Досье Кеннеди

Она лежала на полу, привалившись спиной к деревянным перилам. Глаза ее были широко открыты, на лице запеклась кровь. Одна деталь заставила Малко призадуматься: кисть ее правой руки почти не держалась на запястье. Малко прикоснулся ко лбу Греты: она умерла уже довольно давно. На груди у нее виднелось большое темное пятно. Ей выстрелили в грудь, затем привязали к перилам и пытали, пока она не умерла.

Но кто и зачем?

Малко перешагнул через труп, от которого исходил сладковатый запах, и вошел в незапертую спальню. По размерам кровати он сразу догадался, что она принадлежала супругам Грельски. Атмосфера этого мрачного дома начинала его душить. Он быстро осмотрел комнату и нашел в комоде заряженный пистолет «П-38», какие-то лекарства, среди которых была большая желтая коробка с ампулами, и два паспорта на имя канадских поданных Джейн Смит и Роберта Ниамеса. На фотографиях были запечатлены Грета и Стефан Грельски.

Теперь Малко знал уже достаточно. Он снова переступил через труп Греты, подумав, что ее пожалуй, стоило бы пожалеть, если бы не жуткое убийство Сержа Голдмана.

Отряхнув от пыли пальто и прикрыв входную дверь, он вышел на аллею и едва успел увидеть темные очертания стоящего перед воротами автомобиля, как рядом с ним чей-то голос произнес по-немецки:

— Заходите в дом, майн герр, быстро.

Он, конечно, мог бы выстрелить через карман. Вот только в кого? Малко медленно попятился к двери. Дверца машины открылась, и на короткое мгновение плафон осветил фигуры сидевшей за рулем женщины и высокого худого мужчины. Мужчина в два прыжка достиг крыльца и стволом короткого пистолета втолкнул Малко внутрь. Затем, не ощупывая стену, зажег свет.

— Не суйте руки в карманы, — сказал он тихо. — Яне хочу вас убивать.

Это была приятная новость. Малко заметил, что незнакомец говорит с легким венгерским акцентом.

— Я как-то сразу не догадался, — ответил Малко по-венгерски.

Незнакомец посмотрел на него с веселым любопытством.

— Ото! Наши друзья из ЦРУ всерьез взялись за изучение языков? Браво!

Черные волосы незнакомца, зачесанные назад, открывали высокий благородный лоб. У него были правильные черты лица, но оно время от времени подергивалось от нервного тика. Он смотрел на Малко спокойно, словно они повстречались за бутылкой шнапса. Но было в его внешности нечто, тотчас привлекавшее внимание: длинный белый шрам, разделявший волосы надвое наподобие пробора. Создавалось впечатление, будто с него когда-то пытались снять скальп.

— Кто вы такой? — спросил Малко.

— Многие называют меня Ференц, — ответил незнакомец с тонкой улыбкой. — Но я не совсем уверен, что это и есть мое настоящее имя. Впрочем, подобная деталь не имеет никакого значения. Вы ищете эту свинью Стефана?

— Зачем же мне его искать?

— Никогда не следует доверяться людям без идеалов, — промолвил Ференц, словно разговаривая сам с собой. В его голосе звучала чуть ли не грусть. Он бросил на Малко проницательный взгляд живых черных глаз. — Он сейчас в Вене. И вернется сюда. Здесь осталось то, без чего ему никак не обойтись. Вы ведь тоже ищете Грельски, не правда ли?

Малко не ответил.

— Что ж, пусть тянет из вас деньги, — продолжал Ференц. — Разве что купит себе более дорогой гроб.

Вспомнив хитрые злые глаза Грельски, Малко подумал, что до гроба тому еще далеко. Он решил попытаться узнать побольше.

— Почему вы решили, что мы предложим ему деньги?

— Как почему? — от души рассмеялся Ференц. — Да потому что у вас нет другого выхода!

Он непринужденно помахал пистолетом.

— Нам с вами всего этого не понять... Жаль, что я не поймал эту сволочь раньше... В сущности, в этом деле мы с вами союзники...

Он спокойно убрал пистолет в карман, достал золотой портсигар и протянул его Малко.

— Закурим?

Малко насторожился: тон Ференца был слишком уж дружелюбным. В тот же миг послышался негромкий хлопок, и вылетевшая из сигареты стальная игла вонзилась в стену рядом с головой Малко. Если бы не мгновенная реакция Малко, заставившая его отпрянуть в сторону, игла уже проникла бы ему в мозг. Со стороны венгра это было довольно предусмотрительно: он мог бы воспользоваться пистолетом, но опасался, что Малко будет начеку и, даже получив смертельную рану, сделает ответный выстрел.

Малко прокатился по полу, выхватил пистолет и выстрелил наугад. Затем он выпрыгнул за дверь и отбежал за угол дома. Через минуту Малко услышал шум отъезжающей машины. Это могло оказаться тактическим ходом, но, скорее всего, Ференц после первого промаха решил не вступать в открытый бой, тем более что в этих богатых кварталах ночные выстрелы звучали не так уж часто...

Шум мотора удалялся, пока не затих вовсе. Малко осторожно вышел к крыльцу, и, уже не скрываясь, зашагал к воротам. Его противник был профессионалом. Он решил уничтожить Малко внезапно, пользуясь удачным стечением обстоятельств. Но откуда он узнал, что Малко работает на ЦРУ?!

Малко сел в «ягуар» и вернулся на Рейзингерштрассе, встретив по дороге полицейский «фольксваген», на полной скорости мчавшийся в Хитцингер. Видимо, Ференц на всякий случай позвонил в полицию и сообщил, что возле заброшенной виллы ходит вооруженный преступник.

Малко вернулся в «Плейбой». Его часы показывали без четверти два. Нижний зал уже почти опустел, зато наверху было по-прежнему людно. Графиня Тала фон Висберг сидела на том же месте, у стойки бара, помешивая позолоченной ложечкой кубики льда в бокале. Малко оставил в гардеробе намокшее от снега кашемировое пальто, почистил костюм, заказал водку и принялся разыскивать Альфи.

Граф танцевал с миниатюрной баронессой, заслонив ее широкими плечами. Со своего места Малко видел, как плавно покачиваются ее бедра. Неисправимый романтик Альфи неистово кружился в танце, но все же каким-то чудом заметил Малко и удивился его вторичному приходу. Малко знаком дал понять, что ждет его в баре, и принялся за водку. Сейчас ему очень хотелось заняться любовью — как, впрочем, всякий раз, когда ему чудом удавалось избежать смертельной опасности. Видимо, это желание читалось и в его глазах, потому что сидевшая у стойки бара красивая одинокая брюнетка высоко закинула ногу на ногу и нервно закурила сигарету, бросая на него быстрые взгляды. Приход Альфи нарушил эту зарождающуюся страсть.

— Ты недоволен моей информацией? — спросил граф.

— Доволен, доволен, — ответил Малко. — Но ты мне опять нужен. Ты знаешь высокого худого венгра со шрамом на голове, похожим на пробор?

Заметно помрачнев, Альфи заказал шнапс, сделал глоток и проговорил:

— Опасные у тебя знакомые, как я погляжу...

— А в чем дело?

Альфи с таинственным видом повертел в руке стакан.

— Венгра зовут Ференц Карцаг. Он несколько раз появлялся здесь с любовницей — красивой высокой брюнеткой; кстати, вид у нее был какой-то странный — наркоманка, что ли... Они садились друг против друга и просто смотрели по сторонам. Даже не танцевали.

— Но что он тут делает?

— Спроси у полицейских. Они давно хотят от него отделаться. Но он — «персона грата»: дипломатический паспорт и все такое. Одним словом — неприкасаемый.

— Чем он занимается в Вене?

— Мстит. Знаешь, откуда у него этот шрам?

— Коллеги подрезали, что ли?

— Его расстреливали. Помнишь будапештский мятеж 1956 года? Ференц был майором АВО — венгерской тайной полиции. Учился этому ремеслу в России — кстати, никто не знает, настоящий он венгр или нет. Когда повстанцы захватили город, то поставили к стенке всех работников АВО, которых им удалось поймать. Ференца взяли одним из последних и собрались казнить у здания агентства «Рейтер». Шесть ружей были направлены на него без суда и следствия. Стреляли наспех: на горизонте уже появились русские танки. Но он все же получил пять пуль. Из них две — в легкие. Он пролежал под трупами до самой темноты. Ференца нашла эта самая девчонка и сообщила русским. Его долечивали в Москве. А через год он снова появился в Будапеште и стал участвовать в последних карательных операциях. Узнав об этом, многие участники мятежа сами покончили с собой. В Вену он приехал в пятьдесят восьмом году в качестве культурного атташе венгерского посольства. С тех пор погибли или пропали без вести около десяти венгерских эмигрантов, причем все они прямо или косвенно участвовали в мятеже.