Страница 18 из 27
— Браво! — вскричал Железный Дровосек.
— Просто чудо, какие мозги, — порадовался Джек.
— Нельзя не признать: остроумно, — согласился ученый Кувыркун.
— План, я думаю, вполне хороший, — сказал Тип, — разумеется, в том случае, если Железному Дровосеку удастся смастерить летучую самоделку.
— Буду стараться изо всех сил, — бодро отозвался Ник. — А мне, надо сказать, редко не удается то, за что я берусь. Но строить самоделку надо на крыше дворца, чтобы она смогла без помех подняться в воздух.
— Ты прав, — согласился Страшила.
— А раз так, нам нужно обыскать весь дворец снизу доверху, — продолжал Железный Дровосек. — Пусть каждый все, что найдет полезного, несет на крышу, а я там примусь за работу.
— Но вначале, — попросил Тыквоголовый, — пусть меня снимут с Коня и обеспечат новой ногой. В нынешнем состоянии я обуза для всех и даже для себя самого.
Железный Дровосек тут же отрубил ножку у красивого резного столика в гостиной и приспособил ее Тыквоголовому Джеку, которому обновка пришлась как нельзя более по вкусу.
— Чудно, — сказал он, наблюдая за работой Железного Дровосека. — Теперь левая нога станет самой прочной и красивой частью моего тела.
— И одновременно еще одним свидетельством твоей оригинальности, — добавил Страшила. — По моему убеждению, никто так не заслуживает внимания, как оригинальная личность. А тот, кто зауряден и даже сам себе не интересен, живет и умирает незаметно, что лист на дереве.
— Очень глубокая мысль! — похвалил Кувыркун, помогая Железному Дровосеку поднять Джека на ноги.
— Ну, как ты себя чувствуешь? — участливо спросил Тип, наблюдая за тем, как Тыквоголовый ковыляет по залу на своей новой ноге.
— Как будто заново родился, — радостно отозвался Джек, — и готов теперь во всем быть вам поддержкой и опорой.
— Тогда за работу, — деловито скомандовал Страшила.
Итак, решив любой ценой вырваться из плена, друзья разошлись по дворцу в поисках подходящего материала для сооружения летательного аппарата.
17. ФАНТАСТИЧЕСКИЙ ПОЛЕТ РОГАЧА
Вскоре друзья вновь собрались на крыше, и чего только они с собой не нанесли: никто ведь не знал толком, что потребуется для самоделки! Кувыркун снял со стены в зале голову Рогача, украшенную роскошными рогами, и с огромными трудностями и предосторожностями втащил ее по лестнице на крышу. Рогач, надо вам сказать, очень похож на лося, только нос у него легкомысленно вздернутый, а бородка на манер козлиной.
Чем Кувырку ну приглянулось это чучело и почему он решил прихватить его с собой — объяснить не мог никто, даже он сам.
Тип вдвоем с Конем выволокли на крышу огромный старый диван с высокой спинкой и боками, такой тяжелый, что, поднимая его по лестнице с помощью могучего и неутомимого четвероногого, мальчик совсем выбился из сил.
Тыквоголовый принес метлу — первое, что попалось ему на глаза. Страшила явился с мотком бельевой веревки, он подобрал ее во дворе, а карабкаясь по лестнице, так в ней запутался, что на крышу вывалился уже в клубке, который так бы, пожалуй, и покатился вниз, если бы Тип его вовремя не подхватил.
Железный Дровосек пришел последним. Он тоже побывал во дворе и срубил четыре широких разлапистых листа с огромной пальмы, которая там росла и которой очень гордились обитатели Изумрудного Города.
— Дружище Ник! — воскликнул Страшила, увидев, что сделал его друг. — Более тяжкого преступления в Изумрудном Городе совершить просто нельзя! Сколько я помню, порубка листьев с королевской пальмы карается семикратной смертной казнью с последующим пожизненным заключением.
— Теперь уж ничего не поделаешь, — сказал Железный Дровосек, сгружая огромные листья на крышу, — спасение только в бегстве.
Друзья с большим сомнением осмотрели груду хлама, выросшую перед ними. Страшила покачал головой и сказал:
— Если Ник сумеет смастерить из этого летучую самоделку, которая унесет нас к свободе, я готов признать его искуснейшим мастером на целом свете.
Сам Железный Дровосек был, похоже, не оченьто уверен в успехе. Довольно длительное время он энергично полировал кусочком замши лоб и лишь после этого взялся за дело.
— Очень важно, — сказал он, — чтобы корпус был достаточно большим и мы в нем могли разместиться. Самое большое, что у нас здесь есть, это диван. Но если машина накренится в полете, мы же разом попадаем вниз!
— Почему бы не соединить два дивана? — предложил Тип. — Внизу есть еще один точно такой же.
— Очень разумное предложение! — воскликнул Железный Дровосек. — Немедленно тащите сюда второй диван.
Тип и Конь с большим трудом выволокли на крышу второй диван, составили их сиденье к сиденью, так что бока и спинки образовали нечто вроде ограды, внутри которой все могли безопасно разместиться.
— Отлично! — обрадовался Страшила. — В таком уютном гнездышке можно летать в свое удовольствие.
Два дивана были крепко-накрепко связаны бельевой веревкой, а с одного края Ник-Дровосек привязал голову Рогача.
— Теперь ясно, где у нашей самоделки перед, — сказал он, очень довольный своей выдумкой. — Рогач будет украшать нос нашего корабля. А пальмовые листья, ради которых я семь раз подверг свою жизнь опасности, будут крыльями.
— А они достаточно крепкие? — усомнился мальчик.
— Крепче не бывает, — ответил Дровосек. — На вид они, правда, не идут в сравнение с корпусом, но нам сейчас выбирать не приходится.
И он привязал пальмовые листья к диванам, по два с каждой стороны.
Кувыркун был в восторге.
— Готово! — закричал он. — Осталось только оживить.
— Стойте, — вспомнил вдруг Джек. — А как же моя метла?
— К чему здесь метла? — спросил Страшила.
— Ну, можно привязать ее сзади, получится хвост, — ответил Тыквоголовый. — Разве можно считать летучую самоделку готовой без хвоста?
— Гм, — хмыкнул Железный Дровосек, — признаться, я не очень понимаю, зачем ей хвост. Мы не сооружаем зверя, или птицу, или рыбу. Нам нужно только одно: чтобы самоделка могла летать.
— Но может быть, когда она оживет, она будет использовать хвост как руль, — предположил Страшила. — Потому что, если она летает по воздуху, она все-таки похожа на птицу, а я не раз примечал, что у птиц есть хвосты, которыми они рулят в полете.
— Ну хорошо, — согласился Ник, — пусть метла будет хвостом. — И он крепко-накрепко привязал ее к заднему концу корпуса-дивана.
Тип достал из кармана перечницу.
— Уж очень эта штука велика, — с беспокойством сказал он, — не знаю, хватит ли порошка, чтобы оживить ее всю. Но я постараюсь растянуть, насколько возможно.
— Сыпь побольше на крылья, — посоветовал Ник-Дровосек, — они должны быть особенно сильными.
— И про голову не забудь! — напомнил Кувыркун.
— И про хвост, — добавил Тыквоголовый Джек.
— Вы лучше помолчите, — оборвал их Тип (он явно нервничал), — а то я что-нибудь напутаю в колдовстве.
С огромной осторожностью он начал рассыпать драгоценный порошок по самоделке. Прежде всего покрыл тонким слоем каждое из четырех крыльев, потом посыпал диваны и даже самую малость стряхнул на метлу.
— Голову! Голову! Умоляю, не забудь про голову! — возбужденно кричал Кувыркун.
— Но порошка осталось совсем немного, — сказал Тип заглядывая в коробочку, — важнее, мне кажется, оживить ножки диванов.
— Ты не прав, — возразил Страшила. — Голова всему голова! А поскольку этому существу летать, а не ходить, ноги оживлять даже и не обязательно.
С таким суждением Тип согласился и высыпал остаток порошка на голову Рогача.
— А теперь, — сказал он, — помолчите, я должен произнести заклинание.
Тип слышал, как произносила волшебную формулу старая Момби, и уже оживлял однажды Коня, поэтому он довольно уверенно выговорил все три слова, каждый раз производя руками соответствующий жест. Это была торжественная и впечатляющая церемония.
Самоделка вздрогнула всем своим громоздким телом, взревела, как ревут обыкновенно Рогачи в лесу, и отчаянно захлопала всеми четырьмя крыльями.