Страница 73 из 98
— В таком случае необходимо отделаться от этих зверюг до прихода доктора, — заявил Гаттерас.
— Но как? — спросил Бэлл.
Нелегко было ответить на такой вопрос. Было бы безумием идти на вылазку. Правда, они завалили глыбами льда коридор, но медведи, конечно, могли бы одолеть эту преграду и пробраться в дом. Теперь звери знали, что имеют дело только с четырьмя врагами, которые были куда слабее их.
Осажденные разошлись по комнатам и стали ждать нападения. Слышно было, как звери тяжело топают по снегу, глухо рычат и царапают когтями ледяные стены. Необходимо было действовать. Альтамонт решил проделать в стене отверстие и открыть огонь по осаждающим. Он очень быстро пробил насквозь ледяную стену, но едва он просунул в отверстие ружье, как оно было вырвано у него из рук. Американец даже не успел выстрелить.
— Черт возьми! Ну и силища! — воскликнул Альтамонт.
И он поспешил забить бойницу.
Прошел час; выхода из этого положения не предвиделось. Стали снова обсуждать возможности вылазки. Было очень мало шансов на успех, поскольку нельзя было справиться с медведями поодиночке. Но Гаттерасу и его товарищам не терпелось покончить с этой напастью; по правде сказать, им было стыдно, что медведи загнали их в ловушку, — и они уже готовы были решиться на открытое нападение, когда капитану вдруг пришел в голову новый способ обороны.
Он схватил железную кочергу, которой Джонсон выгребал угли, сунул ее в печь; затем стал проделывать в стене отверстие, но пробил ее не насквозь, оставив снаружи тонкий слой льда.
Товарищи Гаттераса молча смотрели на эти приготовления. Когда кочерга накалилась добела, Гаттерас сказал:
— Я отброшу медведей раскаленной кочергой — они не смогут ее схватить, а когда они отойдут, мы станем стрелять в них из бойницы, и им не удастся вырвать у нас ружья.
— Здорово придумано! — воскликнул Бэлл, подходя к капитану.
Гаттерас вынул из печки кочергу и быстро сунул ее в отверстие. Снег громко зашипел, от кочерги повалил пар. Подбежали два медведя, схватили раскаленную кочергу и страшно заревели. Один за другим загремели четыре выстрела.
— Попали! — крикнул Альтамонт.
— Попали! — повторил Бэлл.
— Надо повторить, — сказал Гаттерас, быстро забивая бойницу.
Кочергу снова засунули в печь, и через несколько минут она вновь раскалилась.
Альтамонт и Бэлл, зарядив ружья, стали по местам. Гаттерас опять проделал отверстие и сунул в него раскаленную кочергу.
Но на этот раз она уперлась в какой-то твердый предмет.
— Проклятие! — крикнул американец.
— В чем дело? — спросил Джонсон.
— А в том, что проклятые звери наваливают льдину на льдину, они хотят замуровать нас в доме и заживо похоронить!
— Не может быть!
— Посмотрите сами: кочерга дальше не идет. Это, наконец, становится смешно!
Но было уже не смешно, — положение все ухудшалось. Смышленые звери решили взять измором врагов. Они стали заваливать вход льдинами.
— Этакая обида! — ворчал раздосадованный Джонсон. — Добро бы еще люди, а то — звери!
Прошло часа два. Положение осажденных становилось ужасным. Приваленные к стене глыбы так ее утолстили, что снаружи не доносилось ни звука. Альтамонт в волнении шагал из угла в угол. Его приводила в бешенство мысль, что ему при всей его отваге приходится пасовать перед медведями.
Гаттерас с ужасом думал о докторе и о страшной опасности, грозившей ему на обратном пути.
— Ах, если бы доктор был здесь! — сетовал Джонсон.
— Ну, что? Что бы он тут сделал? — спросил Альтамонт.
— О, уж он-то, наверное, выручил бы нас.
— Каким же это образом? — с невольной досадой спросил Альтамонт.
— Если бы я это знал, я не нуждался бы в докторе, — ответил Джонсон. — Впрочем, я догадываюсь, что он сейчас посоветовал бы нам!
— Что же именно?
— Перекусить. Это было бы не вредно. Как вы думаете, Альтамонт?
— Что ж, я не прочь поесть, несмотря на наше дурацкое, прямо-таки унизительное положение, — ответил Альтамонт.
— Держу пари, — сказал Джонсон, — что после обеда мы придумаем, как выпутаться из беды.
Никто не ответил. Все сели за стол.
Воспитанный в школе доктора, Джонсон старался философски относиться к опасности, но это ему никак не удавалось. Шутки застревали у него в горле. К тому же осажденные стали испытывать недомогание. Атмосфера начинала сгущаться в наглухо закрытом помещении, почти не было притока свежего воздуха, так как в печах была плохая тяга. Огонь должен был в скором времени погаснуть. Кислород, поглощаемый легкими и печью, мало-помалу заменялся углекислотой.
Гаттерас первый заметил эту новую опасность, он не скрыл ее от своих товарищей.
— Значит, надо во что бы то ни стало выйти наружу! — воскликнул Альтамонт.
— Да, — сказал Гаттерас, — но подождем ночи. Сделаем отверстие в потолке, и воздух освежится; один из нас подымется к отверстию и будет стрелять по медведям.
— Больше ничего не остается, — ответил Альтамонт.
Приняв это решение, стали выжидать подходящего момента. Прошло несколько часов. Альтамонт проклинал создавшееся положение.
— Слыханное ли дело, — говорил он, — чтобы медведи приперли к стене людей?
13. МИНА
Настала ночь. Лампа медленно угасала от недостатка кислорода.
К восьми часам приготовления были закончены. Осажденные тщательно зарядили свои ружья и стали пробивать отверстие в потолке.
Работа продолжалась уже несколько минут. Бэлл ловко справлялся с делом, как вдруг Джонсон, стоявший на страже в спальне, быстро подошел к товарищам.
Он был встревожен.
— Что с вами? — спросил капитан.
— Ничего, так… — нерешительно ответил старый моряк. — Впрочем…
— Что случилось? — спросил его Альтамонт.
— Тише! Вы ничего не слышите?
— Где?
— Вон там… в стене творится что-то неладное.
Бэлл бросил работу и стал прислушиваться.
Вскоре он уловил глухой шум. Казалось, в боковой стене прокапывали отверстие.
— Скребутся, — сказал Джонсон.
— Несомненно, — ответил Альтамонт.
— Неужели медведи? — спросил Бэлл.
— А кто же, кроме них? — воскликнул Альтамонт.
— Они переменили тактику, — продолжал старый моряк, — видно, раздумали брать нас измором.
— Они думают, что мы уже задохлись, — возразил Альтамонт, которого не на шутку разбирала злость.
— Они скоро сюда вломятся, — сказал Бэлл.
— Ну, что ж, — ответил Гаттерас. — Дело дойдет до рукопашной!
— Черт побери! — воскликнул Альтамонт. — По-моему, это гораздо лучше! Надоели мне эти невидимые враги. По крайней мере будем хоть видеть неприятеля.
— Да, — сказал Джонсон, — но едва ли можно будет пустить в ход ружья: здесь слишком тесно.
— И отлично! Возьмемся за ножи и за топоры!
Шум все усиливался. Уже ясно слышно было царапание когтей. Медведи прокапывали отверстие в том месте стены, где она примыкала к снежному валу, упиравшемуся в утес.
— Медведь теперь не дальше чем в шести футах от нас, — заявил Джонсон.
— Вы правы, Джонсон, — сказал Альтамонт. — Сейчас мы его, голубчика, угостим на славу!
Американец схватил одной рукой топор, а другой нож, выставил вперед правую ногу и откинулся назад, приняв оборонительное положение. Гаттерас и Бэлл последовали его примеру. На всякий случай Джонсон зарядил свое ружье.