Монголы и Русь

После реорганизации своего государства Едигей почувствовал себя достаточно сильным, чтобы заняться русскими проблемами. По сути дела, Восточная Русь стала практически независимой с момента окончательного поражения, нанесенного Тохтамышу Тимуром. Только в 1400 году великий князь Иван Тверской (сын Михаила II) счел нужным направить Едигею своего посла. На него, по-видимому, произвела впечатление победа Едигея над Витовтом. Два года спустя князь Федор Рязанский (сын Олега) поехал в Орду и получил ярлык на рязанский стол (освободившийся после смерти Олега). Однако сразу после своего возвращения из Орды Федор заключил соглашение с великим князем Василием Московским, по которому он обязался не оказывать никакой помощи монголам и предупреждать Василия о любых угрожающих шагах Едигея853. Что же касается великого князя Василия, то под разными предлогами он прекратил посылать дань в Орду и не обращал никакого внимания на сетования по этому поводу ханских послов. Подобного отношения Едигей не мог выносить слишком долго.

В связи с этими обстоятельствами для Москвы было несчастьем, что в 1406 году начался конфликт между Василием и его тестем Витовтом. Причиной конфликта явилось возобновление давления Витовта на Смоленск, Псков и Новгород. Вдохновленная поражением Витовта на Ворскле в 1399 году, в Смоленске подняла голову антилитовская партия. В Смоленске, как в Твери и Новгороде, боярам нравилась аристократическая система правления Литвы, простые люди же, наоборот, выступали против нее. В 1401 году народ Смоленска взбунтовался, убил литовского наместника и снова призвал бывшего великого князя Юрия854. Витовт немедленно бросился в Смоленск, но не смог его взять. Не смог он этого сделать и три года спустя. Только в 1405 году, когда он собрал сильное войско, имевшее на вооружении пушки, ему удалось штурмом взять город и восстановить над ним свою власть. Затем он вступил на земли Пскова (февраль 1406 года). Псковитяне обратились за помощью к великому князю московскому. Тем временем Витовт потребовал от Новгорода принять князем его двоюродного брата Люгвена (сына Ольгерда). Тогда князь Василий счел необходимым положить конец агрессии Витовта. Едигей был обрадован, когда услышал о надвигающейся войне между Московией и Литвой, поскольку она ослабила бы оба государства. Он с радостью предложил свою помощь Василию. Помощь приняли, и подразделения татарских войск присоединились к московской армии. Сражения, однако, не произошло, и скоро было достигнуто перемирие. В следующем году Новгород принял князя Люгвена, но ему не позволили расположиться в самом Новгороде, и он был вынужден жить в соседнем городке. Война между Василием и Витовтом разгорелась снова, но вскоре окончилась новым перемирием. В июле 1408 года ведущий литовский князь, Свидригайло (Švitrigaila) (сын Ольгерда), покинул Витовта и поступил на службу к Василию. В Москве ликовали. Для «кормления» Свидригайло получил город Владимир с прилегающими к нему районами: Переяславль, Волоколамск, Ржев и половину Коломны855. Обеспокоенный поступком Свидригайло, Витовт в третий раз повел свои войска на Москву. Как и в предыдущих войнах, серьезных боев не произошло, и в сентябре 1408 года было подписано перемирие.

Пока Витовт восстанавливал свой контроль над Смоленском и ставил литовского князя во главе новгородских войск, великий князь Василий пытался установить контроль над Тверью. Иван, великий князь тверской, не выказывал желания признать верховенство Василия, поэтому Василий решил помочь сопернику тверского князя Юрию Холмскому, получить ханский ярлык на тверской стол. В 1407 году Юрий прибыл в Москву и оттуда с благословения Василия, отправился в Орду. Как только великий князь Иван узнал об этом шаге, он тоже поспешил к ханскому двору856. Когда Иван прибыл в Орду, там начинались волнения. Раздраженный опекой Едигея, хан Шадибек пытался установить свою власть. На самом деле, в Орде росла оппозиция политике Едигея в отношении централизации и повышения налогов.

Особенно, по-видимому, негодовали работорговцы, сотрудничающие с Египтом. Шадибек попытался избавиться от Едигея, возглавив оппозиционное движение. В Орде началась короткая, но яростная гражданская война857. Едигей нанес противникам поражение и посадил на трон нового хана, Пулада (в русских летописях именуемого Булат-Салтаном)858. Шадибек бежал в Астрахань.

Как только порядок был восстановлен, ассамблея монгольской знати под председательством нового хана повелела подтвердить ярлык великого князя тверского Ивану. Претензии Юрия были отвергнуты. Неудовлетворенный решением, Юрий отправился в Астрахань и получил ярлык на кашинское княжество (самое важное из удельных тверских княжеств) от изгнанного князя Шадибека859. Иван, однако, отказался признать законность этого ярлыка. План Василия, таким образом, провалился, а его отношения с Иваном Тверским стали еще более натянутыми, чем прежде, к глубокому удовлетворению Едигея.

Следующим шагом Едигея стала замена великого князя рязанского Федора, которому он не доверял, на князя Ивана Пронского. Летом 1408 года Иван с помощью татарской армии занял Рязань. Федор обратился к Василию, который послал войско помочь свергнутому князю. Несмотря на это, армия Федора потерпела поражение от сил Ивана. Скоро, однако, по всей вероятности, при посредничестве Василия, соперники пришли к взаимному соглашению, и Федор вернулся в Рязань860. В этом случае Василии сумел ограничить вмешательство Едигея в русские дела. Едигей теперь решил, что пришло время ударить по самой Москве.

Как Тохтамыш во время своего похода на Москву, Едигей знал, что его единственный шанс на успех – в полной секретности подготовки этой кампании. Опасаясь, что некоторые друзья Москвы в Золотой Орде уведомят Василия о том, что он собирает сильную армию, Едигей послал в Москву гонца объяснить Василию, что хан Булат-Салтан намеревается вести войну против Литвы. Это произошло, по-видимому, в октябре 1408 года. К этому времени Василий подписал перемирие с Витовтом и распустил армию, принимавшую участие в литовской кампании. Армии обоих противников в этой войне были, судя по всему, небольшими.

Таким образом, москвичи оказались абсолютно неподготовленными, когда в ноябре Василий получил известие от дружественного татарского мурзы, что Едигей с сильной армией идет на Москву861. Для сколько-нибудь большой мобилизации уже не оставалось времени. Василий отправился в Кострому собирать силы северных районов своего государства, а князь Владимир Серпуховской снова стал воеводой московского ополчения.

Орда Едигея подошла к стенам Москвы 1 декабря. Первая попытка татар штурмом взять город успеха не имела. Тогда Едигей устроил свою ставку в нескольких верстах от Москвы и позволил войскам грабить окрестности. Тем временем он направил послов в Тверь с приказом великому князю Ивану доставить к Москве его артиллерию. Иван пообещал и сделал вид, что выступил на Москву, но скоро возвратился в Тверь. Вероятно, он не хотел испытывать судьбу и боялся мести со стороны великого князя московского. Едигей, без артиллерии, оставил надежду взять город штурмом и решил сделать это при помощи осады. Осада безуспешно продолжалась несколько недель и, в конце концов, Едигей предложил снять ее за 3 000 рублей отступного. Получив указанную сумму, он повел войска обратно в степи.

Хотя Едигей и не смог взять Москву, он преуспел в разорении значительной части княжества и, таким образом, серьезно сократил материальные ресурсы великого князя. Он также восстановил независимость нижегородского княжества, пожаловав его стол Даниилу, сыну Бориса, который, напомним, был свергнут в 1392 году862. И все-таки, несмотря на разорения и страдания, причиненные набегом Едигея, он не достиг своей главной цели: сила великого князя московского не была уничтожена. Василий не только продолжал игнорировать ханский сюзеренитет, но даже дал в Москве пристанище сыновьям Тохтамыша, чьи претензии на золотоордынский трон являлись для Едигея источником серьезного беспокойства. Эмир горько сетовал Василию на его враждебность в колком письме от 1409 года, но это было все, что он пока мог сделать863.

853. ДДГ, cc. 52-53; Насонов, с. 141.

854. Голубовский, cc. 332-333.

855. Никон, II, 204.

856. Там же, II, 198, 201.

857. Там же, II, 201-202; Насонов, cc. 141-142; ЗО, cc. 391-392.

858. Согласно Шараф ад-Дину Язди, Пулад был сыном Шадибека; Тизенгаузен, 2, 146. Ср. ЗО, с. 393.

859. Насонов, с. 142. Шадибек вскоре умер.

860. Никон, II, 203-204.

861. Там же, II, 205.

862. Насонов, с. 143.

863. СГГД, 2, No 15; вариант в Никон, II, 209-210.