Флаг Родины

Два дня спустя граф д'Артигас вышел в море, а через двое суток встретил свой подводный буксир в условленном месте.

Вот каким образом Кер Каррадже стал владельцем замечательной подводной лодки, которая должна была нести двойную службу: тянуть на буксире шхуну и нападать на другие суда. Обладая грозным средством разрушения, о существовании которого никто не подозревал, граф д'Артигас возобновил свои пиратские набеги, уверенный теперь в полной безопасности и безнаказанности.

Все эти подробности я узнал от инженера Серке, который очень гордился своим детищем и к тому же был вполне спокоен, что пленник пещеры Бэк-Капа никогда не раскроет ее тайны. Нетрудно понять, какой страшной силой обладал теперь Кер Каррадже. По ночам его подводный буксир нападал на встречные суда, экипажам которых и в голову не приходило остерегаться безобидной яхты. Он таранил вражеский корабль, затем шхуна брала его на абордаж, а пираты истребляли людей и грабили товары. Вот почему в морском вестнике под рубрикой «пропал без вести» стали вновь появляться многочисленные названия судов, вселяя отчаяние в сердца.

После отвратительной комедии, разыгранной в Чарлстонской бухте, Кер Каррадже целый год разбойничал в Атлантическом океане у берегов Соединенных Штатов. Его богатства неизмеримо возросли. Излишки награбленных товаров продавались на далеких рынках, и в руки пиратов рекой текло золото и серебро. Но у них не было тайного убежища, чтобы прятать сокровища в ожидании дележа.

Случай пришел им на помощь. Исследуя морские глубины возле Бермудских островов, инженер Серке и механик Гибсон обнаружили у основания островка Бэк-Кап подводный туннель, ведущий в глубину горного массива. Где бы мог найти Кер Каррадже убежище, лучше скрытое от посторонних глаз?.. Вот каким образом этот островок, служивший некогда приютом рыбакам, стал пристанищем шайки опасных преступников.

Под высокими сводами пещеры Бэк-Капа началась новая жизнь графа д'Артигаса и его сообщников, которую мне и довелось наблюдать. Инженер Серке построил там электрическую станцию, оборудованную без машин, ибо их заказ за границей мог вызвать подозрения; он ограничился лишь гальваническими батареями, для которых не требуется ничего, кроме металлических пластинок и химических растворов, а ими «Эбба» запасалась во время стоянок в портах Соединенных Штатов.

Теперь нетрудно угадать, что произошло в ночь с девятнадцатого на двадцатое июня. Если несмотря на, Штиль трехмачтовое судно наутро бесследно исчезло, значит подводный буксир напал на него, шхуна взяла на абордаж, и оно было разграблено и потоплено вместе со всем экипажем… Товары его уже находились на борту «Эббы», когда корабль погрузился в пучину Атлантического океана!..

Понимаю теперь, в руки каких разбойников я попал, нечем все это кончится?.. Удается ли мне когда-нибудь вырваться из тюрьмы Бэк-Капа, разоблачить самозваного графа д'Артигаса и освободить моря и океаны от пиратской шайки Кера Каррадже?..

Но как бы ни был грозен Кер Каррадже, разве он не станет во сто раз опаснее, если овладеет «фульгуратором Рок»?.. Да, несомненно! Если он будет применять это новое средство уничтожения, — ни одно коммерческое судно, ни один военный корабль не избегнут гибели.

Долго меня преследуют тягостные мысли, вызванные именем Кера Каррадже. Мне приходит на память все, что я когда-то слышал о знаменитом пирате: его жизнь в те времена, когда он разбойничал в Тихом океане, многочисленные экспедиции, снаряженные против него морскими державами, бесплодность всех этих попыток. Так, значит, это он виновник необъяснимой гибели судов, исчезнувших за последние годы у берегов Северной Америки… Кер Каррадже не пропал бесследно, а лишь переменил театр военных действий… Люди думали, что избавились от него, а корсар продолжал совершать разбойничьи набеги в этой оживленной части Атлантического океана, с помощью подводной лодки, которую считают погребенной на дне Чарлстонской бухты…

«Теперь, — говорил я себе, — мне известно подлинное имя и подлинное убежище знаменитого корсара: Кер Каррадже и Бэк-Кап! Но если Серке произнес в моем присутствии имя Кера Каррадже, то сделал это, вероятно, с разрешения главаря пиратов… Не дал ли он мне этим понять, что я должен навсегда отказаться от надежды получить свободу?..»

Инженер Серке несомненно заметил, какое впечатление произвело на меня это имя. После разговора со мной он направился прямо к жилищу Кера Каррадже, очевидно, с намерением рассказать ему о нашей беседе.

После долгой прогулки по берегу озерка я уже собирался вернуться в свою камеру, когда услышал сзади чьи-то шаги. Я обернулся.

Передо мной стоит граф д'Артигас в сопровождении капитана Спаде. Он испытующе смотрит на меня. Тогда в порыве возмущения, позабыв об осторожности, я кричу:

— По какому праву вы держите меня здесь, сударь! Вы похитили меня из Хелтфул-Хауса, чтобы ухаживать за изобретателем Роком, но я отказываюсь служить ему и требую, чтобы вы меня отпустили…

Главарь шайки пиратов не делает ни одного движения, не произносит ни единого слова.

Не помня себя от гнева, я продолжаю:

— Отвечайте же, граф д'Артигас, впрочем, ведь я знаю, кто вы, — отвечайте, Кер Каррадже…

И он отвечает:

— Граф д'Артигас и Кер Каррадже одно и то же лицо, точно так же, как служитель Гэйдон и инженер Симон Харт, а Кер Каррадже никогда не вернет свободы инженеру Харту, которому известна его тайна!..

11. ПРОШЛО ПЯТЬ НЕДЕЛЬ

Положение ясно. Кер Каррадже знает, кто я… Ему это было уже известно, когда он приказал похитить Тома Рока вместе с его служителем…

Как он открыл это, как узнал то, что мне удалось скрыть от всего персонала Хелтфул-Хауса, как выяснил, что обязанности служителя при Тома Роке исполняет французский инженер?.. Понятия не имею, но это факт.

Очевидно, у Кера Каррадже есть возможность добывать сведения, которые несомненно стоят ему очень дорого, но зато приносят огромную пользу. К тому же, когда человек такого склада хочет добиться поставленной цели, денег он не жалеет.

Отныне Кер Каррадже или, вернее, его сообщник, инженер Серке, заменит меня подле изобретателя Тома Рока. Добьется ли он большего, чем я?.. Дай бог, чтобы этого не случилось, чтобы цивилизованный мир был избавлен от такого ужасного несчастья!

Я не ответил на последнюю фразу Кера Каррадже. Она сразила меня подобно выстрелу в упор. Однако я не пал духом, как, быть может, ожидал самозваный граф д'Артигас.

Нет! Я прямо посмотрел ему в глаза: они метали молнии, но я не опустил взгляда. Я скрестил руки на груди так же, как и он. А меж тем моя жизнь была целиком в его власти. Подай он только знак, и я упал бы к его ногам, убитый выстрелом из револьвера… Мое тело бросили бы в озерко, и через подводный ход его унесло бы течением в открытое море…

После этой сцены меня оставили, как и прежде, на свободе. Никаких мер против меня не было принято. Я мог гулять сколько вздумается среди известняковых колонн, добираться до конца пещеры, у которой — увы, это более чем достоверно! — нет иного выхода, кроме подводного туннеля.

Я вернулся в свою ячейку на краю Улья, обуреваемый тревожными мыслями, под впечатлением того нового, что произошло со мной. Я говорил себе: «Пусть Керу Каррадже известно, что я инженер Симон Харт, но по крайней мере он не должен догадываться, что я знаю точное местоположение островка Бэк-Кап».

Что касается плана поручить Тома Рока моим заботам, полагаю, что граф д'Артигас никогда о нем серьезно не помышлял, прекрасно зная, кто я такой. В общем, я жалею об этом, ибо изобретатель несомненно станет предметом настойчивых домогательств, инженер же Серке пустит в ход все средства, чтобы выведать состав взрывчатого вещества и воспламенителя и использовать их в своих мерзких целях во время пиратских набегов… Да! Лучше бы мне оставаться служителем Тома Рока… как в Хелтфул-Хаусе, так и здесь.

Прошло две недели, но я ни разу не встретил своего бывшего подопечного. Никто, повторяю, не мешает мне ежедневно совершать прогулки. Я свободен от всяких забот о материальной стороне жизни. Еду мне приносят с величайшей аккуратностью из кухни графа д'Артигаса — никак не могу отвыкнуть от этого имени и титула и мысленно все еще величаю так Кера Каррадже. Правда, я очень невзыскателен в отношении пищи, но во всяком случае было бы несправедливо выражать малейшее недовольство по этому поводу. Стол не оставляет желать ничего лучшего благодаря запасам, возобновляемым при каждом новом рейсе «Эббы».