Героин из Вьентьяна

– Вызовите ко мне Джима Дафа, – попросил Виллард свою секретаршу.

Он вошел в свой кабинет и бросил портфель на кресло. Климат во Вьентьяне был изнуряющим. Однако первый секретарь посольства за все свое пребывание здесь не выкурил ни одной трубки опиума и пил только «пепси-колу» и минеральную воду.

Секретарша вернулась, держа в руках какой-то пакет.

– Вам только что принесли это, сэр.

Сай Виллард взял пакет и взвесил его на руке. Для бомбы содержимое было слишком легким. Он взял ножницы и вскрыл его. На стол сразу же высыпалась целая пачка банкнот по тысяче кипов, а также визитная карточка Лом-Савата.

«Дорогой друг! Я забыл вам сказать, что играл за Вас в „маджонг“ и что нам сопутствовало везенье»...

Американец криво усмехнулся. Коррупция была неотъемлемой частью жизни в Азии. Он взял вскрытый пакет и купюры, засунул все это в большой желтый конверт, заклеил его и нажал на кнопку внутреннего телефона.

– Велите немедленно отослать это принцу Лом-Савату, – приказал он. – С кем-нибудь из верных людей.

Уже не первый раз его восточные «союзники» хотели выразить таким образом свою признательность.

Джим Даф подумал, что ему не следовало бы взлетать. Самолет еще не тронулся с места, а в левом двигателе давление масла вдруг резко упало. Но через несколько секунд оно снова стало нормальным. Чтобы не задерживать свой вылет, он решил не вызывать для проверки готовности самолета лаосского авиамеханика. Он собирался лететь в Хуайсай – эту Мекку контрабанды. Там можно было купить французские духи, спиртное, сигареты – и все это по баснословно низким ценам. И даже баскские береты, от которых мео просто без ума. Он поклялся хозяйке ресторанчика «Красный дельфин» Синтии, за которой безуспешно ухаживал уже в течение нескольких недель, что привезет ей целый галлон французских духов.

И вот теперь зажглись все три красные лампочки датчиков «низкое давление». Еще слава Богу, что самолет не загорелся. Самолеты ДС-3 компании «Эр-Америка» были уже не первой молодости. Некоторые из них даже участвовали в войне... А если учесть качество лаосского техобслуживания...

– Где это мы сейчас? – спросил он у своего второго пилота-лаосца.

Тот указал точку на карте. Они уже находились довольно далеко от Вьентьяна. К счастью, летели они над руслом Меконга. Джим плохо представлял себе, как им удастся пробраться через джунгли, кишащие людьми Патет-Лао.

– Мы спускаемся со скоростью пятисот футов в минуту, – сказал второй пилот.

Им уже не удастся дотянуть до Хуайсая. Выбора не было: нужно было прыгать. Джим взял микрофон и настроил передатчик на частоту приемной антенны во Вьентьяне.

– Говорит номер 765894, – сообщил он. – У нас вышел из строя один двигатель. Вынуждены покинуть самолет. Вот наши координаты...

Он сообщил их последние координаты. Ему ответил диспетчер во Вьентьяне таким четким голосом, будто находился совсем рядом.

– Говорит диспетчерская Вьентьяна. Сообщаю на базу 12. Они высылают вертолеты. Сигнальте ракетами и старайтесь подойти ближе к Меконгу. Желаю успеха.

База 12 была одной из секретных баз ЦРУ в Лаосе, в ста двадцати километрах к северу от Вьентьяна, в Лонгшьене. Добраться туда можно было только по воздуху.

Несколько успокоившись, Джим Даф пристегнул парашют.

– Прыгаем! – сказал он.

Загруженный под завязку ДС-3 падал. До земли оставалось не более тысячи восьмисот футов.

Глава 3

Малко остановился под балдахином, висевшим перед входом в гостиницу «Сеттах-Палас». То, что называлось улицей Фанг-Кам, представляло собой реку грязи, в которой плавали всякого рода отбросы, непрерывно приносимые ливневыми потоками. Большинство улиц Вьентьяна не были асфальтированы. По сравнению с кокетливым Пномпенем Вьентьян казался дряхлым, бесцветным и загнивающим городом, бездушной столицей уже не существующей страны. Создавалось впечатление, что находишься в маленьком колониальном поселке начала века с его низкими деревянными административными постройками с облупившейся краской на стенах.

Он напрасно прождал целый час. Ральф Амалфи позвонил ему, сказав, что сейчас не сможет с ним встретиться, и назначил свидание на десять часов вечера на проспекте Лан Ксанг, перед бензозаправочной станцией, расположенной напротив рынка. Американец сказал, что будет в зеленом «понтиаке». Малко искал встречи с ним уже почти целые сутки. Амалфи, казалось, совсем не бывал в своем кабинете, расположенном на третьем этаже нового здания американского посольства. Представитель Бюро по борьбе с наркобизнесом подчинялся не ЦРУ, а Министерству юстиции. Не выразив особого энтузиазма, он позвонил Малко в гостиницу и назначил ему свидание в «Сеттах-Паласе», одной из двух приличных гостиниц, имеющихся во Вьентьяне. Это было деревянное трехэтажное здание, кишевшее молоденькими лаосками сомнительной репутации.

Пока Малко размышлял о том, как бы ему аккуратнее перейти через протекавший перед ним грязевой поток, из гостиницы вышла парочка: высоченный рыжий американец в рубашке с короткими рукавами и миниатюрная лаоска. В плотно обтягивающей маленькую грудь черной блузке, с мальчишескими бедрами и немыслимо тонкой талией, она напоминала куколку. Ее крупный рот, маленький носик и узкие раскосые глаза придавали ей чувственный и в то же время испуганный вид. Малко услышал, как американец сказал ей, что идет за своим автомобилем. Она ничего ему не ответила и осталась неподвижно стоять рядом с Малко. Судя по всему, они вышли из «Слота», модного во Вьентьяне кафе-шантана, расположенного на первом этаже гостиницы «Сеттах-Палас». По вечерам какой-то филиппинский певец выступал здесь с заезженным репертуаром выученных им наизусть поп-куплетов, почти в полной темноте, благоприятной для американо-лаосских поцелуев и объятий.

За семьсот кипов, то есть за столько, сколько стоила одна порция виски «Джи энд Би», можно было потискать молоденькую крестьяночку, изображающую из себя, при помощи косметики и длинного платья, женщину-вамп. Робеющие, неловкие и почти немые лаоски становились естественными лишь тогда, когда оказывались в постели.

Да и здесь они не блистали особым разнообразием приемов. Но пилотам компании «Эр-Америка» даже это доставляло истинное наслаждение.

«Сеттах-Палас» был дворцом только по названию. Это было старое деревянное здание колониального стиля. В нем проживали почти исключительно американцы.

Мимо медленно проехал велорикша. Малко поднял руку. Но тот, закутанный в вощеное тряпье, его даже не заметил.

Вдруг Малко услышал позади себя какой-то глухой удар и обернулся. Он увидел, что маленькая лаоска лежит на спине с закрытыми глазами. Она упала как подкошенная. И то, что он услышал, был стук ее головы о цемент тротуара. Он бросился к ней и поднял ее. Она была невероятно легкой, и ему сразу удалось поставить ее на ноги. Девушка открыла глаза и, наклонившись к нему, что-то пробормотала по-лаосски. Похоже было, что она смертельно пьяна, но спиртным от нее не пахло. Разбрызгивая вокруг себя потоки грязи, подъехал автомобиль-универсал и остановился перед Малко. Из него с разъяренным видом вышел конопатый верзила-американец. Ему явно не нравилось, что его подружка обнимала Малко за шею.

– Это еще что такое? – сказал он, схватив девушку за руку.

– Я держу ее, чтобы она не упала, – холодно ответил Малко. – Она больна.

Верзила-американец произнес грубое ругательство и захотел оторвать девушку от Малко. Она сразу же завопила пронзительным голосом, цепляясь рукой за рубаху Малко и закатив глаза.

– Эта девушка больна, – повторил Малко, явно теряя терпение.

– Эта косоглазая просто накурилась «кхая», – прорычал американец.

Он потянул еще сильнее и вырвал девушку из рук Малко. Та завопила еще громче, какой-то момент осталась стоять, потом снова начала падать.

Малко подхватил ее под мышки и прислонил к столбу.