Зеленый луч

— Ты так думаешь? Но он выказал большое мужество и хладнокровие, несмотря на свое неблагоразумие.

— Очень может быть, что он действительно обладает мужеством, — возразила Бесс, — но молодой человек, без сомнения, не знал, что вам обязан своим спасением; в противном случае он на другой день после своего прибытия в Обан пришел бы поблагодарить вас…

— Благодарить меня! — воскликнула мисс Кампбель. — За что? Я сделала только то, что сделала бы для всякого другого и что каждый сделал бы на моем месте.

— Узнаете вы его при встрече? — спросила Бесс, взглянув на молодую девушку.

— Узнаю, — призналась она чистосердечно.

— На кого он похож, не могу вспомнить, — сказала миссис Бесс, — во всяком случае, не на господина Аристобюлюса Урсиклоса — не так ли?

Вместо ответа мисс Кампбель только улыбнулась и, встав со своего места, бросила последний взгляд вдаль, после чего вместе с миссис Бесс пошла домой, в Обан.

В этот вечер солнце снова село в облако, похожее на столб пыли, подернутый серебристым газом, и последний солнечный луч скрылся за этим облаком.

Возвратившись в гостиницу, мисс Кампбель так мало ела за обедом, что встревожила своих дядей, а после обеда, прогулявшись немножко по берегу моря, ушла к себе в комнату.

Глава десятая. ПАРТИЯ В КРОКЕТ

Мы должны сознаться, что братья Мельвиль стали считать не только дни, но, кажется, даже часы своего пребывания в Обане. Все шло далеко не так, как им хотелось. Скука, которую испытывала Елена, ее постоянное желание найти уединение, недостаток любезности, который она обнаруживала по отношению к Аристобюлюсу Урсиклосу, и малое внимание, которое тот выказывал ей, — все это способствовало тому, чтобы сделать пребывание братьев Мельвиль в Обане очень неприятным. Они положительно не знали, что выдумать для того, чтобы нарушить монотонность этого существования. Они напряженно следили за малейшей переменой погоды, думая про себя, что, как только мисс Кампбель удовлетворит наконец свой каприз, она, без сомнения, станет добрее, хотя бы только к ним одним. Молодая девушка, например, в последнее время забывала поцеловать их утром, хотя, конечно, знала, что ее утренний поцелуй на весь день приводил дядей в хорошее расположение духа.

Между тем барометр упорно оставался нечувствительным к горю братьев Мельвиль и не желал показывать перемены к лучшему, и сколько братья ни стучали по нему пальцами, стрелка оставалась неподвижной. О, эти барометры! Но вот наконец братьям Мельвпль пришла в голову новая мысль, и как-то днем они решились предложить мисс Кампбель сыграть партию в крокет, в надежде, что это развлечет ее хоть сколько-нибудь.

Несмотря на то, что в партии должен был участвовать и Аристобюлюс Урсиклос, Елена ответила согласием на предложение. Надо сказать при этом, что братья Мельвиль считали себя первыми игроками в крокет во всей Великобритании. Игра эта, как известно, очень любима дамами, а потому в Обане было несколько площадок, устроенных для крокета; они были густо усыпаны песком, но выложены дерном, который каждый вечер поливали, а каждое утро утрамбовывали особого рода машиной — площадка делалась гладкой и мягкой, как бархат. Уже много раз братья Сэм и Сиб посматривали с завистью на молодых мужчин и дам, запятых игрой в крокет, а потому легко себе представить, как они были довольны, когда мисс Кампбель благосклонно изъявила согласие сыграть партию: они могли теперь с увлечением отдаться любимой игре, чтобы развлечь племянницу и показать при этом свое искусство перед зрителями, в которых, конечно, не будет недостатка, так же точно, как это всегда бывает в Эленбурге. О, тщеславие! Аристобюлюсу Урсиклосу было предложено сыграть партию в крокет, и он, согласившись взять на себя этот великий труд, в назначенное время явился на поле битвы. Он мнил о себе, что в этой игре одинаково силен как в теории, так и на практике, как это и подобает математику. Что касается до мисс Кампбель, то ей в игре предстояла одна неприятность: иметь партнером Аристобюлюса Урсиклоса. Но могло ли быть иначе? У кого хватило бы духу огорчить братьев Мельвиль, сделав их противниками, — их, которые душой и помыслами составляли как бы одно существо, их, которые всю жизнь играли в крокет так, что были один другому партнерами! Могла ли мисс Кампбель разлучить их? Нет. Она не хотела этого делать.

— Мисс Кампбель, — сказал Аристобюлюс Урсиклос перед началом игры, — я счастлив, что буду вашим партнером, и если вы позволите, я и объясню вам кое-что, что касается причины ударов…

— Мистер Урспклос, — перебила Елена, отводя его в сторону, — надо дать выиграть дядям!

— Выиграть?!..

— Да… Но это надо сделать незаметно для них.

— Но, мисс Кампбель…

— Они будут очень огорчены, если проиграют.

— По позвольте, — пробормотал Аристобюлюс Урсиклос, — я изучил игру в крокет геометрически и могу похвастаться этим! Я сделал вычисление длины линий, величины дуг и имею претензию…

— А я имею только одно желание — сделать удовольствие моим контрпартнерам. Впрочем, они играют превосходно, предупреждаю вас, и я сильно сомневаюсь, что ваше знание победит их ловкость.

— Посмотрим! — пробормотал ученый, решив в глубине души не сдаваться, даже несмотря на просьбу мисс Кампбель.

Между тем все принадлежности крокета — молоточки, колышки, дуги и номера — принесли на площадку.

— Вынимайте жребий, господа! — сказал Сэм, когда все номерки были уложены в шляпу.

Все вынули по номерку, и судьбе было угодно, чтобы Сэм получил молоток и шар синего цвета, Сиб — красного, Урсиклос — желтого, а Елена — зеленого цвета; зеленый цвет, как известно, служит хорошим предзнаменованием.

Начинать игру досталось брату Сэму. Понюхав табаку, он с очень серьезным видом приступил к игре. Достаточно было видеть, как он слегка согнул стан, наклонил голову в сторону, сдвинул ноги, согнув немного колени для лучшего равновесия, чтобы узнать в нем истинного любителя игры в крокет.

Описав молотком полукрут, Сэм ударил по шару, и шар прошел сразу двое ворот; затем, пройдя третьи ворота, остановился у четвертых; для начала это было великолепно, и в толпе, собравшейся посмотреть игру, раздались возгласы одобрения. Настала очередь Аристобюлюса Урсиклоса. Он оказался менее счастливым: из-за неловкости или неудачи три раза начинал, прежде чем шар его мог пройти первые ворота, но остановился у вторых.

— Должно быть, — заметил он мисс Кампбель, — центр тяжести этого шара не на месте; шар, вероятно, плохо сделан, а потому и катится неверно.

— Дядя Сиб, вам играть! — сказала мисс Кампбель, не слушая ученых объяснений своего партнера.

Сиб оказался достойным братом своего брата; его шар, пройдя двое ворот, остановился возле шара Аристобюлюса Урсиклоса. Сиб скрокировал его, провел свой шар в следующие ворота, снова скрокировал шар молодого ученого и сильным ударом выбил его с площадки. Аристобюлюс Урсиклос оставался все время невозмутим, и лицо его как бы говорило: «Что ж, и мы сделаем не хуже»; он преспокойно отправился за своим шаром. Мисс Кампбель взяла зеленый шар и ловко провела его через двое ворот.

Партия продолжалась, и перевес был все время на стороне братьев Мельвиль: они то и дело крокировали шары своих противников. Во время игры они делали друг другу различные знаки, с одного взгляда понимали друг друга и, по-видимому, должны были непременно выиграть партию, к большому удовольствию племянницы и неудовольствию господина Аристобюлюса Урсиклоса.

Когда мисс Кампбель убедилась, что партия будет проиграна, она стала играть серьезно и выказала при этом гораздо больше ловкости, чем ее партнер, который тем не менее не переставал давать ученые наставления.

— Угол отражения всегда равен углу падения, — говорил он ей, указывая при этом, какое направление шар должен был принять от удара. Надо пользоваться…

— Ну и пользуйтесь сами! — ответила мисс Кампбель. — Я опередила вас на трое ворот.