовремя не услышал невнятный говор, долетевший из-за поворота коридора. Сперва я было подумал, что это глюки, то бишь галлюцинации. Добравшись до угла, я прислушался. Нет, явно голоса мне не послышались. Правда, говорили не сразу за углом, а где-то подальше, но говорили — это точно. Выглянув за угол и убедившись, что до следующего поворота в коридоре никто не просматривается, я потихонечку дошел до очередного угла. Говор стал еще слышнее. Разобрать пока ничего не удавалось. Пошел дальше.
За этим поворотом началась узкая лестница, уводившая еще выше вверх. Голоса слышались оттуда. Теперь я уже различал слова, произносимые по-английски: