Паровой дом

Руководимый Сторром железный слон плавно шел вперед, выпуская красивые клубы белого дыма, расстилавшегося по придорожным бамбукам. Внезапно какое-то животное с необычайной ловкостью прыгнуло на шею нашему слону.

— Чита, чита! — крикнул механик.

Капитан Год, услыхав этот возглас, выбежал на балкон, захватив с собой ружье, всегда бывшее у неге под рукой и наготове.

— Чита! — воскликнул и он в свою очередь.

— Стреляйте! — закричал я ему.

— Поспею! — отозвался капитан Год, прицеливаясь.

Чита, род леопарда, водящийся в Индии, немного меньше тигра, но почти так же опасен благодаря своему проворству, гибкости спины и силе мускулов.

Полковник Мунро, Банкс и я, стоя на веранде, наблюдали за ним, ожидая выстрела капитана.

Очевидно, леопард был введен в заблуждение видом слона. Он отважно кинулся на него, но там, где думал найти живое мясо, в которое можно было бы запустить зубы и когти, он встретил одно железо, недоступное ни зубам, ни когтям. Взбешенный ошибкой, он цеплялся за длинные уши искусственного животного и готовился уже соскочить обратно на землю, когда увидел нас.

Капитан Год держал его под прицелом своего ружья, как охотник, желающий попасть в зверя в надлежащее место и в надлежащий момент.

Леопард вытянулся и зарычал. Без сомнения, он чуял опасность, но бежать не хотел. Быть может, он выжидал только удобной минуты, чтобы прыгнуть на веранду.

Действительно, он скоро пополз по голове слона, обхватив лапами хобот, заменявший трубу, и поднялся почти до отверстия, из которого клубился дым.

— Стреляйте, Год! — повторил я.

— Поспею, — снова ответил капитан, не спуская глаз с леопарда, и прибавил, обращаясь ко мне:

— Вы никогда не стреляли по чите?

— Никогда…

— Хотите попробовать?

— Капитан, — сказал я, — мне не хотелось бы лишать вас хорошего выстрела.

— В этом выстреле для охотника нет ничего заманчивого! Берите ружье и цельтесь через впадину слонового плеча. Если вы дадите промах, я покончу с ним.

— Хорошо!

Фокс, присоединившийся к обществу, подал мне двухствольный карабин. Я взвел курок, навел дуло на указанную впадину и выстрелил.

Зверь, слегка задетый, сделал гигантский скачок и перелетев через башню механика, опустился на первую крышу парового дома.

Капитан Год, несмотря на всю охотничью сноровку, не успел перехватить его по пути.

— К делу, Фокс, к делу! — воскликнул он. И бегом они пустились с веранды на башню. Леопард, расхаживавший взад и вперед, вдруг перепрыгнул на крышу второго дома.

В ту минуту, когда капитан Год готовился уже спустить курок, животное сделало второй скачок вниз и, быстро встав на ноги, скрылось в джунглях.

— Стоп, стоп! — закричал Банкс механику, мигом остановившему машины.

Капитан и Фокс прыгнули на дорогу и бросились в заросли догонять читу.

Прошло несколько минут. Мы прислушивались не без волнения. Но выстрелов не было, и охотники вернулись с пустыми руками.

— Исчез! — воскликнул капитан Год. — Да и на траве нет ни малейшего следа крови.

— Моя вина, — заметил я капитану. — Лучше бы вы сами стреляли в читу! Тогда ему не уйти.

— Вы, однако, попали, — сказал капитан, — в этом я убежден, но не попали в надлежащее место.

— Не ему суждено сделаться моим тридцать восьмым или вашим сорок первым! — заметил Фокс, видимо смущенный.

— Ба! — возразил с напускной небрежностью Год, чита не тигр! В противном случае, милый Моклер, я не уступил бы вам.

— Пойдемте есть, друзья мои, — пригласил полковник Мунро, — Завтрак готов, и он утешит вас…

— Тем более, — вставил Мак-Нейль, — что виноват во всем Фокс.

— Я виноват? — спросил денщик, очень удивленный этим неожиданным заключением.

— Конечно, ты, Фокс, — продолжал сержант. — Карабин, поданный тобой господину Моклеру, был заряжен дробью.

И Мак-Нейль показал нам второй патрон, вынутый им из ружья, служившего мне для выстрела.

Действительно, в нем оказалась только маленькая дробь.

— Фокс! — возгласил капитан Год.

— Что угодно, капитан?

— Двое суток гауптвахты.

Фокс отправился в свою каюту с твердым решением не показываться никому на глаза в течение двух дней. Он был пристыжен своей ошибкой.

На следующий день, 9 июня, капитан Год, Гуми и я отправились бродить по равнине, пользуясь сроком, назначенным для остановки. Целое утро шел дождь, но к полудню небо немного прояснилось и можно было рассчитывать на несколько часов хорошей погоды.

На этот раз Год позвал меня на охоту в качестве охотника за дичью. Он отправился бродить по окраинам рисовых полей с ружьем и собаками, заботясь об интересах нашего продовольствия. Паразар поручил доложить капитану, что кладовая опустела и он ожидает от его чести, что его честь примет меры к пополнению запасов.

Капитан Год покорился, и мы отправились в путь, вооружась простыми охотничьими ружьями. В течение двух часов весь результат наших странствований состоял в том, что мы спугнули нескольких куропаток и зайцев, но на такое расстояние, что при всем усердии собак пришлось отказаться от преследования.

Капитан Год находился в самом дурном расположении духа. К тому же в обширной равнине, где не было ни джунглей, ни кустарников и попадались на каждом шагу деревни и фермы, он не мог рассчитывать встретить какого-нибудь хищника в вознаграждение за вчерашний промах. Он отправился на охоту, желая пополнить запасы продовольствия, и думал, как примет его Паразар, если он вернется с пустой сумкой.

Однако же вины с нашей стороны не было. До четырех часов нам не представилось ни одного случая разрядить ружья.

— Положительно, не везет, друг мой, — сказал Год. — Уезжая из Калькутты, я наобещал вам диковинных охот, а какое-то постоянное несчастье, в котором я ровно ничего понять не могу, мешает мне сдержать слово!

— Не отчаивайтесь, капитан. Если я сожалею об этом, то скорее из-за вас, чем из-за себя!.. Мы вознаградим себя за все в горах Непала.

— Да, в первых возвышенностях Гималаев условия будут выгоднее. Знаете, Мокдер, я готов держать пари, что наш поезд со всеми его вычурностями и пыхтением, и в особенности с железным слоном, пугает проклятых зверей. Этот леопард, нужно отдать ему справедливость, был шальной. Вероятно, голод замучил его до смерти, если он бросился на нашего слона, и заслуживал вполне, чтобы его уложили на месте! Негодяй Фокс! Никогда я не забуду ему этого. Скажите, который час?

— Около пяти.

— Уже пять, а мы все еще не разбили ни одного пистона!

— Нас ждут домой не ранее семи. Выть может, к тому времени…

— Нет, счастье против нас, — воскликнул капитан, — а счастье на охоте — половина дела!

— Настойчивость тоже идет в счет, — возразил я. — Давайте условимся не возвращаться в лагерь с пустыми руками?

— Браво, — воскликнул Год. — Умрем, но сдержим слово!

— По рукам.

— Видите ли, Моклер, я готов лучше принести домой летучую мышь или белку, чем прийти без ничего.

Капитан Год, Гуми и я находились в таком состоянии, что обрадовались бы всякой добыче. Охота продолжалась с упорством, достойным лучшей участи. Но казалось, что самые наивные пичужки и те понимали наши замыслы. Ни одна не допускала нас к себе на расстояние выстрела.

Мы шатались то по одной стороне дороги, то по другой, вдоль рисовых полей, то возвращались вспять, чтобы не уйти далеко от стоянки, но все было напрасно. В половине седьмого заряды наши были еще целы.

Я взглядывал украдкой на капитана Года. Он шел, стиснув зубы, на лбу легла между бровями глубокая складка, обнаруживая сдерживаемый гнев. Он бормотал сквозь зубы какие-то безвредные угрозы. Очевидно, истощив терпение, он способен был разрядить ружье в какую-нибудь неодушевленную цель, в дерево или камень: ружье жгло ему руки. Это было заметно. Он то нес его в руке, то вскидывал на ремень или невольным движением поднимал приклад к лицу.

Гуми тоже поглядывал на него.

— Капитан помешается, если это продлится, — сказал он, качая головой.