Страница 7 из 28
— Бедняга! — вздохнул Ринкитинк. — А не было у него, часом, говорящего «козла?
— Был, — ответил Билбил.
— Тогда ему и вовсе лучше было не рождаться! Хи-хи-хи! — засмеялся Ринкитинк, и его тучное тело заколыхалось от смеха. — Но тут особенно не пожалуешься, ведь когда тебя рожают, у тебя разрешения на это не спрашивают, верно, Билбил?
— Я хотел бы знать, кто из нас рассказывает историю, ты или я? — сердито осведомился Билбил.
— Спроси кого-нибудь с мозгами, я лично понятия не имею, — отозвался Ринкитинк, и снова им овладел приступ смеха.
Билбил поднялся с травы и, сохраняя достоинство, удалился, а Ринкитинк еще долго хохотал ему вслед, потешаясь над оскорбленным выражением морды Билбила.
— Ой, Билбил! Ты когда-нибудь меня уморишь, — пробормотал король, вынимая кружевной платок, чтобы вытереть глаза, — по своему обыкновению он смеялся до слез.
Билбил был очень недоволен и даже не повернул головы в сторону хозяина. Чтобы даже не видеть его, он отошел к развалинам дворца, где и натолкнулся на Ингу.
— Доброе утро, Билбил! — сказал тот. — Я как раз собирался посоветоваться с вами по очень важному делу. Если вам нетрудно, я бы хотел кое-что показать и спросить вашего мнения.
Козел был очень не в духе, и, хотя вежливые речи мальчика смягчили его сердце, все же он сердито спросил:
— Ты будешь советоваться и с нашим пустоголовым королем?
— Мне неприятно слышать, что вы так отзываетесь о вашем хозяине, — серьезно произнес Инга. — Люди, вообще, заслуживают уважения, потому что по сравнению с прочими живыми существами находятся на более высокой ступени развития, а короли тем более, ибо правят остальными людьми.
— И все-таки, — убежденно воскликнул Билбил, — у Ринкитинка в голове полная пустота.
— Я в это не верю, — возразил Инга, — к тому же у него доброе сердце, а доброта куда лучше, чем ум. Он весел и бодр, несмотря на все злоключения, хотя многие на его месте изо всех сил жаловались бы на судьбу. Ринкитинк же не сказал ни слова, которое могло бы когото обидеть.
— Все равно он… — буркнул Билбил, но Инга перебил его:
— Давайте забудем все его недостатки и будем помнить лишь о его добродушии. Оно очень помогает в трудные минуты.
— Но он же…
— Пойдемте со мной, — сказал Инга, — дело очень-очень срочное.
Билбил последовал за мальчиком, хотя Инга слышал, как он ворчал себе под нос насчет пустой головы короля Ринкитинка. Ринкитинк же, увидев, что они появились в развалинах, подошел к ним и поинтересовался насчет завтрака.
Инга развязал мешок с провизией и, пока они ели, сказал:
— Если бы отыскался способ отодвинуть глыбы мрамора, завалившие пол в банкетном зале, я, возможно, сумел бы сделать так, чтобы мы смогли покинуть этот остров.
— В таком случае, — проговорил Ринкитинк с набитым ртом, — пошли поскорее и отодвинем глыбы,
— Но как? — спросил принц Инга. — Они же страшно тяжелые.
— И в самом деле, как? — повторил король, облизывая губы. — Это серьезный вопрос, но… Погоди! Давай поглядим, что говорится на этот счет в моем знаменитом трактате. — Он вытер пальцы салфеткой и затем извлек из кармана своего камзола свиток, развернул его и прочитал вслух: — Никогда не наступайте людям на ноги.
Козел презрительно фыркнул. Инга промолчал. Король вопросительно посмотрел на них.
— А что, неплохая идея! — воскликнул Ринкитинк.
— Просто великолепная, — хмыкнул Билбил, — Теперь-то мы знаем, как отодвинуть мраморные глыбы.
— Правда? — радостно осведомился король, после чего стал в замешательстве чесать свою лысую макушку. Затем он разразился оглушительным хохотом. Козел грустно посмотрел на мальчика.
— Ну, что я тебе говорил? — сказал он Инге. — Суди сам, прав я или нет?
— Этот свиток — просто чудо! — сказал Ринкитинк. — Советы, что дает автор трактата, совершенно незаменимы. «Не наступайте людям на ноги». Это надо хорошенько обмозговать! Стало быть, мы должны наступать на пол, который для этой цели и сделан. Хе-хе-хе! Хи-хи-хи! Правда, смешно?
— Разве я не говорил… — начал Билбил.
— Мало ли что ты там говорил, дружок, — перебил его король. — Ни один глупец так ловко не разобрался бы с этим, как я.
— Нам все равно надо придумать способ сдвинуть мраморные обломки, — сказал мальчик.
— Надо обвязать их веревкой и тянуть за нее что есть мочи, — отвечал Билбил. — Только не обращай внимание на Ринкитинка. Бедняга ничуть не умней того глупца, который сочинил этот трактат. Достань веревку, один конец мы привяжем к обломку, другой к Ринкитинку, для тяжести, и будем тащить. Я помогу.
— Спасибо, Билбил, — откликнулся Инга. — Бегу за веревкой.
До банкетного зала Билбилу было добраться непросто, но руины козлам не помеха, и в конце концов Билбил преодолел все препятствия. Позже к ним присоединился совершенно запыхавшийся толстяк Ринкитинк.
Один конец веревки Инга обвязал вокруг мраморной глыбы, а на другом сделал петлю и накинул ее на шею Билбилу. Тот натянул веревку, на помощь козлу пришел Инга. Несмотря на все их усилия, камень не сдвинулся с места. Тогда к ним присоединился Ринкитинк. Только тогда им удалось передвинуть глыбу на несколько метров. Работа отняла немало сил, и им понадобилось немного прийти в себя, прежде чем взяться за следующий обломок.
— Теперь, Билбильчик, тебе придется признать, что и от меня бывает кое-какая польза, — сказал Ринкитинк.
— Ты толстый, и твой вес нам помог, — согласился тот, — но если бы голова у тебя была бы так же плотно набита, как и чрево, нам пришлось бы куда легче.
Обвязывая веревку вокруг второго камня, Инга с радостью заметил, что, если удастся отодвинуть и его, можно будет расчистить то место, где была плитка с секретной пружиной. Все трое взялись за дело с удвоенной энергией, и в конце концов к их неописуемой радости глыба сдвинулась, а потом опрокинулась на бок. Теперь Инга мог достать спрятанное сокровище.
Но мальчик не собирался доверять Ринкитинку и Билбилу секрет королей Пингареи. Поэтому, несмотря на все попытки короля и козла выведать у него, зачем нужно было расчищать пол и какая от этого будет польза, Инга упросил их подождать до следующего утра, когда он обещал показать им, что их усилия не были напрасны.
Не склонные особенно верить обещаниям какого-то мальчишки, Билбил поворчал, а Ринкитинк посмеялся. Но Инга отнесся к этому совершенно спокойно. Он решил изготовить удочку с леской и крючком. Днем он отправился на прибрежные скалы и стал удить рыбу. Он наловил столько желтых окуней, что их должно было хватить ему с королем на ужин и завтрак.
— О! — одобрительно воскликнул Ринкитинк, когда Инга вернулся с уловом. — Если окуней хорошо приготовить, получится восхитительное блюдо. Но ты знаешь, как их приготовить?
— Нет, — отозвался мальчик. — Я часто ловил рыбу, но никогда ее не готовил. Но, может быть, ваше величество что-то понимает в готовке?
— Если величество умеет стряпать, какое же он тогда величество, — фыркнул Ринкитинк. — Я не смогу приготовить ничего, даже если буду помирать с голоду.
— Лично я рыбу не ем, — подал голос Билбил, — зато часто видел, как готовят ее дворцовые повара. — И под его руководством Ринкитинк и Инга выпотрошили окуней и поджарили их, после чего с аппетитом поужинали.
Поздно вечером, когда Ринкитинк и Билбил крепко уснули, Инга тихо прокрался к банкетному залу. В лунном свете он отыскал нужную плиту, нажал пружину, плита опустилась. Когда Инга сунул руку в тайник, его сердце бешено заколотилось. Его пальцы коснулись шелкового мешочка. Он вытащил его и, забыв закрыть тайник, прижал драгоценную находку к груди и выбежал туда, где было посветлее, чтобы проверить содержимое мешочка. Он подыскал подходящее местечко, но не успел сунуть руку в мешочек, как заметил, что в двух шагах от него храпит Билбил. Он испугался, что козел может подсмотреть его тайну, и отбежал дальше, но только попытался проверить находку, как услышал сочный храп Ринкитинка. Снова он убежал в испуге, на сей раз прямехонько на берег океана, где присел у самой воды и стал развязывать тесемки мешочка. Но теперь его охватил новый страх.