Циклон в ООН

Полковник Танака завтракал в кафетерии делегатов, просматривая утренние газеты. О покушении на убийство пока ничего не сообщалось, но японец уже был в курсе. Джейда пришла в себя и все рассказала Лестеру.

Японец был расстроен этой неудачей не более, чем предшествующими ошибками. Он знал, на что были способны китайцы: Джейда неизбежно должна была заговорить под гипнозом. Катастрофа не была непоправимой, поскольку ФБР не могло пойти дальше. И полковник знал: за ним по пятам гналось ФБР и, весьма возможно, ЦРУ. Он испытал какое-то пьянящее чувство от возбуждения и уверенности, что они ничего не могли ему сделать.

Конечно, он допустил ошибку, пожелав во что бы то ни стало избавиться от так называемого шантажиста. Но, по крайней мере, вынудил ФБР засветиться.

Теперь, правильно оценив ситуацию, он почувствовал себя лучше. Лестер получил указание больше ничего не предпринимать, чтобы избавиться от блондина, работающего на ФБР или ЦРУ. Он знал, что тот потерял след, поскольку Джейда вышла из игры.

Полковник Танака мог наконец позволить себе хороший обед по-японски, отнеся его на расходы по операции. Еще несколько дней – и все его заботы кончатся.

Малко любезно слушал делегата с Мальдивских островов, который говорил о проблемах, создаваемых пиратами в его благословенной богом и людьми стране.

Он посмотрел на часы: половина первого. Бар был переполнен делегатами, разговаривающими на всех языках, – настоящая Вавилонская башня.

Вдруг по громкоговорителю произнесли его имя. Малко оставил мальдивца, на которого его популярность произвела большое впечатление. Его никогда не вызывали. И не без основания: три четверти делегатов не знали даже, что его страна существует. Ему все время приходилось уточнять, что Мальдивы – это не марка сардин в банках, но независимая и почти неделимая страна.

Телефонистка-малайка улыбнулась уголками рта.

– Вас желает видеть какая-то девушка. Она ждет перед входом в бар.

Малко рассек толпу и оказался лицом к лицу с созданием, сошедшим прямо со страниц «Плейбоя»: метр семьдесят пять, длинные обесцвеченные волосы а ля Йан Харлоу, огромные голубые невинные глаза, совершенное тело, лишь слегка прикрытое ультракоротким желто-канареечным платьем, и бархатистый голос девочки по вызову для миллиардеров. Она обнажила зубы, способные разом сжевать тысячедолларовые банкноты.

– Меня зовут Гейл. «Джет Сет» попросило меня срочно связаться с вами от имени Эла Каца.

Малко с трудом сглотнул слюну. А еще говорят, что ЦРУ ничего не делает для сближения народов. Эл Кац не терял времени, чтобы начать контрнаступление.

– Ну что ж, Гейл, – сказал он, – пойдемте выпьем по стаканчику. Я здесь с одним мальдивским джентльменом.

– Это замечательно, – отозвалась Гейл с глубоким убеждением.

Увидев Гейл, мальдивец чуть не вскарабкался по шторе. Она грациозно уселась, и платье открыло добрую половину ее живота. Она протянула дипломату руку.

– Я так счастлива с вами познакомиться. Обожаю Африку.

Мальдивец даже не оправился, загипнотизированный нескончаемыми ногами. Подумать только, что через час он должен был произнести надгробное слово.

Гейл глядела на него так, будто он представлял собой смесь Рокфеллера, Тарзана и Грегори Пека. Не моргая. Почувствовав в себе первобытный зов, он спросил себя, не воспротивятся ли охранники ООН, всегда педантично точные, если он унесет Гейл у себя на спине до ближайшей гостиницы.

Малко воспользовался случаем.

– Я думаю организовать небольшую вечеринку здесь в конце недели, – сказал он. – Вы придете?

– О, да, – отозвалась Гейл, – и мне бы очень хотелось, чтобы вы тоже пришли.

И залилась совершенно истерическим смехом. Это подавало надежды. С дюжиной ей подобных можно было рассчитывать на большинство, которому позавидует Верховный Совет. Вроде 99,99%. Очевидно, это обещало влететь в копеечку, но нужно ведь, чтобы деньги Корпуса Мира послужили чему-то другому, нежели строительство уборных в недоразвитых странах. Малко склонился к уху Гейл:

– Вы одна?

– О! Но у меня есть две подружки, которым я могу позвонить, – сказала она бархатным голосом. – Клаудиа и Кэти. Они будут счастливы прийти. Они также работают на «Джет Сет».

Он никогда бы не поверил, что ремесло агента «де люкс» заставит его заняться организацией оргий за счет ЦРУ. Только бы об этом никогда не узнала Александра. Она была бы способна снести ему голову выстрелом из охотничьего ружья. С тех пор, как она доверилась ему.

Александра была убеждена, что он принадлежит только ей.

Организация вечеринки, по-видимому, не составит труда. Достаточно оставить Гейл в баре, а затем выбрать улов.

Глава 11

На виске Чрезвычайного и Полномочного Посла билась огромная вена. Похрюкивая от удовольствия, он тискал через блузку своими длинными черными руками роскошные груди девицы, сидевшей у него на коленях.

Его глаза практически вылезли из орбит. Вдруг он встал и начал сдирать с себя одежду, будто она была пропитана ядом. Он даже не успел полностью снять брюки, сбросив их на лодыжки. Несколько пуговиц его рубашки оторвались. Подняв девицу почти на вытянутых руках, он встал. Разница в росте была такова, что его живот оказался на уровне ее блузки.

Дипломат-великан оставил груди своей партнерши и схватил ее двумя руками за бедра под замшевой юбкой. Когда до него дошло, что на ней не было никакого нижнего белья, он издал рев. Настоящий первобытный боевой клич. Он откинулся назад на подушки, приподнял девушку и усадил на себя так грубо, что та закричала. Затем, держа девицу за талию, начал подкидывать ее тело ударами своего с таким бешенством, что очень быстро получил свое удовольствие. Он откинулся набок, увлекая за собой партнершу.

Крис Джонс облизнул свои пересохшие губы, перевел дыхание и сказал себе, что это будут чертовски великолепные кадры для ЦРУ. Он чувствовал себя необычно. Его взволновал спектакль с этим негром-гигантом, которого он встретил в коридорах ООН, чопорного и сурового, занимающимся любовью с первобытной и эгоистичной необузданностью. Всего в нескольких метрах от него. Он слышал стоны, похрюкивания, шуршание материи.

Напрасно он говорил себе, что находится при исполнении: ему не хватало душевного спокойствия. Его пуританское воспитание выходца со Среднего Запада противилось этому. Если бы его жена узнала, что он присутствовал при таком спектакле, даже при исполнении служебных обязанностей, она бы просто выставила его за дверь.

Он сдержал возглас отвращения, увидев то, что происходило в самом дальнем углу комнаты. Один из чернокожих дипломатов, сидевших на канапе, рассеянно гладил вьющиеся волосы очень юного негра, присевшего у его ног и расточающего ему виртуозные ласки. Юноше было не более шестнадцати лет. Иногда ЦРУ использовало Ральфа Миллса для подобной работы. Ему ничего не было противно. В возрасте семи лет на какой-то крыше Гарлема его изнасиловали два гомосексуалиста. И с двенадцати лет он приставал к мужчинам на 42-й улице, предлагая им свои услуги за суммы от одного до пяти долларов.

ЦРУ платило много больше и незаметно вмешивалось, когда у Ральфа возникали неприятности с каким-нибудь клиентом, которого он кусал до крови. Его маленький грешок.

Крис начинал дремать перед шестью экранами внутреннего телевидения, когда все включилось без предисловий. До этого ничего особенного не происходило. Он находился в квартире, смежной с той, которую занимал Малко, также принадлежавшей ЦРУ. Исключительно в качестве наблюдателя на тот случай, если произойдет непредвиденное событие, требующее вмешательства извне. Все, что происходило за стеной, снималось, записывалось и отображалось на телеэкранах внутренней сети.

Малко выбрал семь глав делегаций из тех, которые имели больше шансов быть чувствительными к «давлению». Исходя из значительности их стран, их семейного положения, финансового состояния и отсутствия политических убеждений.