Гастроль без антракта

Во всяком случае, если бы я не имел сведений о том, чем наполнена телесная оболочка Вик, от виртуальной Тани, я наверняка подумал бы, что уж в этом-то семействе нет проблемы «отцов и детей», точнее — «матери и дочери». Правда, в этом диалоге я нашел несколько косвенных подтверждений, что Кармела О'Брайен, которая, по данным дурацких снов, должна была быть почти ровесницей своей нынешней матушки, возможно, действительно существует. В трех-четырех, а может, в одном-двух местах дочь выглядела слишком рассудочной, не по возрасту, так сказать. Но это замечал я, человек, уже специально настроенный на то, чтобы искать такие нюансы. А кто-либо иной, тем более Бетти Мэллори, наверняка ничего бы не заметил. Мамочка видела то тело, которое родила на свет двадцать с лишним лет назад и привыкла называть своей дочерью, наперечет зная все внешние данные и особые приметы, как-то ямочки, оспинки, шрамики, родинки и прочие детали. В совокупности с фигурой, формой и цветом глаз, волос, звуками голоса и его тембром все это составляло для Бетти понятие «дочь». Мне даже показалось, что для миссис Мэллори самое главное — видеть это тело живым и здоровым, говорящим и пьющим ликер, а не знать, какие мысли прячутся под оболочкой этого тела. Возможно, так оно и было. Есть такие родители, которые рассматривают произведенное ими потомство как некое движимое имущество, частную собственность, которую надо беречь, холить и вовремя реализовать на рынке, пока не утратила потребительной стоимости… (Слава А. Смиту и К. Марксу! Я их помню.) Именно об этом я подумал, когда разговор матери и дочери наконец стал приближаться к интересующей меня теме. Таня-Кармела-Вик припомнила, что у ее школьного друга Мэлвина Робертса был костюм из материала точно такой же расцветки, как у меня. Именно после этого мама заинтересовалась семейством Бариновых.

— Все, что сегодня произошло, кажется мне страшным сном, — призналась Бетти. — Я ожидала чего угодно, только не появления этого русского медведя. Перед ним ходили на цыпочках все хайдийские генералы. Он командовал, как у себя дома, представляешь? Я понимаю, если бы он так вел себя на Кубе, но здесь, в свободной стране? Такое впечатление, что он представляет здесь Мировое Правительство. Я, конечно, как рациональный человек ни в грош не верю в его грандиозные планы, но не знаю, как от него отделаться… Может быть, нам стоит сбежать отсюда?

— Ничего не выйдет. Здесь все просматривается и прослушивается. Поверь мне, я в этих делах понимаю. Вот там, видишь? (Таня показала пальцем чуть ли не прямо в объектив) видна маленькая дырочка, а за ней может быть телекамера. Я уж не говорю, что микрофоны могут быть ввинчены в люстру, под которой мы сидим. Нас обязательно остановят, если мы двинемся к выходу.

— И ты так спокойно говоришь об этом? — ужаснулась Бетти.

— Волноваться незачем. Мы нужны им абсолютно живыми и здоровыми. Без нас они не войдут в «Бронированный труп», не возьмут компьютер и не доберутся до его памяти. Мы можем говорить все что угодно, называть их самыми нехорошими словами и придумывать им самые страшные казни, но нас никто пальцем не тронет. Вот после того, как мы достанем компьютер, мистер Баринов-младший очень быстро, в два счета, овдовеет и потеряет любимую тещу. Он будет законным наследником, потому что я уже написала завещание на его имя.

— Как ты могла? — воскликнула Бетти.

— Я была под воздействием психотропного препарата. Это было давно. Еще в Москве.

— Но теперь мы с тобой обречены! Ты понимаешь это?!

— Ну, не все так плохо… — ответила Таня. — Баринов-старший — это не прежний русский времен коммунизма. Он не экспортирует революции и не меняет социальный строй. Он делает свое дело, лично свое, а не дело своего государства. Почувствуй разницу!

— Не очень я чувствую разницу, — проворчала Бетти.

— Тогда вспомни хотя бы то, что…

— Я помню, но, по-моему, пока надо помалкивать, — опасливо произнесла миссис Мэллори, и дальше уже пошло известное мне заочное перемывание моих костей.

Пока я прослушивал и просматривал то, о чем говорилось полчаса назад, обстановка на экране изменилась. Таня залезла на кровать и потушила свет.

В общем, та версия дальнейшего развития событий, которую изложила Кармела-Вик, была вполне правдоподобной, и наш разговор с Чудо-юдом на галерее кое-какие намеки на подобный исход давал. Вполне по-чудо-юдовски: «Кашку — слопал, чашку — об пол!» Зачем они нужны, эти бабы, к тому же американские…

Ничего необыкновенного для нашего семейства не будет. Все по старой традиции, заведенной еще прапрапра… в энной степени дедом — капитаном Майклом О'Брайеном. А там девиз известный: «Все надо делать вовремя». Вроде бы и нейтральный, и безопасный, и неоспоримый, но вот поди ж ты, немалому числу народа стоил жизни. И хотя начинался русский род Бариновых с бунтовского отродья, даже не ведавшего, к какой нации принадлежал Шон-Иван, они выслужили себе и чины, и дворянство. Перемахнули вовремя к большевикам — и не пропали на том, давнишнем, переломе. И на этом, нынешнем, тоже не опоздали. Правда, цену этого не подсчитать. Турки в Измаиле и поляки в Праге, французы, наверно, немцы и прочие на иных войнах умирали, чтобы Бариновы выжили и потомство дать успели. Но это как у всех. А вот насчет «выявления врагов народа в тылу», подставки «афганцев», кочегарочки моей родной — как? Не совестно?

А все эта стерва. Танечка-Кармелочка-Викуся или как ее там. Она все это зацепила когтями. Может, даже надеясь на то, что я все это услышу. Прямо в рожу сказала то, что я о себе сам давно знаю. Когда все это о себе знаешь, но другие тебе об этом не говорят — это ничего, вроде все в порядке. А скажут — отчего-то обидно.

Ну и ладно. Как говорил в подобном случае один царь: «Буду таким, каким вы меня нарекаете! Грозным буду!» У меня, если поглядеть трезво, других шансов жить не имеется. Только по команде, только под мудрым руководством товарища Баринова Сергея Сергеевича! (Бурные, продолжительные аплодисменты, переходящие в овацию. Все встают.) А куда денешься? Разве что на тот свет, да и то найдет он меня и там.

Сейчас все будет по железному графику. По расчету. Чудо-юдо наобум ничего не делает. Добудет 37 миллиардов, поставит на поток «Зомби-7». Начнет с развивающихся стран, потом внедрит это дело в СНГ, затем в Восточной Европе, в Западной, в Японии, в Штатах. У него все заработает. И демократия с рекламой, модой, прибылями и свободой выбора, и тоталитаризм с внеэкономическим принуждением, лагерями, расстрелами… Все кому надо по семь доз получат и будут счастливы. А остальным Чудо-юдо попросту управляющие микросхемы вклеит. Такие, как у меня и Тани. И будет сидеть где-нибудь тут, на Хайди, в окружении детей, внуков и правнуков, отправляя команды на какой-нибудь Всемирный центр управления Человечеством, построенный где-нибудь в зоне «Зеро». Например: «Построить плотину через Берингов пролив, провести сплошной железнодорожный путь по трассе Лабытнанги-Уэлен-Ном!» И построят. Или: «Запустить космический корабль к Альфе Центавра!» И запустят. Или: «Начать заселение Марса!» И заселят. Сдохнут, но заселят. «И увидит Господь, что это хорошо»…

Едва я это подумал, как в моей голове щелкнуло, скорее всего не в черепе, а где-то в мозгах. И я сразу увидел все как бы совсем с другой стороны. А почему, собственно, железная дорога от Лабытнанги до Нома — это плохо? И кто сказал, что летать на Альфу Центавра нельзя? И почему, например, для родимой Земли будет хреново, если на Марсе будут яблони цвести? И кто тебе, товарищ Коротков и так далее, вдолбил в башку мысль о том, что ты уникален, что ты сам распоряжаешься своей жизнью? Во-первых, по некоторым данным, есть Бог, которому все — рабы. Во-вторых, Россия, твоя Родина-мать, опять-таки находится, по непроверенным сведениям, под личным покровительством Богоматери, и соответственно если бы эти вышестоящие товарищи не санкционировали, то ты бы, товарищ Баринов и так далее, вовсе бы не родился.

В общем, в голове у меня началась полная каша, полный абсурд и сбоку бантик. В конце концов, я капитально заснул. Без снов.