Атлантическая премьера

– А промышленное намного сложнее?

– Да, тут много сложностей. Задействованы будут намного большие объемы веществ, а при этом трудно обеспечить безопасность, выделяется очень мерзкая газовая смесь, которая в небольших количествах особого вреда не приносит, а вот при высокой концентрации действует как психохимическое оружие. Причем проявления невероятные – надышавшиеся становятся совершенно неуправляемыми и готовы растерзать друг друга. Они все крушат и ломают, причем у них, как и у тех, кто получил инъекцию «Зомби-7», дьявольски увеличивается мышечная сила, живучесть и так далее. Во время эксперимента два подопытных сломали клетку, сваренную из арматурных прутьев диаметром в дюйм, разбили ногами чугунную станину и проломили железобетонную стену толщиной в десять дюймов. Чтобы их убить, потребовалось всадить в них по двадцать с лишним автоматных пуль.

– А если сбросить бомбу с таким газом на глубокий тыл противника? – помечтал я, догадываясь, что на уме у Киски. – Это будет почище атомной бомбы!

– Да, – вздохнула Киска, – но схема отвода его от реактора, где производится «Зомби-7», очень ненадежна. По крайней мере, пока. Там все очень чутко реагирует на температуру, давление, даже на вибрацию от насосов и электрическое поле. Либо меняются химические и биологические свойства препарата, либо сильно увеличивается выход газа и происходит перенакопление, ведущее к взрыву и выбросу высококонцентрированной смеси.

– Слушай, – заметил я, – ты уже разбираешься во всей этой химии как профессор!

– Ну, насчет профессора, ты скорее всего прибавил, а вот как президент я уже кое-что понимаю.

– Срочная телеграмма с Хайди! – доложил один из охранников Киски, выходя из радиорубки «Дороги».

Киска взяла текст – видимо, он был уже расшифрован. На ее мордашке появились озабоченность и озадаченность.

– Придется проводить работы по подъему золота без нас, – сказала она, сжигая текст зажигалкой. – Мы с Анхелем летим на Хайди немедленно.

– Что там стряслось? – спросил я. Полету на Хайди я с удовольствием предпочел бы часиков десять нормального сна. Правда, я проспал почти весь день, а потом искупался, но, сожрав за обедом пятнадцать фунтов добротной пищи, вновь пришел в разморенное состояние.

– Так, кое-что, – сказала Киска, направляясь к вертолету. Ее охранники, хотя она еще ничего не приказала, уже вставляли заправочный шланг в горловину бака. Через десять минут со стороны Хайди появилось три вертолета «Пума». Это был эскорт. Киска сама села на место пилота и подняла в воздух оранжевую птичку. В воздухе боевые вертолеты окружили нас правильным треугольником и повели на Хайди.

– Может, ты все-таки сообщишь, что случилось? – спросил я в тот момент, когда гористые берега Хайди уже маячили на горизонте.

– Зазвонил «пыльный телефон», – ухмыльнулась Киска, – а радары береговой охраны засекли на подходе к островам авианосное соединение ВМС – авианосец «Герберт Гувер», пять фрегатов, семь подлодок и два десантных корабля. По-моему, все это прислали по нашу душу.

– Они были примерно в пятидесяти милях отсюда, – припомнил я информацию, проскочившую в беседе с Мэри, – очень может быть, что минут через пять нас собьют.

– Ну это ты зря. Сперва они посмотрят, как я отреагировала на звонок. Они сейчас любуются тем, как я лечу на Хайди, их это обнадежило. У них ведь радары тоже имеются. Правда, много интересного они еще не знают.

Действительно, долететь до Хайди нам дали вполне спокойно. На радарчике нашего вертолета мелькнула пара лишних отметок, но достаточно далеко от нас. Два «Фантома» облетели район островов по большому кругу с радиусом в двести миль. Возможно, искали притаившийся русский флот, хотя его, конечно, здесь и близко не было.

Вертолеты, перед тем как приземлиться, прошли над Сан-Исидро. Киска смогла взять его без особых разрушений, во всяком случае, следы побоищ были видны только на подходе к центру. Два десятка белых небоскребов – гордость города – стояли как ни в чем не бывало. Президентский дворец, состряпанный в колониальном стиле, – видать, там когда-то сидел испанский губернатор – тоже был целехонек, и телецентр со стометровой бетонной вышкой на горе Эспириту Санту тоже не разбомбили. В нескольких местах, правда, что-то горело, но невозможно было понять, подпалили это во время боев или уже после того, во время фиесты.

Вся армада села во внутреннем дворе президентского дворца. Места вполне хватило. Охранники тут же окружили нас с Киской и под приветственные вопли какой-то публики, которой во дворце, видимо, было немало, повели в здание.

Революция прошлась по президентскому дворцу весьма суровой метлой. Метла революции в отличие от обычной метелки не уменьшает число мусора, а прибавляет его. Это верно в чисто санитарном смысле слова. По всему двору валялась масса всяких бумажек и бумажонок. Гербовые бланки президента Лопеса, разбросанные с вертолетов воззвания Киски, грозные папки с надписями «Совершенно секретно», обычные старые газеты. Запах просохшей мочи стоял повсюду, даже в холле при главном входе. Кроме того, кто-то, перебрав рома во время фиесты, заблевал весь персидский ковер, застилавший пол холла. Чуть дальше, на лестнице, туча хищных мух вспорхнула с кучки засохшего дерьма.

В Кискиных апартаментах все было уже приводено в порядок. Правда, из шифровальной комнаты доносился торопливый и все убыстряющийся скрип дивана, а сдавленный женский голос выстанывал что-то нечленораздельное, типа: «Плевать я хотела на эту президентшу!»

– Это у нас еще не изжито! – вздохнула Киска, прислушиваясь к тому, что творилось в шифровальной. – Ладно, пусть потрахаются, потом расстреляем.

Мы миновали огромный кабинет Лопеса, потом еще несколько комнат и наконец очутились в спальне, где у столика с телефонами сидел лохматый студент в пятнистой униформе. Действительно, телефонов было пять, и среди них пыльный, серый.

– Больше не звонили? – спросила Киска, как будто всего лишь пять минут назад выходила из комнаты.

– Нет, компаньеро. Я не снимал трубку, как вы просили.

– Молодец, – похвалила она, – теперь иди отсюда и выгони из шифровальной Мигеля и Аниту, пусть займутся делом, а не переводят энергию на секс.

– Слушаюсь, компаньеро.

Студент убрался. Киска заперла дверь и сняла трубку одного из «непыльных» телефонов.

– Это я. Где гринго и что они делают? Так… Это хорошо. Истребители держите на взлетных полосах. Воздушные минные заградители – тоже. Как только двинутся с места, поднимайте в воздух все, что есть. Фрегатами и подлодками не занимайтесь. Только по «Гуверу» и десантным кораблям. Прохлопаете – повешу.

– Соединение прошло пять миль в сторону Хайди и застопорило ход, – почесывая подбородок, сказала Киска, – какие странные маневры! Пугают! Сейчас будет звонок!

И точно, словно подчиняясь Кискиному предвидению, послышалось тихое «тю-лю-лю-лю» пыльного телефона.

Большие последствия маленького диалога

Киска сняла трубку.

– Президент Эстелла Рамос Роса. С кем имею честь? Очень приятно, мистер Зет, что вам угодно? А, понятно… Мистер Хорсфилд, к сожалению, умер. Причина смерти? Полагаю, что асфиксия, вызванная попаданием воды в дыхательные пути. Нет, вместе с подводной лодкой. Да, да, именно так. Несчастный случай. Полагаю, что больше никто не спасся. Глубина приличная, сэр. Но это не должно вас интересовать, все подводные работы мы берем на себя… Ну да, конечно. Вот этого, сэр, не следует делать. Я не могу обеспечить безопасность «Герберта Гувера», если вы будете разговаривать в таком тоне. Извините, сэр, но по-моему, вы не все учли. Да, пугаю, мистер Зет, и удивительно, что такой умный человек, как вы, все еще пребывает в плену иллюзий. Каких? Подумайте хорошенько. О, если бы я блефовала, то вы бы это сразу заметили. У вас под рукой нет утренней «Нью-Йорк таймс»? Есть?! Очень хорошо! Там на семнадцатой полосе есть маленькое объявление. Да, да! В самом уголочке… Нашли? О сэр, отвечайте, я вас не слышу! У вас что-то изменилось в голосе, не правда ли? О, разумеется, я готова принять ваши извинения. Вы истинный джентльмен, сэр. Я убеждена, что такие люди принесут мировую славу Америке. Ну, не надо излишних комплиментов. Мне также было приятно поговорить с вами. Гуд бай!