Тени ниндзя

«Бежим?» – спросил он. Я поднялся, потянувшись, и вопросительно глянул на своего спутника. «Веди!»

Он моргнул – и канул вниз с утеса, на котором мы сидели. Я, не удивляясь, ринулся за ним. Это был головокружительный бег, бег во сне, бег из сна, когда лапы лишь слегка задевают землю, когда проносишься в прыжке над вершиной сосны, когда внизу, далеко-далеко, ртутно мерцает серебряная лента широкой реки. Бег по облакам, бег по кончикам травинок, бег по лунному лучу.

Мы неслись все дальше и дальше. Мир вращался под нами, то приближаясь, то удаляясь. Мелькали горные пики, щетки лесов, бескрайний океан, огни костров в широкой степи. Неистовая радость переполняла меня. Счастье. Свобода. Мечта. Я, кажется, готов был бежать так вечно, но мой спутник вдруг замер у подножия скалы, из которой с журчанием бил родник.

«Ты узнал меня, Брат?» – спросил он. «Ты Марн», – не задумываясь, ответил я. «А кто мой отец?» Его глаза чуть прикрылись в ожидании ответа. «Эохайд Горный Вихрь сын Део». Он лег и положил голову на передние лапы, затем искоса глянул в мою сторону. «А мать?» – «Эйри дочь Тайри!»

Он фыркнул, и глаза его полыхнули. «Ты сказал, Брат!» – «Да. Но скажи и ты, что значат твои вопросы?» Волк-Марн поднял голову с лап, приняв классическую позу сфинкса. «Ты сказал, – повторил он, – но то, что сказал ты, мог под этой Луной и у этой воды произнести только мой родной Брат Эйхи, который умер ребенком. Эйхи – это ты, Страж Заката. Я долго думал, почему судьба дважды сводила нас, когда я еще искал Бессмертного. Но теперь мне ясно. Я находил Того Кто Придет. И этот кто-то – мой Брат Эйхи».

«Судьба сводила нас трижды, – поправил я. – Ведь это ты был тем, кто убил шестерых в парке? Я лишь случайно свернул тогда в сторону».

«Надеюсь, они не были твоими друзьями?»

Я кашлянул, рассмеявшись по-волчьи. «Храни меня Судьба от таких друзей! Это были убийцы». Он повернул голову и навострил уши.

«Убийцы? Тебя хотят убить?» – «Да, но другие». – «Плохо, – Он поднялся и подошел ко мне. – Но я буду смотреть за тобой, Брат».

«Спасибо, Брат», – ответил я. Он толкнул меня головой в плечо – прощался. Я ткнулся в его плечо в ответ. И вспрыгнул на луч Луны. «До встречи!» – донеслось сзади и снизу. «До встречи!»

Мне казалось, что я подготовился неплохо. Вещи были собраны и упакованы. Оставалось только нанести последний визит и переговорить с Танюшкой. Разговор наш так пока и не состоялся. Сам, замечая задним числом, я всячески оттягивал его. Дурацкая мысль, что все, может быть, обойдется, как репей, засела в моей голове. Вдруг все же никуда не надо. А я наплету Танюшке всякой ерунды.

Дурак я, дурак и еще полдурака.

А не будь я такой дурак, все, возможно, сложилось бы иначе. Но Знака все не было. В сновидении – глухо, как в танке. Только сон с Волком, который оказался моим братом. Но в него пригласил меня Марн. А сам я по непонятной причине каждый раз оказывался не в состоянии посмотреть даже на собственные руки, не говоря уж о том, чтобы находить какие-то места, предметы и людей. Это само по себе было Знаком, но я его не понял. А должен был понять.

Отправившись очищать закрома тотализатора, я вооружился пистолетом Ткачева, яварой и парой сякенов. И этим самым сунул голову в пасть конторы. Откуда мне было знать, что в стенах коридора, по которому вело меня знакомо пахнущее воздушное создание, окажется детектор металла? Они действительно могли обойтись без мордоворотов при входе. Потому что в знакомом кабинете их было аж семеро.

Семеро мордоворотов и лоснящийся жирняк в дорогом костюме. Они тут же наставили на меня стволы и приказали выкладывать все железки из карманов. «Уважают», – подумал я. Раскладывая на столе свой арсенал, «позабыл», правда, про явару за ремнем брюк. Она ведь не железная, а про текстолит ничего не сказали.

Жирняк хмыкнул, повертев в пальцах одну из звездочек, и со звоном бросил ее на стол.

– Обыскать! – сказал он неожиданно сочным баритоном и откинулся на спинку кресла. Двое амбалов подступили ко мне с боков. Я спокойно заложил руки за голову и подумал: «Что, если найдут явару? Стану бить сразу». Не нашли. Видать, обыскивать их никто не учил. Шантрапа! Охлопали по бокам и все. Должны бы знать, что первым делом проверяется ремень и щиколотки. Но наклоняться им было, как видно, в лом.

– Чисто, – буркнул тот, что слева, крепкошеий бугай с багровой рожей и соломенным ежиком коротко остриженных волос.

Жирняк расцвел улыбкой и сказал:

– Вот что, Трушин, я как понимаю, ты пришел за деньгами, да?

Я кивнул, «затравленно» озираясь. Он понял меня правильно. Точнее, правильно понял то, что я хотел показать. На самом деле «озирание» было уточнением обстановки и просчетом вариантов. Обстановка и вправду была дерьмовая, а варианты… Рискованные были варианты. Все как один.

– Значит, слушай сюда, – продолжил жирный, – положение твое очень шаткое. Ты сильно повредил конторе, убив Кувалду. Ну что стоило его просто вырубить, а?

При его словах о «почившем в бозе» упыре мордовороты напряглись. Похоже, они были не в курсе. И стали теперь относиться ко мне серьезнее. Я пожал плечами. Мол, бой есть бой. Кто-то умер. Кто-то жив.

Жирняк перестал улыбаться.

– Ты наглый засранец, Трушин! Честно говоря, мне очень хочется приказать, чтобы тебя засунули в мешок, чтобы не пачкать здесь, переломали кости и вывезли в лесок, подыхать. Кувалда был мой человек!

Я снова пожал плечами и сказал:

– Он был вурдалак. А не человек.

К моему удивлению, толстяк не взвился в припадке ярости, чем отвлек бы на миг своих костоломов. Наоборот, он расплылся в улыбке.

– Конечно! Тем и ценен был. Такого не враз приручишь! Но бизнес есть бизнес. Хочется тебя наказать, но ты лучше Кувалды. А значит, можешь его заменить, хотя некоторые, – он похлопал по крышке стола, – и считают, что ты не согласишься. Однако, я думаю, надо просто хорошо попросить – и ты не откажешь. Как ты считаешь, а?

Это «а» в его фразах было, как видно, коронной штучкой. Я промолчал. Жирняк усмехнулся.

– Конечно, ты должен подумать! Это правильно. Но не долго – мое время очень дорого стоит. И каждую минуту из твоих денег будут уходить пять тысяч. Ты понял, а?

– А что, я могу получить свои деньги, если соглашусь?

– Конечно! И будешь получать гораздо больше и впредь! Ну как, а?

«Достал ты меня своим „а“!» – подумал я и спросил, чтобы потянуть время:

– А если я не соглашусь?

– Совсем?

Я кивнул.

– Тогда ты труп, – спокойно сказал он. – И если, конечно, тебя волнуют такие мелочи, труп не только ты. Твоя девочка тоже умрет. Страшно. А перед смертью ей будет очень стыдно!

«Зря ты это сказал! – я „испуганно“ посмотрел на жирного. – Зря! Теперь ты – труп, независимо от конца нашего разговора!»

– Не бойся! – хихикнул он. – Ведь стоит тебе согласиться – она даже ничего не узнает!

Я понурил голову и сцепил руки перед животом. Не слишком картинно – здесь главное не переиграть. Кончик явары уперся в основание моей ладони. Так. Сейчас, пока они смотрят с презрением…

Михалыч отправил сюда Петруху вместе с двумя молодыми бойцами. Сказал, другу надо помочь. Зачем-то попросил друг людей. Мол, не хочет, чтобы в конторе что-то узнали, а дельце провернуть надо. Убедить одного шустрого паренька, что работать надо сообща. А не хочет, чтобы узнали, потому как в конторе не все согласны. Некоторые просто хотят шустрика замочить. А друг хочет вернуть свои деньги. Так что – никакого риска. Так сказал друг. Но, услышав последние слова, Михалыч, тертый калач, поставил старшим Петруху. Чтоб он действовал по ситуации. Бригадир Петрухе доверяет. Это хорошо. Это здорово, потому как Михалыч – дядька серьезный и всеми уважаемый.

Но теперь Петруха парился в маленьком кабинете, в который набилось девять человек, и ему было откровенно скучно. Он видел такое не раз. Правда, случай, конечно, необычный. «Убеждают» не просто какого-то лоха. Нет, этот парень завалил голыми руками Кувалду, который при жизни успел снискать жуткую славу. О его «подвигах» ходили разные слухи. И даже Петруха, битый жизнью тертый калач, не раз ловил себя на мысли, что не хотел бы встретиться с этим мокрушником и маньяком лицом к лицу на узкой дорожке.