Архипелаг в огне

— Нет, — сказал он капитану Тодросу, — по-моему, бесполезно обследовать северный берег, но мы могли бы обойти остров с северо-запада, обогнуть мыс Спада и в течение дня или двух крейсировать возле Грабузы.

Такое решение было, очевидно, наилучшим. В водах Грабузы, пользующихся дурной славой, «Сифанте», возможно, представился бы случай дать несколько залпов по пиратам, которых она не встречала уже больше месяца.

Кроме того, поскольку саколева, по всей вероятности, направилась к Криту, не было исключено, что она сделала остановку в Грабузе. Это еще более укрепило Анри д'Альбаре в намерении осмотреть подходы к этой гавани.

В те времена Грабуза была настоящим пиратским гнездом. Месяцев семь назад для расправы с этим притоном разбойников сюда прибыла целая англо-французская эскадра и отряд регулярных греческих войск под командованием Маврокордато. И что удивительнее всего — власти Крита отказались передать командующему английской эскадрой дюжину преступников, выдачи которых он требовал. Чтобы добиться своего, он вынужден был открыть огонь по крепости, сжечь несколько кораблей и высадить на остров своих матросов.

Итак, естественно было предположить, что после ухода союзной эскадры пираты будут охотно укрываться в Грабузе, где они обрели неожиданных союзников. Поэтому Анри д'Альбаре решил следовать в Скарпанто вдоль южного берега Крита, чтобы пройти мимо Грабузы. Он отдал соответствующие приказания, а капитан Тодрос поспешил привести их в исполнение.

Погода стояла великолепная. Впрочем, в этих благодатных краях зима начинается в декабре, а заканчивается в январе. Благословенный остров Крит, родина царя Миноса и первого инженера древности Дедала! Сюда Гиппократ посылал своих богатых пациентов из Греции, по которой он путешествовал, обучая искусству врачевания!

Держась круто к ветру, «Сифанта» лавировала, чтобы обогнуть мыс Спада, который выступает на оконечности языка суши, вытянутого между заливом Кании и заливом Кисаму. Вечером мыс был пройден; ночью, прозрачной ночью Востока, корвет обогнул крайний выступ острова. Достаточно было ему лечь на другой галс, чтобы снова взять курс на юг и утром, под малыми парусами, корвет лавировал перед входом в Грабузу.

Шесть дней командир д'Альбаре не прекращал осмотра западного побережья острова, заключенного между Грабузой и Кисаму. Порт покидало множество торговых кораблей — фелюг и шебек. Некоторых из них «Сифанта» «опросила», не имея оснований сомневаться в их ответах. Однако на все вопросы, касающиеся пиратов, которые, возможно, нашли себе убежище в Грабузе, они отвечали крайне сдержанно. Чувствовалось, что они боятся сказать слишком много. Анри д'Альбаре не удалось даже установить, находится ли в данное время в порту саколева «Кариста».

Тогда корвет расширил зону своих наблюдений. Он проследовал вдоль берега, тянущегося между Грабузой и мысом Криос. Затем, 22 числа, при сильном ветре, который крепчал днем и стихал ночью, он обогнул этот мыс и стал следовать как можно ближе к побережью Ливийского моря, более ровному, менее изрезанному, не столь усеянному мысами и выступами, чем побережье Критского моря. На северном горизонте тянулась горная цепь Аспровуна, с возвышающейся на востоке поэтической вершиной Иды, чьи вечные снега упорно сопротивляются горячему солнцу Архипелага.

Не заходя ни в один из мелких портов этого побережья, корвет не раз останавливался в полумиле от Румелиса, Анополиса и Сфакии, но вахтенные не обнаружили в этих водах ни одного пиратского судна.

Двадцать седьмого августа, исследовав большой залив Месарас, «Сифанта» обогнула мыс Матала — самую южную точку Крита, ширина которого в этом месте не превышает десяти — одиннадцати лье. Трудно было надеяться, что это обследование принесет какие-нибудь результаты, полезные для экспедиции. В самом деле, лишь немногие корабли пересекают Ливийское море на этой широте. Обычно они следуют либо севернее, через Архипелаг, либо южнее, приближаясь к берегам Египта. Вот почему корвету попадались почти одни рыбацкие лодки, стоявшие на якоре у скал, и время от времени длинные баркасы, груженные морскими улитками, этим довольно редким видом моллюсков, которых Крит огромными партиями поставляет на другие острова Архипелага.

Не повстречав никого в этой части побережья, оканчивающейся мысом Матала, где среди многочисленных островков может укрыться множество мелких судов, «Сифанта» имела мало шансов на успех во время плавания вдоль другой части южного побережья Крита. Анри д'Альбаре решил поэтому направиться прямо к Скарпанто, рискуя оказаться там раньше срока, указанного в таинственном письме. Однако вечером 29 августа его намерения внезапно переменились.

Было шесть часов. Собравшись на юте, командир, старший офицер и несколько других офицеров обозревали мыс Матала. В этот момент послышался голос марсового, несшего вахту на салинге.

— Корабль впереди, с левого борта!

Все подзорные трубы были тотчас же направлены на указанную точку, находившуюся в нескольких милях от корвета.

— В самом деле, — сказал Анри д'Альбаре, — вот корабль, идущий вдоль самого берега.

— Видимо, он хорошо знает эту землю, раз держится к ней так близко, — добавил капитан Тодрос.

— Поднял ли он флаг?

— Нет, мой командир, — ответил один из офицеров.

— Спросите у вахтенных, нельзя ли узнать национальную принадлежность этого корабля?

Приказание было выполнено. Ответ, полученный через несколько секунд, гласил, что ни на гафеле судна, ни на его мачтах не видно никакого флага.

Однако было еще настолько светло, чтоб можно было определить если не национальную принадлежность, то по крайней мере водоизмещение и тип корабля.

Это был бриг, грот-мачта которого сильно отклонялась назад. Очень вытянутый, весьма изящной формы, оснащенный необыкновенно высокими мачтами и широкими парусами, он, насколько можно было судить на таком расстоянии, обладал водоизмещением в семьсот — восемьсот тонн и, по всей видимости, отличался исключительной быстроходностью. Но был ли он вооружен? Имелись ли на его палубе орудия? Был ли его фальшборт снабжен орудийными портами, в то время закрытыми съемными щитами? Этого нельзя было разглядеть с корвета даже в лучшие подзорные трубы.

Ведь бриг отделяло от «Сифанты» расстояние по меньшей мере в четыре мили. К тому же, едва солнце скрылось за вершинами Аспровуны, наступили сумерки, и подножья прибрежных скал окутала густая тьма.

— Странное судно! — заметил капитан Тодрос.

— Можно подумать, что оно стремится проскользнуть между островом Платана и берегом! — добавил один из офицеров.

— Да! Точно корабль, боящийся, как бы его не заметили, и желающий скрыться! — ответил помощник.

Анри д'Альбаре не ответил, но он, как видно, разделял мнение своих офицеров. Маневр брига в ту минуту показался и ему подозрительным.

— Капитан Тодрос, — проговорил он наконец, — нам важно не потерять след этого корабля в течение ночи. Мы будем действовать таким образом, чтобы до наступления дня идти за ним. Но он не должен нас видеть, поэтому прикажите погасить все огни на корвете.

Старший офицер отдал нужные распоряжения. Наблюдение за бригом продолжалось до тех пор, пока его можно было различить на фоне нависавших над ним скал. Когда наступила ночь, он совершенно скрылся из виду, не обнаруживая себя ни единым огоньком.

На следующий день, с первыми лучами зари, Анри д'Альбаре был уже на носу «Сифанты», ожидая, пока на поверхности моря рассеется туман.

К семи часам пелена растаяла, и все подзорные трубы были направлены на восток.

Бриг по-прежнему шел вдоль берега; он находился теперь против мыса Аликапорита, примерно в шести милях от «Сифанты». За ночь он еще больше ушел вперед, хотя совершенно не прибавил парусов к тем, что были у него накануне — фоку, фор и грот-марселям и фор-брамселю, тогда как грот и косой грот были взяты на гитовы.

— Это совсем не похоже на поведение корабля, стремящегося скрыться, — заметил помощник.