Золото реки Квай

— Позовите портье, я ему объясню.

Китаец внимательно выслушал Тепен и повесил трубку. Потом он подал знак Малко выйти вместе с ним на улицу. Такси нигде не было.

Вдруг китаец зачесал голову, с сожалением пожал плечами и сказал:

— Надо же, забыл, как это место называется...

Китаец не сводил с Малко своих маленьких хитрых глазок. Он уже сделал вид, что возвращается в отель. Старая гнусная образина. Хорошо еще, что Малко успел познакомиться с азиатскими обычаями. Он вытащил из кармана двадцатибатовую бумажку и показал старику:

За деньги тот готов был достать луну с неба. Рядом остановилось такси, и старик подробно объяснил шоферу, куда ехать.

Подумать только, Мао Цзэдун с помощью одной пресловутой красной книжечки решил сделать восемьсот миллионов китайцев бескорыстным и...

Такси поднималось на север вдоль реки, запруженной грузовыми судами, — их как раз разгружали. Потом такси повернуло на Нью-роуд, где они попали в чудовищную пробку, которая никак не хотела рассасываться. Не один раз Малко спрашивал себя, уж не отправил ли их китаец нарочно не в ту сторону.

— Может, теперь припомните?

С таксистом говорить бесполезно. Из всех английских слов он знает только «да» и «сколько». Они проехали мимо огромного храма, дважды повернули и в результате выехали на очень грязную улицу, которая упиралась прямо в реку. Такси остановилось, и шофер широко улыбнулся Малко. Тот даже не успел подумать, как будет по-тайски «Лунная пристань». К такси подскочила Тепен, бросила водителю десять батов и вытащила Малко из машины.

— Я думала, вы уже не приедете, — вздохнула Тепен.

— Где он?

— В доме около канала. Я знаю, как туда доплыть. Я следовала за ним с тех пор, как он выбежал из отеля. К счастью, меня он не заметил. Мне повезло: когда он сел в сам-ло, я успела поймать другой.

Малко рассказал ей, как на него напали. Лицо Тепен сжалось, и она судорожно вцепилась в его руку.

— На этот раз мы у цели, — сказал он. — Так где этот человек?

— Он сел в моторную лодку, — объяснила Тепен. — Что-то вроде речного такси. Я дождалась, когда лодка вернется. Они все сюда возвращаются за пассажирами. За пятьдесят батов лодочник сказал мне, куда он его отвез. Это в трех километрах отсюда. В Тхонбури, там, где канал протекает через сплошные джунгли.

Тхонбури — городок-спутник Бангкока на западном берегу Чаупхраи. Запутанный лабиринт каналов с множеством свайных построек.

На этот раз Малко, как гончая, взял след. Джим Стэнфорд — похищенный или мертвый — должен находиться там, куда направлялся этот человек. Но действовать следовало с большой осмотрительностью.

— Я предупрежу полковника Уайта, — решил Малко. — Мы не должны ехать туда одни. Где тут телефон?

— Там, в ресторане, — показала Тепен.

Если только это можно было назвать рестораном. У входа в темный зал кучка малышей в лохмотьях просила милостыню — здесь, в Бангкоке, вещь редкая. Малко с Тепен вошли в ресторан. Телефон стоял на столике. Девушка заказала две кока-колы, пока Малко звонил. Конечно, с точки зрения конспирации так делать было нельзя, однако вряд ли в этом захолустье хорошо знали английский.

Соединили его с полковником Уайтом мгновенно. Малко кратко объяснил ситуацию и рассказал, где он находится.

— Вы и прямь нашли Джима Стэнфорда? — недоверчиво спросил Уайт.

— Думаю, да, — ответил Малко. — Во всяком случае, я нашел людей, которые из кожи вон лезут, чтобы мне помешать. Не останавливаются даже перед убийством. Поэтому я не хотел бы идти туда один. Тем более что прямая стычка рискует вызвать недовольство ваших приятелей.

— Я подъеду через час, — после некоторого раздумья сказал Уайт. — Тайцев я предупрежу.

Малко повесил трубку. Тепен глядела на него влюбленными глазами. Он слегка поцеловал ее в губы. Мальчишки, тыча в них пальцами, тут же заверещали.

— У нас в стране никогда не целуются на людях. Это страшно неприлично, — объяснила Тепен.

В ожидании Уайта они уселись на террасе ресторана. Лунная пристань представляла собой один из главных причалов, откуда можно было отправиться в Тхонбури, а также вниз или вверх по течению Чаупхраи.

Большие речные джонки-автобусы останавливались тут каждые десять минут и высаживали толпы крестьян. Богачи и бонзы нанимали причудливого вида удлиненные сампаны-такси с до блеска надраенными автомобильными моторами, соединенными прямо с вращающимся валом винта. Эти сампаны мчались, как стрелы, по желтой поверхности реки, оставляя за собой широкий белый кильватер, как у скутера. Большинство пассажиров закрывались от солнца большими цветными зонтами, что придавало движению на реке праздничный вид.

На Чаупхрае кипела жизнь. Здесь было все: от грузового судна до крохотного сампана со старой крестьянкой с кормовым веслом в руках. И змеи, которые, правда, не бросались в глаза. Тут находилось самое сердце Бангкока. Все окрестные земледельцы привозили в сампанах рис и птицу и, продав, отправлялись восвояси.

Грязная вода текла очень быстро по всей более чем трехсотметровой ширине реки. Множество народа копошилось с обеих сторон в деревянных лачугах на сваях.

К берегу подъехало такси, и из него вышли трое: полковник Уайт, маленький таец в очках и еще один белый. Малко двинулся им навстречу. Уайт представил своих спутников:

— Капитан Касесан из тайской службы безопасности, лейтенант Джойс от нас.

Серые глаза Джойса — смуглого коренастого здоровяка с бритым черепом — без конца бегали.

Уайт сразу спросил:

— Где Джим Стэнфорд?

Малко еще раз кратко пересказал всю историю, опустив убийство Пой. Полковник покачал головой и повернулся к тайцу:

— Что вы об этом думаете, капитан?

— Нам следует арестовать человека, покушавшегося на жизнь вашего коллеги, — уклончиво ответил тот. — Таиланд — не разбойничий притон.

— Хорошо, пошли, — заключил Уайт.

Малко шепотом предупредил о присутствии Тепен и о той роли, какую она сыграла.

— Надо же! — расхохотался Уайт. — А я за все время не смог даже заставить ее напечатать хотя бы одну букву. Когда вы мне ее вернете, я заброшу ее на парашюте к партизанам.

Тепен низко поклонилась вновь прибывшим — ни дать ни взять идеальная секретарша.

Вся их небольшая компания направилась к деревянному причалу. Они наняли большую джонку с блестевшим на солнце мотором и объяснили лодочнику, куда плыть. Мотор затарахтел, и они поплыли, пересекая быстрое течение реки.

Кое-где у берега мылись люди, некоторые даже мылили голову. Женщины купались в саронге, мужчины — голыми. Лодка поднялась по течению Чаупхраи примерно на километр — до показавшегося слева канала.

— Это там, — сказала Тепен.

Четверо ее спутников, мокрые от брызг, ее даже не услышали. Их лодка то и дело сталкивалась с большими, груженными лесом или углем, джонками, и их всех окатывало водой. В маленьком канале они чуть замедлили ход.

Канал окаймляли жилые дома и магазинчики, подходившие прямо к реке. Местные жители не обращали внимания на эту компанию, принимая их за туристов.

— Взгляните, королевские лодки, — показала Тепен.

На левом берегу канала они увидели навес, из-под которого выглядывали расписные, пышно украшенные носы джонок, на которых раз в год две сотни гребцов везли короля Таиланда праздновать окончание жатвы.

Дальше вдоль канала пейзаж менялся. Дома встречались уже реже, и были они маленькие и обветшалые. Кругом раскинулись джунгли с тонкой сетью протоков. Что-то вроде огромной трясины. И при этом расстояние до Бангкока по прямой составляло всего два километра.

Тепен распорядилась повернуть налево, в узкую протоку с густой тропической растительностью по бокам. Куча голых ребятишек со смехом и гиканьем ныряли под лодку.

— Но куда, черт возьми, мы плывем? — вспылил весь забрызганный грязной водой Уайт.

— Это в миле отсюда, — Тепен опустила глаза.

Порой протока сужалась, и приходилось нагибаться, чтобы мокрые ветви не хлестали по лицу.