Страница 8 из 211
Подход Пересветова имел светский характер. Он полагал, что царь должен быть христианином, но не видел необходимости ограничения его власти духовенством. Политически он был горячим идеологом самодержавия и сильного централизованного правительства. Он был против какого-либо ограничения царской власти со стороны бояр. Он полагал, что бояре должны быть лишены возможности подавления низших классов, и что холопы должны быть освобождены. Дворянство должно стать опорой царя в создании сильной, хорошо оплачиваемой, хорошо экипированной и дисциплинированной армии под своим собственным предводительством.
Русские, полагал Пересветов, обладают истинной верой, но в русских судах и администрации отсутствует справедливость. Задача паря – обеспечить тот же тип справедливости, что установил в своем царстве турецкий султан. Султан, рассуждал Пересветов, безжалостно казнил и подвергал пытке виновных судей или официальных лиц. Царь должен делать то же самое.
Совет Пересветова укрепить дворянскую армию был созвучен направлению русской социальной истории этого периода. Несколько ведущих русских государственных деятелей, включая Адашева, были готовы к его рассмотрению. Идея же Пересветова о сильном самодержавном правителе была противоположна их духу и программе, равно как и идеям Макария и Сильвестра. А царь Иван в это время находился под их влиянием. Но он не должен был оставить без внимания две петиции Пересветова (написанных в сентябре и ноябре 1549 г.), которые произвели на него глубокое впечатление. Во всяком случае, когда одиннадцать лет спустя он освободился от влияния Сильвестра и Адашева, то действительно превратился в ужасного самодержца в духе Пересветова.
Матвей Башкин, подобно Пересветову, защищал освобожден" крепостных, но не поддерживал самодержавия. И он не только пришел к отвержению идей Макария и Сильвестра о «симфонии» церкви и государства, но и подверг сомнению правильность догм православного христианства.
В годы боярского правления Макарий открыто не вмешивался в политику, за исключением некоторых случаев ходатайства за людей, которым угрожала смерть или немилость Ивана. Это право – и долг – прошения о прощении преследуемых было традиционной прерогативой русских прелатов. Можно вспомнить, что в правление Василия III митрополит Даниил подвергся критике за то, что не воспользовался этим правом.61
Макарий намеревался дождаться совершеннолетия Ивана, когда можно будет возвести его на престол и побудить жениться. Принятие титула, как мог надеяться Макарий, не только заставит Ивана более четко осознать свою ответственность как христианского правителя, но также поднимет его авторитет среди бояр. Ранний же брак может отвратить Ивана от его развратной жизни. Тогда, как надеялись Макарий, Сильвестр и Адашев, можно начинать реализацию программы реформ.
До 1547 г. основная деятельность Макария была посвящена церковным делам и религиозному просвещению. Еще в Новгороде он задумал грандиозный план: "собрать все книги (еще рукописные), доступные для чтения «а русской земле», другими словами, создать собрание основных произведений христианской литературы, как русских, так и греческих авторов.
Собрание было организованно в форме материалов для чтения на каждый день месяца («Четьи Минеи»). Ежедневное чтение включало в себя жизнеописания святых, поминаемых в этот день, и выдержки из литературных произведений, написанных этими святыми (если они были писателями). В конце каждого месяца добавлялись анонимные работы и работы неканонизированных авторов на религиозные и моральные темы.62
Макарий работал над этим проектом двенадцать лет в Новгороде и продолжал работать в Москве (он завершил собрание в 1552 г.).
С проектом «Четьи Минеи» по духу связан другой замысел Макария – канонизировать русских святых. В это время как раз отмечалась память двадцати русских святых. Первыми среди канонизированных были князья-мученники – Борис и Глеб (XI в.).63
К 1540-м гг. в дополнение к двадцати двум национально признанным святым поклонялись и многим другим, хотя формально и неканонизированым. Макарий приказал рассмотреть все эти случаи, с тем чтобы канонизировать всех тех, чья святость имела достаточно свидетельств для официального признания.
Этими мерами, верно подмечает А.В. Карташев, Макарий попытался выявить духовные и моральные силы, с помощью которых русская церковь могла бы попытаться претендовать на достойную ее историческую роль.64
Целью Макария было создать основы для религиозного объединения России, без которых, по его мнению, идея христианско-православного царства не могла быть воплощена. В этом смысле Макария можно назвать, по словам Карташова, «объединителем русской церкви».
III
Иван IV был коронован на царство в Успенском соборе Кремля 16 января 1547 г. Ритуал коронации был схож с тем, что имел место при коронации внука Ивана III Дмитрия в 1496 г. Были, однако, и различия. Хотя термин «царство» часто упоминался в ходе коронации Дмитрия, он короновался как великий князь. Иван IV формально короновался царем митрополитом Макарием. Более того, крест и царское убранство на голове и плечах Ивана теперь воспринимались как те, что предположительно были посланы византийским императором Константином Мономахом киевскому князю Владимиру Мономаху в начале XII века.65
Это последнее исторически ошибочное суждение базировалось на легенде, впервые упомянутой в послании монаха Саввы (Спиридона) в начале XVI века и затем далее развито в «Сказании о князьях Владимирских».66
Прежде чем облачить нового царя в его одеяния, митрополит Макарий громко зачитал специальную молитву, в которой он просил Бога укрепить Ивана «на троне справедливости... дать ему победу над варварами... сделать его мудрым хранителем церкви... дать справедливость народу, заботиться о бедных».
3 февраля царь Иван IV женился на Анастасии Романовне, девушке из древней боярской некняжеской семьи Захарьиных-Юрьевых.67 Она оказалась женщиной благородных наклонностей и верной женой.
Выбор Ивана IV вызвал недовольство у аристократических княжеских семей. Князь Семен Лобанов-Ростовский сказал по этом поводу: "Государь обидел нас (великие роды) своим браком, взяв боярскую дочь, его рабыню как невесту. И мы должны служить ей, как будто бы она – наша сестра''.68
Согласно с планами Макария, в том же месяце был созван церковный Собор, чтобы канонизировать нескольких русских святых на основе предварительного рассмотрения их деяний. Двенадцать святых были канонизированы на национальном уровне, а девять было позволено почитать на местах.69
Некоторое время братья Глинские сохраняли свое влиятельное положение в правительстве. Вскоре, однако, стало очевидным, что существует значительная оппозиция им со стороны как бояр, так и московских черных людей, членов налогооблагаемых городских общин Москвы.
Среди боярских противников Глинских были остатки групп Шуйского и родственники царицы, Захарьины-Юрьевы. Кроме того, надменным поведением свиты Глинских, а также взяточничеством и обидами со стороны чиновников, ими назначенных, были возмущены многие горожане.
12 апреля в Москве разразился сильный пожар, а восемь дней спустя – еще один. Глинские заподозрили поджог и приказали схватить и казнить поджигателей. Пожары прекратились. Возможно, что после второго пожара Глинские, чтобы подготовиться к любой другой случайности, вызвали в Москву войско с севера. Они более доверяли ему, нежели москвичам.
61. Россия в средние века.
62. Рукопись Макариевых «Четьи Миней» состоит из двенадцати больших томов. Археологическая комиссия начала публиковать «Минеи», но публикация не была завершена до 1917 г. и далее не продолжалась. Смотри «Великие Четьи Минеи», сентябрь, октябрь, ноябрь, январь, анрель (С.-Петербург, 1868-1917).
63. Россия в средние века.
64. Карташев, 1,431.
65. Относительно коронации Дмитрия в 1498 г. см.: Россия в средние века; Савва. Московские цари и византийские василевсы, с. 121-128. О коронации Ивана IV см.: ПСРЛ, 13, часть 1,150-151; Савва, с. 146-147; Вальденберг, с. 275-278.
66. См.: Россия в средние века; Дмитриева. Сказание о князьях Владимирских. Москва, Ленинград, 1955.
67. О генеалогии Захарьиных-Юрьевых см. Генеалогическую таблицу IV, «Предки Романовых», Россия в средние века.
68. ПСРЛ, 13, часть 1,236 (интерполяция). Последняя фраза была реконструирована мной. Ее словесное строение спутано и бессмысленно без интерполяции. Ср. И.И. Смирнов. Очерки, с. 119 (Смирнов цитирует фразу как таковую без комментариев).
69. Макарий, 6,217-220; Голубинский. История канонизации святых в русской церкви. 2-е изд. Москва, 1903.