Тени ниндзя

«Мерс» с шелестом зарулил на стоянку.

Внутри за все эти годы почти ничего не переменилось. Те же деревянные столы, обитые узкими деревянными же планочками панели, свисающие с потолка лампы в плетеных плафончиках, стойка с допотопным кофейным автоматом. Ретро! Мы заказали кофе и уселись в углу. Вовка бросил на стол пачку «Давыдова» и притянул поближе пепельницу. Мы потрепались о том о сем. Да кто, да где. У кого дети, да кто женился из пацанов, а кто нет. Вовка был в курсе всего. Он всегда был в курсе. Потом он откинулся на скамье и, вкусно затянувшись, изрек:

– Ладно. Это все лирика. Расскажи, что у тебя там за дела?

Я пожал плечами. Ну, хочет человек знать. Почему нет? Все-то рассказывать смысла нет. Вовка человек земной. Всякая мистика – не для него. Поэтому я выдал ему только историю с Танюхой. В самых общих чертах. И оптимистично так. Мол, фигня – разберемся.

Однако Ширшик мой оптимизм не разделял. Он помрачнел, побарабанил пальцами по столу и сказал:

– Вечно, Игорь, ты из-за баб во всякие истории попадаешь. Любишь хоть ее?

– Конечно!

– А она?

– И она. Ты к чему клонишь?

Вовка рассеянно посмотрел куда-то мимо меня.

– Пойми меня правильно. Я тебе друг. И опыт у меня есть. Ты не думал, что тебя пытаются подоить?

Я разозлился. Как всегда, когда задевают Татьяну.

– Иди к черту, Ширшов! Не надо переносить свой негативный опыт на нашу здоровую почву! И потом – я не ты. Что с меня взять? Денег таких у меня сроду не водилось.

– Ладно, не кипятись. – Вовка примирительно поднял руку. – Я ведь не знаю, может, и вправду у вас там все хорошо. Но поверь старому, прожженному цинику, случайностей таких не бывает. Может, кто-то через нее до тебя добраться хочет? Не переходил ли ты часом кому-то дорогу?

– Все мы все время переходим чью-то дорогу, – проворчал я. А сам подумал не без удивления: «Ого! Как бы сейчас мне Ширшик, материалист до мозга костей, не начал рассказывать о негативных воздействиях, эгрегорах и тому подобном. Чего только фразочка о случайностях стоит! И ведь зрит в корень!»

Он, правда, ничего такого мне говорить не стал, а спросил:

– И что ты намерен делать?

– Ну-у… – я замялся. – Честно говоря, пока не знаю. В такие сроки художеством мне не заработать. Нереально. Взаймы, может, у кого взять… Или ссуду.

Володька невесело засмеялся.

– Да ты с небес-то спустись! Три с половиной штуки за месяц! Где ты их возьмешь? Банк грабанешь? Машину угонишь? Гоп-стоп?

– Зачем же сразу…

– А что? – Он не дал мне договорить. – Игорь, я ведь не просто так говорю! Никто тебе таких денег не даст! Ты просто не представляешь, что это такое. Тем более сейчас! Когда неизвестно вообще, что будет с этим паршивым баксом! А я – представляю. Как-то раз мне нужно было – позарез! – найти пять штук. Вшивых пять штук! А знакомых и друзей на деньгах, сам понимаешь, у меня в сто раз больше, чем у тебя. И никто, понимаешь? Никто не дал! Все отвернулись… Кто отмазывался, а кто прямо, «по-мужицки» говорил: не могу, мол, из дела вынуть! И это притом, что знали: отдам без проблем! И ситуация на бирже была другая. А ты? Как отдашь?

М-да… Я задумался. Видно, Володька и вправду был задет той историей за живое. И прав он, как ни крути. Что же делать?

Видимо, этот вопрос я задал вслух, потому что Володька развел руками.

– И я не знаю, Игорех. У самого сейчас все бабки в деле. Хотя… – он подумал. – Что-то можно прокрутить поживее… Но всей суммы все равно не будет. Максимум – штуки полторы! А где тебе еще две взять?

Я рефлекторно пожал плечами. Полторы – и то хлеб! Вот ведь – не просил, а поможет! Золотой парень! Полторы… Стоп! Полторы штуки зеленых американских рублей… Где это я слышал?

В голове что-то вспыхнуло. «Леха! – подумал я. – Спившийся, чего-то отчаянно боящийся Леха! И тотализатор! Бои без правил! За участие – полторы, за победу – пять!»

– Что? – спросил Вовка, заметив движение мысли на моей физиономии. – Придумал, какой банк грабить?

– Нет. Но вот мысль есть. Встретил я сегодня одного знакомого…

Рассказ не занял много времени. Когда я закончил, Володька прикурил новую сигарету и посмотрел на меня сквозь дым. Как на помешанного. Позвенел задумчиво ложечкой в пустой кофейной чашке…

– Ты маньяк! – твердо определил он. – Или псих! Это не шутки! Какие гарантии, что ты получишь свои деньги, если выиграешь? И что будет делать твоя любовь, если тебя убьют? А?

– А что? Есть другой выход? – спросил я. – Есть выбор? Если есть, то ткни мне в него пальцем.

Он не ткнул. Мы посидели еще немного, обменялись телефонами, а потом Ширшик подвез меня до подъезда.

– Ты вот что, – сказал он, когда я вышел из машины, – не спеши. Все взвесь. В конце концов, до твоих боев еще есть время. И постарайся узнать об этом тотализаторе все, что сможешь. Только осторожно. Я тебе позвоню.

«Мерс» ушелестел прочь, а я пошел домой. И настроение у меня было ни к черту.

Глава 9

Санкт-Петербург. Наше время. Июнь

Танюшка спала, уткнувшись носиком в цветастую подушку, и на губах ее блуждала мягкая, счастливая улыбка. А я сидел в кресле напротив дивана и думал о разных вещах. Например, о том, какая у меня красивая девушка. Красивая, нежная, умная. А я, скот, втянул ее во все эти мрачные перипетии, ни о чем не предупредив. Вообразил, осел, что могу жить, как все нормальные люди. Забыл, что моим близким всегда достается в первую очередь.

Правда, можно отмазаться. Сослаться на то, что все приключения вроде как были в далеком прошлом. Мол, надеялся, что все давно закончилось. Вот только себя не обманешь. Знал я, прекрасно знал – ничего не заканчивалось. Это была передышка. И не уйти, не убежать. Потому что это трусость. И подлость. А трусом и подлецом мне никак нельзя быть. Противно.

А значит, ситуацию надо решать. Кровь из носу.

Подумав об этом, я криво усмехнулся. Будет мне и из носа. Однако в панику впадать нельзя. А надлежит вместо этого собрать нужную информацию, позвонить тем дельцам, что устраивают бои, и записаться вместо Лехи. Потому что другого выхода на данный момент просто нет. Я Татьяну люблю и обещал помочь. Не могу не помочь. Обязан. Потому что я мужчина. Потому что есть такое понятие – долг. «Гири», как говорят японцы.

Кстати! Надо поговорить с Сенсэем. Он наверняка знает о тотализаторе. И может что-то посоветовать.

Я встал и прошелся по комнате. Еще раз взглянул на спящую Танюшку и спросил себя: «А не боишься ли ты?» И ответил себе: «Нет. Не боюсь». Хотя страшно, конечно. Неизвестно ведь ничего Но страх этот какой-то абстрактный. Неконкретный, что ли. Ну и хорошо. Главное – не суетиться.

Танюшка вдруг закашляла во сне. Надо бы ей бросить курить. Я присел рядом и погладил ее по спинке. Она не проснулась. Здоровый сон невинного младенца. Говорить или не говорить ей, когда проснется? Наверное, пока не нужно. Она будет беспокоиться и чувствовать себя виноватой. Уж что-что, а комплекс вины на себя повесить – это Танюшку хлебом не корми. Скажу потом, когда все решится. А может, лучше вообще ничего не говорить. А придумать что-нибудь. Например, что богатенький Вовка занял мне денег. Хотя врать, конечно, не хочется. Но тут, пожалуй, без вариантов. Ладно.

Я переоделся и начал разминку. Вечером занятия, и к ним неплохо бы подготовиться. Тем более что «в свете последних решений» мне надо заниматься с полной отдачей. А решение уже принято. Или я что-то упустил?

Танюшка проснулась, когда я «дошел до буквы „И“ в слове „Передовую“». Мне захотелось повторить движение, от которого «реактивному Вовке» пришлось научиться менять направление полета в воздухе. Собственно, позиция-то знакомая. Длинный выпад вперед. Обычная Зенутсу-дачи. А если проводить параллель с ниндзютсу, то Рисийо-Фусэцу-но камаэ. «Позиция со связанными руками». Вот только руки у меня были в другом положении. Я это очень хорошо запомнил, поскольку мне пришлось приложить немалые усилия, чтобы из оного положения выйти. Корпус – фронтально. Руки вытянуты вперед. Правая – выше, запястье изогнуто, кисть сформирована в «тигровую лапу», ладонь вниз. Левая – сантиметров на двадцать ниже. Ладонь повернута вперед, пальцы скрючены «медвежьими когтями». Такой вот гибрид.