Страница 17 из 64
Индейцы называли сок, из которого делали мячи; «каочу», что означало: «слезы дерева».
Каучук получил первое в Европе применение в 1770 году в школе под названием гуммиэластика (смолы эластичной) для стирания карандашных рисунков.
Первые же попытки сделать каучуковую обувь привели только к смеху. Галоши или сапоги хорошо служили в дождь, но стоило выглянуть и припечь солнцу, как они растягивались, начинали прилипать к тротуару. В мороз же такая обувь становилась хрупкой, как стекло.
Открытие резины, полученной от нагревания каучука и серы (в резине от двух до пяти процентов серы), привело к широкому её применению. Развитие электричества, изобретение автомобиля и аэроплана превратили каучук в самый необходимый продукт.
В 1919 году изобретателями было предложено уже 40 000 различных изделий из резины.
Внимание капиталистов всех стран обратилось на добычу каучука.
Первое время Бразилия оказалась владетельницей громадных богатств. Правительство Бразилии решило эти богатства сохранить и в целях избежания конкуренции с другими государствами издало закон, запрещающий под страхом смерти вывоз из Бразилии семян и молодых деревьев гевей.
Но было поздно.
По совету ботаника Дж. Гукера, англичанин Викгем поехал в 1876 году на берега Амазонки, где, с опасностью для жизни, собрал 70 000 семян гевеи и, тайком погрузив их на английский корабль, доставил в ботанический сад в Кью. Семена были высеяны, но взошло только четыре процента. Однако буквально через несколько дней сеянцы достигли полуметровой высоты. 1 900 сеянцев были запакованы в 38 ящиков и под присмотром садовника направлены на остров Цейлон, а оттуда разосланы на Яву, в Бирму, Австралию, в Тринидад, где неожиданно для Бразилии появились обширные плантации гевей.
Такова не первая история «ботанической контрабанды» англичан.
Во всех тех странах, где росли каучуконосные растения, их безжалостно калечили ради стремления получить наибольшее количество каучука.
Компании, организующие добычу, сбор и перевозку каучука, безжалостно калечили и людей, занятых сбором каучука, стремясь как можно больше и дешевле получить его.
Сборщик каучука, или «серингеро», задолжавший «каучуковой компании» за проезд, получает в кредит топорик, мешок с одеждой и направляется в лес.
Сборщику каучука много приходится бродить по лесу в поисках гевей, так как они растут не сплошным лесом, а стоят друг от друга на расстоянии 20 — 100 метров. Одно дерево гевеи теряется среди ста деревьев других пород.
Одному человеку в день еле удаётся обработать около сорока деревьев, пройдя иногда более десяти — пятнадцати километров.
На гевее делают V-образные или косые насечки, под которые подвешивают вогнутые с одной стороны глиняные сосуды, имеющие вид ласточкиных гнёзд.
В сосуд за сутки натекает млечного сока в среднемдвадцатьсорок граммов.
Надрезы необходимо освежать или делать новые выше старых,[12]так как сок свёртывается и затягивает разрез на коре.
Серингеро, добывая сок гевеи, сам же его и обрабатывает в каучук.
Тут же в лесу раскладывает костёр, вырезает лопаточку в виде весла и обмазывает её глиной.
Он садится на корточки, обмакивает лопаточку в сосуд с соком гевеи и держит в белом дыму костра, поворачивая над огнём. Когда вода испарится и вокруг лопаточки образуется тонкая плёнка каучука, серингеро снова макает её в сок гевеи и снова коптит в дыму костра. Так продолжается долго, пока не образуется вокруг лопатки большой ком килограммов в пять весом. Серингеро разрезает и снимает его с лопатки в виде листа толщиною в десять сантиметров.
Это лучший, благодаря копчению, не загнивающий каучук. В год с одного дерева получают всего шесть килограммов каучука.
Получение каучука из сока гевеи.
Серингеро гибнут от тяжёлого труда, укусов змей, малярии и других болезней.
Недаром одна из деревушек, куда собираются серингеро из своих лесных шалашей в дождливое время, называется Реманте-де-Малес — «Посёлок бедствий».
Так «живут» «белые рабы» каучука. Индейцы же, добывающие каучук, быстро вымирают.
Вот что писал один инженер, прибывший в 1907 году в район Путумайо, где царствовала «Перувиан Амазон компани».
«Индейцы имеют ужасный вид, они еле двигаются от слабости и истощения. С каждого индейца требуется в месяц до двадцатипяти илизаковывают в колодки и не дают ни пищи, ни воды».
И всё это происходит не в средние века, а в наш XX век! Специальная комиссия в 1910 году выяснила, что за десять лет деятельности компании по добыче каучука население индейцев в районе Путумайо уменьшилось на сорок тысяч человек. Из пятидесяти двух тысяч осталось в живых только около десяти тысяч. За это время добыто было четыре тысячи тонн каучука. Таким образом, одна тонна каучука обходилась в десять человеческих жизней![13]
Во время второй мировой войны в амазонские леса Бразилии было доставлено сорок семь тысяч сборщиков каучука. Но с окончанием войны спрос на каучук уменьшился и армия серингеро была «забыта» в непроходимых лесах, где большая часть её погибла.
Так добывается каучук не только на берегах Амазонки. В Центральной Африке в тропическом лесу Конго растут лианы: ландольфия, клитандра и другие. В них также содержится каучук.
Негры Конго разрезают лианы на куски, выколачивают из них палками каучук и высушивают полосы каучука на своём теле. Каучук этот имеет вид желтоватых ремней и похож на сухие водоросли.
В конце XIX века в Конго насчитывалось тридцать миллионов туземного населения. По переписи же 1915 года было всего только около шести миллионов.
В одном из округов Конго население за тринадцать лет сократилось с пятидесяти тысяч до пяти тысяч человек.
Один европейский писатель, посетивший Конго в 1924 году, подтвердил, что условия жизни и работы негров почти не улучшились: ничтожная плата, штрафы, тюрьма и опасности работы в тропическом лесу.
Весь ужас добычи каучука выливается в песне негров Конго, называемой «Матофи пиламоко — акуфи!» «Каучук — это смерть!»
«Лес прекрасен для свободного человека. Его тень приятна бегущим от солнечных лучей.
Каучук — это смерть!
Для нас лес печален, мрачен и враждебен. Мы — не свободные люди, не охотники, не путешественники — мы рабы белых.
Каучук — это смерть!
Белый требует от нас: каучука, каучука, каучука! А мы отвечаем, мы отвечаем ему:
Каучук — это смерть!
Наши острые ножи срезают лианы. И они сочатся белым молоком. Это молоко — кровь наших жил, они сочатся нашей жизнью, которая течёт и бесследно погибает.
Каучук — это смерть!
Проклятые змеи менее вредны, чем лианы. Змеи убивают сразу. Лианы выпивают нашу жизнь по каплям.
Каучук — это смерть!
Тысячи мелких тварей жалят нас и пьют кровь из нашего обнажённого тела.
Каучук — это смерть!
Лес — наша могила. Эта могила всегда открыта и неустанно требует новых жертв.
Каучук — это смерть!»
В Советский Союз не привозят каучук из других стран. Е ще в 1931 году Иосиф Виссарионович Сталин сказал: «У нас имеется в стране всё, кроме разве каучука. Но через год-два и каучук мы будем иметь в своём распоряжении».[14]
Советские исследователи пересмотрели сто тысяч различных растений в разных районах нашего Союза.
Не прошло и года после слов товарища Сталина, как колхозник Спиваченко указал ботанику Л. Е. Родину в горах Тянь-Шаня в Казахстане на каучуконосный одуванчик, называемый кок-сагыз, или «зелёная жвачка», содержащий в корнях до 16 и даже до 28 процентов каучука. В то же время кок-сагыз нашёл турист-комсомолец Буханевич.
12
Новый надрез делается выше потому, что каучук — органическое вещество и сок спускается по сосудам коры сверху от листьев.
13
По последним официальным данным, опубликованным в Бразилии, половина «каучуковой армии», работающей на плантациях Форда не доживает до тридцати лет. Из шестидесяти тысяч человек тридцать шесть тысяч «пропало» в зарослях Амазонки.
14
И. Сталин. Вопросы ленинизма. Государственное издательство политической литературы, 1947, стр. 324.