Страница 33 из 95
— Мы сделали ошибку, — повторяла Лисси Вэг.
— Об этом все давно уже сказано, — отвечала Джовита Фолей, — но эту ошибку мы будем продолжать, пока это понадобится.
Говоря так, эта нервная, впечатлительная молодая особа не переставала ходить взад и вперед по маленькой комнате, занимаемой ими на Шеридан-стрит. Она то открывала единственный чемодан, в котором лежали белье и платье, приготовленные для путешествия, желая убедиться, что ничего не забыто, то принималась считать и пересчитывать имевшиеся у них деньги — все, что они сэкономили и превратили теперь в кредитные билеты и в золото, — которые не замедлят, конечно, поглотить гостиницы, железные дороги, экипажи и всякие неожиданности, к большому огорчению Лисси Вэг. И Джовита говорила об этом почти со всеми многочисленными жильцами этих громадных домов-ульев Чикаго, насчитывающих семнадцать этажей. Она то спускалась на лифте, то опять поднималась, едва ей удавалось узнать от кого-нибудь в толпе или из газеты какую-нибудь новость.
— Лисси, дорогая, — вскричала она однажды, — он уже уехал, этот мистер Макс Реаль! Только неизвестно, где он сейчас… Он не сообщил даже своего маршрута в Канзас!
Действительно, никакие старания местных хроникеров не в состоянии были найти следов молодого художника, о котором можно было получить известие не раньше 15-го, то есть спустя неделю после того, как Джовита Фолей и Лисси Вэг начнут свое путешествие по. Союзу.
— Знаешь, говоря откровенно, — сказала Лисси Вэг, — из всех наших партнеров этот молодой человек единственный, который меня интересует…
— Потому только, что он тебе пожелал счастливого пути? Не так ли? — ответила Джовита Фолей.
— И также потому, что он мне кажется достойным всяких милостей фортуны!
— Но после тебя, Лисси, надеюсь?!
— Нет, раньше.
— Понимаю… Если бы ты не была одной из «семи», то ты именно ему пожелала бы успеха, — ответила Джовита.
— Но я все равно и теперь ему этого желаю.
— Допустим. Но так как ты одна из участниц партии и я тоже в качестве твоей ближайшей подруги, то, прежде чем молить небеса за Макса Реаля, я предложила бы тебе подумать обо мне. К тому же, я тебе повторяю, никто не знает, где он, этот художник. Полагают, что недалеко от Форта Рилей, если только какой-нибудь несчастный случай не…
— Будем надеяться, что этого не случится, Джовита.
— Нужно надеяться, что не случится… Разумеется, разумеется, моя дорогая!
Такими словами, звучавшими в ее устах несколько иронически, Джовита Фолей отвечала обычно на замечания робкой Лисси.
Потом, чувствуя опять желание ее слегка подразнить, она прибавила:
— Ты никогда ничего не говоришь об отвратительном Томе Краббе, а ведь он тоже сейчас в дороге со своим провожатым… Он тоже едет в Техас… Может быть, ты желаешь успеха также и этому представителю ракообразных?
— Я желаю только, чтобы судьба не отослала и нас так далеко, Джовита!
— Пустяки, Лисси!
— Но не забывай, Джовита, что мы только женщины и что какой-нибудь соседний штат был бы для нас несравненно более удобен.
— Согласна, Лисси, но в то же время, если судьба не будет к нам настолько любезной, чтобы потворствовать нашей слабости, и отошлет нас к Атлантическому или Тихому океану или, наконец, к Мексиканскому заливу, то нам все равно придется этому подчиниться.
— Мы подчинимся, потому что ты этого хочешь, Джовита.
— Не потому, что я этого хочу, а потому, что так надо, Лисси. Ты думаешь всегда только об отъезде и никогда о приезде… о великом моменте прибытия в шестьдесят третью клетку… А я думаю об этом и днем и ночью… потом о нашем возвращении в Чикаго, где нас ждут миллионы в кассе милейшего нотариуса.
— Да!.. Знаменитые миллионы наследства! — улыбаясь, проговорила Лисси Вэг.
— Но скажи, Лисси, неужели другие партнеры выражали так свое неудовольствие? Разве они не подчинились своей участи? Разве чета Титбюри не отправилась в Мэн?
— Бедняги! Мне их жаль…
— О! Ты выведешь меня из терпения в конце концов!.. — воскликнула Джовита Фолей.
— А если ты не успокоишься и будешь продолжать волноваться, как волнуешься всю эту неделю, то захвораешь, и я останусь за тобой ухаживать. Предупреждаю тебя об этом.
— Я?.. Заболею?.. Ты с ума сошла!.. Ведь только нервы меня и поддерживают. Они-то и дают мне бодрость и выносливость, и я буду нервничать в течение всего путешествия!.
— Хорошо, Джовита, но тогда если не ты скоро сляжешь, то я…
— Ты… ты?.. Ну попробуй только заболеть! — воскликнула милая, но чересчур экспансивная особа, бросаясь на шею Лисси Вэг.
— В таком случае, не волнуйся, — возразила Лисси Вэг, отвечая на поцелуй своей подруги, — и все будет хорошо!
Джовита Фолей не без усилий взяла себя в руки, страшно испугавшись мысли, что ее подруга вдруг сляжет в самый день отъезда.
7-го числа утром, вернувшись из Аудиториума, Джовита Фолей сообщила Лисси последнюю новость, а именно, что четвертый партнер, Гарри Т. Кембэл, получив шесть очков, должен отправиться сначала в штат Нью-Йорк, на Ниагарский мост, а оттуда в Санта-Фе, в штат Нью-Мексико.
По этому поводу Лисси Вэг заметила, что репортеру Трибуны придется уплатить, очевидно, штраф.
— Вот что уж ни в коем случае не затруднит его газету, — возразила ее подруга.
— Конечно, нет, Джовита, но очень затруднило бы нас, если бы нам пришлось уплатить тысячу долларов в самом начале или вообще в течение путешествия.
Верная себе, Джовита ответила движением головы, которое ясно выражало: «Этого не случится! Нет! Этого не случится!..»
Но в глубине души именно это ее больше всего и беспокоило, хотя она тщательно это скрывала от всех. И каждую ночь в тревожном сне, который мешал спать также и Лисси Вэг, она громко говорила о «мосте», о «гостинице», о «лабиринте», о «колодце», о «тюрьме», о всех тех мрачных клетках, которые заставляли участвующих платить штрафы простые, двойные и тройные, для того чтобы иметь право продолжать партию.
Наконец настало 8 мая, и на другой день двум молодым путешественницам надлежало отправиться в путь. Горячими угольями, которые Джовита Фолей постоянно чувствовала у себя под ногами в течение всей этой недели, можно было бы нагреть паровоз большой скорости, и он доставил бы их в самые дальние пункты Америки.
Нечего и говорить, что Джовита Фолей поспешила приобрести путеводитель по Соединенным штатам, самый подробный и самый лучший из всех «Guide-Books»[21], который она без конца перелистывала, читала и перечитывала, хотя совершенно не могла отдать себе отчета в преимуществе одного маршрута перед другим.
К тому же, чтобы быть в курсе дела, достаточно было просматривать газеты столицы или любого города штата. Устанавливалась немедленно письменная связь с теми штатами, в которые воля игральных костей направляла участников матча, и особенно с теми местностями, какие были указаны в завещании Вильяма Дж. Гиппербона. Почта, телефон и телеграф беспрерывно работали во все часы дня и ночи. В утренних листках, так же как и в вечерних, можно было найти целые столбцы информации, более или менее достоверных и фантастических также, надо в этом признаться, и это потому, что случайные читатели и абоненты всегда предпочитают получать хоть фальшивые известия, чем не иметь никаких.
К тому же все эти информации зависели от самих участников партии, от образа действия каждого из них. Таким образом, если сведения, даваемые о Максе Реале, были весьма неосновательны, то это потому, что он никого не посвящал в свои планы, кроме своей матери, и так как он не расписался ни в Омахе, куда приехал с Томми, ни в Канзас-Сити по прибытии туда на пароходе Дин Ричмонд, то репортеры тщетно разыскивали его следы, и никто не знал, что с ним происходит в данное время.
Глубокая неизвестность окутывала также и Германа Титбюри. В том, что он 5-го числа уехал из Чикаго вместе с госпожой Титбюри, никто, конечно, не сомневался. В доме его на Робей-стрит никого не оставалось, кроме их прислуги, этого колосса в юбке, о которой упоминалось выше. Но никому не было известно, что они путешествовали под вымышленным именем, и потому все усилия репортеров захватить их где-нибудь по дороге оставались тщетными. По всем данным, точных известий об этой чете нельзя было ждать раньше того дня, когда они явятся в почтовое бюро Кале за своей телеграммой.
21
Guide-Book — справочник-путеводитель.