Бей в кость

Гриша взял канистры, воровато огляделся — не иначе, опасался, что ГИБДД подъедет! — и ускоренным шагом направился к «уазику».

А «сеньорита де Харама», разжившись очень симпатично выглядевшим комплектом инструментов, решила свинтить с багги абсолютно не пострадавший пулемет и запасные коробки с лентами.

Все-таки некие гены Механика бродили в этом девичьем организме, заставляя ее прихватывать те вещи, на которые другая дама нипочем не польстилась бы!

Уже реквизировав пулемет и коробки, Лида обнаружила в багги похожую на большущую телефонную трубку рацию. Она была установлена в специальном держателе около сиденья, на котором ехал «человек, похожий на Роберта». Когда Лида, чисто ради спортивного интереса, повернула тумблерчик «power» на «on», то рация захрюкала, из чего любимая дочь механика Еремина сделала вывод, что этот образец европейской техники — рацию, кажется, делал «Телефункен» — надо тоже оприходовать. Правда, с кем и как устанавливать связь — понятия не имела.

Как раз в это время послышался стон, изданный тем самым «похожим».

Поначалу Лиде было по фигу его самочувствие, поскольку ей показалось, будто этот гражданин все равно сдохнет в ближайшие пять минут. Она со всеми делами провозилась уже вчетверо больше, а «похожий» все еще подавал признаки жизни.

— Роберт? — спросила Лида. — Ты жив, что ли, гадский гад?!

Среди трофейного комплекта инструментов очень кстати оказался маленький фонарик, которым Лида осветила придавленного машиной. Он, по-видимому, пытался выползти из-под тачки, но поскольку та даже после демонтажа кое-какого оборудования, проведенного Ереминой, весила не меньше полутонны, у дяденьки ничего не получалось. А отвечать на воросы Лидии Олеговны он то ли не собирался, то ли просто не мог.

Вообще-то, Лиде не стоило бы особого напряжения нервов чтоб облегчить-страдальцу переход в мир иной. Она уже сдернула с головы «похожего» бронешлем с забралом и приготовилась дать контрольный в затылок. Но тут услышала фырчание «уазика» — его гнали задним ходом. Левое заднее колесо зацепило бесхозную голову водителя в шлеме, и она, брякая, откатилась в кювет.

Вряд ли Гриша видел, что именно спихнул с дороги, иначе бы не вылез из машины в таком бодром настроении.

— Что ты копошишься?

— Забирай по-быстрому! — Еремина указала Грише на пулемет и остальные прибамбасы.

Гриша послушно стал затаскивать вещички в «уазик» и рассовывать, куда сподручнее, а Маша вылезла из кабины с Женькой на руках и подошла к Лиде.

— Подержи минутку, а? Жуть как писать хочется!

Еремина повесила автомат за спину и осторожно приняла у мамаши ее ненаглядное дитятко. Женька чужую тетю не испугался, хотя она наверняка не пахла так вкусно, как мама. Глазками он, конечно, лупал, но не пищал и не пытался выплюнуть пустышку. Тепленький такой, нежненький, мягонький.

Микропузик-телепузик!

Вообще-то у Лиды и свой такой мог быть, даже года на пол тора постарше.

Правда, тогда ее сразу три мужика поимели, к тому же пьяные. Нет, это хорошо, что она тогда аборт сделала. А то заполучила бы себе маету, если б родила какого-нибудь придурка…

Маша пожурчала в кювете и вернулась, Лида отдала ей малыша и пробормотала:

— Симпатичный он у тебя. Молочком пахнет.

— Ничего, — весело отозвалась Маша. — Выберемся отсюда, заведешь себе такого же!

— Попробую! — усмехнулась Еремина. Тут вновь застонал «похожий». Маша испуганно встрепенулась:

— Ой, он живой, кажется!

— Иди в машину! — посоветовала Лида, наводя свет фонаря ца раненого.

И тут она внезапно увидела валявшийся в запыленной и окровавленной траве тюбик «Аквафреш»!

Поначалу Лида просто глазам не поверила — думала, померещилось от бессонной ночи. Поморгала — нет, тюбик лежал, не исчезал. Подняла его, посмотрела — и опять глазам не поверила.

Мало ли этих тюбиков соответствующая фирма выпускает и продает по всяким развитым и недоразвитым странам? Да сотни тысяч или даже миллионы, наверно! И то, что около человека, «похожего на Роберта», валялся такой тюбик, еще ровным счетом ничего не говорило. Во всяком случае, что этот тюбик — тот самый, который Лида везла да не довезла до Фроськиной дачи.

Роберт — если это был, конечно, он, ибо после катастрофы его и мать родная не узнала бы, даже при хорошем освещении! — вполне мог купить тюбик «Аквафреш» в каком-нибудь азеведовском военторге или просто в частной лавочке с самой обычной целью: защитить зубы от кариеса. Насколько Лиде помнилось, зубы у него были белые и чистые. Правда, теперь от них мало что осталось, но раньше он точно зубы чистил регулярно. Возможно, и «Аквафрешем».

Опять же Лиде как-то не верилось, что тюбик, который у нее отобрали под Москвой, прилетел сюда, в Африку, и до сих пор находится здесь, а не отправился куда-то дальше. Не верилось и в то, что тюбик давным-давно не вскрыли, чтоб поглядеть, что у него внутри интересненького. И уж тем более — в то, что Роберт будет таскать с собой тюбик, гоняясь за беглыми заложниками. Наверняка он его должен был запереть в сейф и оставить на базе.

Но все-таки глаза Лиду не подвели: это был именно тот самый тюбик, на котором она нацарапала маленькую заметку, чтоб случайно не попутать и чтоб предупредить подмену. Маленький такой, с булавочную головку значок: что-то типа солнышка. И когда свинтила крышку, то увидела, что фольга в горловине Целехонька. Снизу и с боков ей тоже не удалось разглядеть никаких следов вскрытия. Похоже, что в тюбик до сих пор никто не заглядывал…

— Ну что ты телишься? — проныл Гриша. — Ехать надо!

— Поди сюда! — тоном приказа велела Лида. — Сейчас перевернем эту дуру!

— На хрена? — пробормотал Климков, но из машины вылез. Тросом, который нашелся на самой багги, зацепили эту уродину за раму и обе петли накинули на задние крюки «уазика» Гриша отошел, Лида дернула, и багги с лязгом встала на четыре колеса. После этого Гриша увидел «всадника», то бишь водителя, без головы, забрызганный кровью плексигласовый щиток и блеванул, будто от морской болезни. К тому же, когда Лида переворачивала багги, то окончательно передавила хребет тому, кто был похож на Роберта. Теперь с ним мог только господь бог беседовать, да и то, если этого типа в другое ведомство не распределили.

Но Ереминой очень хотелось обшмонать этого типа. Конечно, пистолет в кобуре — шикарный «глок-19» — прихватила и опоясала себе талию поверх барселонской майки. Пошарила по карманам — и выудила оттуда микрокомпьютер, размером чуть подлиннее, чем микрокалькулятор, которым она в восьмидесятых годах пользовалась в школе. Еще тогда, когда папу не посадили… Потом у нее таких вещиц не было. Больше ничего путевого в карманах не обнаружилось, и Лида вернулась за баранку.

— Сколько можно, в самом деле? — проворчал Климков. — Нас же ищут, разве не помнишь?

— Ну вот мы и едем, — невозмутимо сказала Еремина. — Успокоился?

— То ли мне кажется, то ли за нами что-то шумит! — беспокойно заметила Маша.

Лида прислушалась: да, сзади что-то урчало и грюкало.

— Танки идут, — с ледяным спокойствием сказала она, — по меньшей мере, один. Но он нас точно не догонит.

— А по-моему, и колесные машины идут, — не согласилась Маша. — И не одна.

— Короче, целая колонна! — взвыл Гриша. — Доколупались! Знаешь, что они с нами сделают, если поймают?

— Конечно! — нахально объявила Лида. — Они нас изнасилуют в групповом порядке. Если будет страшно, представь себе, что ты баба — получишь море удовольствия!

— Шуточки у тебя… — поморщилась Маша.

— Какие есть, — хмыкнула Еремина, — я восемь классов окончила, умнее не научили. — По-моему, они догоняют! — забеспокоился Климков.

— А мы вот сюда свернем! — воскликнула Лида и свернула на какую-то грунтовку, уходящую в глубь джунглей.