Марафон в Испанском Гарлеме

Глава 13

Хуан Карлос Диас со всего размаха влепил ей пощечину. Голова Анхелы Рутмор дернулась, глаза наполнились слезами, но, закусив губы, она смогла удержать крик.

Во всяком случае, они находились там, откуда никто и не мог ее услышать. Это была квартира на шестом этаже заброшенного дома на Второй авеню.

В комнате стояли кровать и кое-какие стулья, сколоченные из досок. Разумеется, никаких кондиционеров. Липкая жара проникала повсюду.

Террорист зло взглянул на пуэрториканку:

– Черномазая, ты не забыла судьбу Чикитина? Ты заслуживаешь того же. Ты продала меня ЦРУ. Это были типы из ЦРУ. Если бы я не принял мер, то меня бы укокошили.

Анхела Рутмор приблизилась. Голова все еще шумела от удара.

– Прошу тебя, дорогой, не говори так! Ты не знаешь этих людей. Я думала, что они убьют меня. Посмотри только...

Она раскрыла блузку я показала лейкопластырь на груди, там, где ее прижег Франки Блоха. Она была так напугана после того, как се сбросили в Нью-Джерси, что так и не появилась на работе.

– Ну и что? – с презрением спросил Хуан Карлос Диас. – Разве ты не революционерка?

– Конечно, конечно, – поспешно ответила Анхела Рутмор. – Но я боялась, что они начнут меня пытать. Я думала, что ты не придешь на встречу. После того, что случилось.

– Я же не такой, как ты, – гордо ответил Хуан Карлос Диас. – Я не меняю своих планов из-за каких-то педерастов.

Он зажег сигарету. Пуэрториканка смотрела на него снизу вверх, покорно. Не захочет ли он заняться с ней любовью, чтобы успокоиться? Но Хуан Карлос Диас взял пистолет Токарева, проверил обойму, громко щелкнул предохранителем. Потом поднял глаза на молодую женщину.

– А этот адрес ты кому-нибудь сообщила?

Анхела решительно замотала головой.

– Нет-нет. Клянусь, нет.

Он подошел и начал развлекаться тем, что вставил дуло пистолета между грудей.

– А если эти типы снова поймают тебя, то ты его им скажешь.

– Нет-нет. Я же его знала, но не сказала.

– Хочешь, я докажу, что тебя можно заставить проговориться?

Она умолкла, чувствуя, что он просто играет с ней. Но не понимала, к чему тот клонит. Он всегда завораживал ее своей таинственностью, революционными заявлениями, его привычкой не расставаться с оружием, похваляться. Теперь она уже знала, что он только за два дня убил четырех человек. Это еще больше ее завораживало. Это какая-то сладкая растерянность, смешанная с ужасом. Неожиданно Хуан Карлос принял решение.

– Послушай, я могу простить тебя, если ты окажешь мне одну услугу. Слушай, что ты должна сделать!

И он начал объяснять, чего он от нее ожидал. Она со страхом слушала. Он бросал ее в пасть зверя. Но у нее не было выбора. Она услышала свой голос:

– Хорошо, я это сделаю.

Хуан Карлос Диас почувствовал себя лучше. Его гордость была удовлетворена. Еще одна женщина жертвует собой ради него. А ведь он не красавец...

– Хорошо, черномазая, – сказал он покровительственно. – К завтрашнему дню все должно быть готово. В пять часов здесь. Поняла? Вот тебе двести долларов.

– Ладно, – сказала она на одном дыхании.

– Прекрасно. Оставайся пока здесь. Я ухожу первым.

Он застегнул пиджак. Надел темные очки и вышел, хлопнув дверью. Разгуливать по Нью-Йорку не опасно. Это огромный город. И все же он избегал такси и освещенных перекрестков, а также баров и гостиничных коридоров. Его преследователи не прибегают к классическим приемам. Иначе его фотография уже давно была бы напечатана в «Нью-Йорк таймс». Это успокаивало и в то же время тревожило. Враги стремились не арестовать, а убить его. Эта мысль неожиданно поразила его, как удар молнии. В Международном торговом центре это почти удалось. К несчастью, он прикован к Нью-Йорку. Без паспорта далеко не уедешь. Пора переходить в контрнаступление. Хотя бы для того, чтобы поднять свой моральный дух. Он взбешен, что ошибся в отношении Уго Капуро. Боливиец погиб зря...

К счастью, у него теперь было восемнадцать тысяч долларов. Они скоро понадобятся: путь до Ливни далек. И очень сложен.

Он спустился в метро; Быстро обернулся: не следят ли за ним? Тяжесть «Токарева» в кармане действовала успокаивающе. Мануэле закопался, как крыса, где-то в Испанском Гарлеме. Но за ним не так охотились, как за Хуаном Карлосом Диасом.

Алонсо Камано взглянул на белый фасад, украшенный голубыми окнами. «Умберто Клэмз Хаус». Вывеска гласила: «Сердце Малой Италии». Это была полная правда. Перекресток Хестер-стрит и Мэлбери-стрит – настоящая Мекка итальянцев Нью-Йорка. Напротив, из кафе «На поли», слышалась итальянская музыка. Два остальных угла были заняты пыльными магазинами.

Столики стояли прямо на тротуаре. Между ними быстро сновали официанты в морских шапочках.

– Зайдем внутрь, – предложил боливиец. – Здесь слишком жарко.

– Скорее же, я голодна, – сказала его супруга.

Она была одета в сиреневую тафту, как и ее сестра. Платье тесно облегало ее тело. Они вошли в маленький салон, выкрашенный белой краской. На стенах висели рыболовные сети с буйками. Полдюжины столиков и конторка. Все было совершенно новым. Трое итальянцев сидели за баром, уплетая суп из моллюсков. Алонсо Камано выбрал удаленный столик справа от входа. Он немного беспокоился. Почему был убит Уго Капуро? Газеты не дали внятной информации. Он не взял оружия и сейчас очень сожалел об этом... Настроение было неважное. Он обратился к официанту:

– Как сегодня, морские продукты у вас хорошие?

– Разумеется. Восхитительны. Сюда приезжают их кушать даже из Лос-Анджелеса.

Его шутку встретило молчание. Алонсо Камано сел лицом к стене. Он нервно бросил меню и сказал:

– Дайте нам самое лучшее. Вы это знаете лучше, чем мы.

Он не был голоден. Официант предложил креветок и салат. Пепси-кола и кофе. Они еще не получили лицензию на торговлю спиртным. А это еще больше ухудшило настроение Алонсо.

– Пожрем и смоемся, – шепнул он своему другу Луиджи.

Но его супруга обожала салат и заказала еще порцию. Боливийцу пришлось согласиться. Но музыка, доносившаяся из кафе «Наполи», действовала ему на нервы.

– Проклятье!

Джо Коломбо резко нажал на тормоз. Малко вылетел с сиденья и едва не ударился головой в ветровое стекло. Они затратили целых пять минут, чтобы проехать тридцать метров от перекрестка Хестер-стрит. Она была забита пешеходами и машинами. Ситуация была адской, ехать приходилось шагом. Малко наклонился к Джо. Между «кадиллаком» и светофором ничего не было видно.

– В чем дело?

Джо Коломбо извлек, наконец, сигару и указал ею на террасу Белла Феррара. Столики стояли на тротуаре и занимали часть мостовой.

– Не могу проехать. Столики почти на середине улицы.

– Дайте сигнал! Пусть отодвинут столик.

Джо Коломбо посмотрел на него, как если бы услышал нечто страшное.

– А ну посмотрите, кто за ним сидит!

– И не подумаю. Плевать я на него хотел.

– Но это же Джорджио Витале – лучший приятель Матта «Кобылы». Он хозяин всей улицы... Придется подождать, пока он допьет стакан.

Малко увидел, наконец, шестидесятилетнего итальянца, сидящего перед бутылкой белого мартини с таким спокойным видом, как если бы он был один в целом мире.

– Джо, даю вам десять секунд: идите и скажите этому типу, чтобы он освободил проезжую часть. Иначе я беру управление на себя и раздавлю его. Даже если за это на меня набросится вся мафия.

Джо безо всякой охоты открыл дверцу и направился к мафиозо.

Хуан Карлос Диас медленно двигался по Мэлбери-стрит, смешавшись с толпой туристов. Ему не нравилась обстановка праздника. Неизвестно, в каком ресторане он обнаружит нужного человека. Но здесь все рестораны были сосредоточены на протяжении пятисот метров. Времени достаточно. Первым на его пути оказался «Умберто Клэмз Хаус».

На секунду он остановился возле террасы, осмотрел столики, вошел в зал. Его нервы были напряжены. Он сразу увидел человека, за которым он вот уже несколько дней следил.