Страница 3 из 27
Отец приподнял чемоданчик.
— Если бы внутри были монеты или слитки золота, вес был бы больше, если пачки наличных, было бы слышно их шуршание. Может, там пакет с наркотиками, брошенный торговцами. А может быть... бомба.
Жюли пожала плечами.
— А вдруг там человеческая голова?
— В таком случае Лектор должен был немало потрудиться, чтобы сделать её меньше, — возразил отец. — Твой чемоданчик маловат для того, чтобы вместить нормальную человеческую голову.
Он посмотрел на часы, вспомнил о важной встрече и удалился. Радуясь неизвестно чему, собака отправилась следом, виляя хвостом и шумно дыша.
Жюли ещё раз потрясла чемоданчик. Совершенно точно внутри было что-то мягкое, и если это была голова, то, вертя её во все стороны, Жюли несомненно сломала ей нос. Чемоданчик вдруг стал ей противен, и она решила, что лучше не будет больше думать о нем. Через три месяца у неё экзамены на степень бакалавра, и ей не хочется сидеть четвёртый год в последнем классе. Пора заняться повторением.
Жюли достала учебник по истории и взялась его перечитывать. 1789 год. Французская революция. Взятие Бастилии. Хаос. Анархия. Великие люди. Марат. Дантон. Сен-Жюст. Террор. Гильотина...
Кровь, кровь и снова кровь... «История — это нескончаемая бойня», — подумала она, наклеивая пластырь на открывшуюся ссадину. Чем больше она читала, тем больше её мутило. Мысли о гильотине напомнили ей об отрезанной голове в чемоданчике.
Через пять минут, вооружённая большой отвёрткой, она атаковала замок. Чемоданчик не поддавался. Она взяла молоток, принялась стучать по отвёртке, пытаясь увеличить её шансы в роли рычага. Безуспешно. Она подумала: «Мне бы „козью ножку“, — затем: Хватит, у меня никогда не получится».
Она вернулась к учебнику по истории и Французской революции. 1789 год. Народный трибунал. Конвент. Гимн Руже де Лилля. Сине-бело-красный флаг. Свобода — Равенство — Братство. Гражданская война. Мирабо. Шенье. Процесс над королём. И опять гильотина... Как можно сопереживать стольким убийствам? Глаза скользили по строчкам, не воспринимая написанное.
Шуршание в дереве балки привлекло её внимание. Термит за работой натолкнул её на мысль.
Слушать.
Она приложила ухо к замку чемоданчика и медленно повернула первое колёсико. Она уловила еле слышный щелчок. Зубчатое колёсико зацепило ответчик. Жюли четыре раза повторила операцию. Механизм сработал, замок открылся. Там, где не помогло насилие отвёртки и молотка, хватило чуткости её уха.
Прислонившись к дверной раме, её отец удивлённо сказал:
— Тебе удалось его открыть? Как?
Он посмотрел на знаки на замке: «1 + 1 = 3»
— М-м, ничего не говори, я знаю. Ты размышляла. Есть ряд чисел, ряд символов, ряд цифр, ряд знаков и ряд шифра. Ты поняла, что речь идёт об уравнении. Затем ты подумала, что кто-то, кто хочет сохранить секрет, не будет использовать логическое уравнение типа 2 + 2 = 4. Ты попробовала 1 + 1 = 3. Это уравнение часто встречается в старинных ритуалах. Оно обозначает, что два объединившихся таланта более производительны, чем их простое сложение.
Отец поднял рыжие брови и пригладил усы.
— Так было, да?
Жюли посмотрела на него, её светло-серые глаза задорно блестели. Отец не любил, когда над ним подсмеивались, но ничего не сказал. Она улыбнулась.
— Нет.
Она нажала на кнопку. Пружина с сухим стуком подняла крышку.
Отец и дочь склонили головы.
Оцарапанные руки Жюли схватили содержимое чемоданчика и поднесли его к лампе на столе.
Это была книга. Большая толстая книга, из которой торчали краешки вклеенных листков.
Название на обложке было каллиграфически выведено большими стилизованными буквами:
Энциклопедия относительного и абсолютного знания профессора Эдмонда Уэллса
Гастон пробурчал:
— Странное название. Вещи либо относительны, либо абсолютны. Они не могут быть одновременно и тем и другим. Это противоречие.
Ниже, буквами поменьше было добавлено:
Том III
Ещё ниже был рисунок: круг, в который вписан треугольник, одним углом вверх, содержащий, в свою очередь, нечто вроде буквы Y. Присмотревшись, можно было заметить, что стороны буквы Y представлены в виде трех муравьёв, сцепившихся усиками. Левый муравей был чёрным, правый — белым, а муравей в центре, изображавший перевёрнутый ствол Y, — наполовину белым, наполовину чёрным.
Под треугольником повторялась формула, открывавшая замок кубического чемоданчика: 1 + 1 = 3.
— Прямо старинная колдовская книга, — пробормотал отец.
Жюли, видя незатрепанную обложку, подумала, что книга, наоборот, совсем новая. Она погладила переплёт. На ощупь он был гладким и мягким.
Черноволосая девушка со светло-серыми глазами открыла первую страницу и прочла.
7. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ
ЗДРАВСТВУЙТЕ, здравствуйте, незнакомый читатель.
Здравствуйте в третий раз или в первый.
Честно говоря, совершенно неважно, нашли вы эту книгу первым или последним.
Эта книга призвана изменить мир.
Нет, не улыбайтесь. Это возможно. Вы это можете. Для того, чтобы что-нибудь произошло, достаточно очень этого захотеть. Ничтожная причина может иметь огромные последствия. Говорят, что движение крылышка бабочки в Гонолулу может вызвать смерч в Калифорнии. А ведь ваше дыхание много мощнее, чем дуновение воздуха от взмаха крылышка бабочки, не правда ли?
Что касается меня, я умер. И, увы, я смогу помочь вам только вот этой книгой.
Я предлагаю вам совершить революцию. Или даже, если выразиться точнее, «эволюцию». Потому что наша революция не должна быть такой же жестокой и зрелищной, как все прежние.
Это должна быть, как мне представляется, скорее духовная революция. Муравьиная революция. Скромная. Без насилия. Череда лёгких прикосновений, которые можно счесть незначительными, но которые, складываясь одно с другим, смогут опрокинуть горы.
По моему убеждению, прежние революции слишком грешили нетерпением и нетерпимостью. Утописты не думали о далёком будущем. Потому что хотели любой ценой увидеть при жизни плоды своих трудов.
Надо смириться с тем, что посаженное тобой пожнут другие — позже и в ином месте.
Подумаем над этим сообща. Пока наш диалог длится, вы можете меня слушать или не слушатъ. (Вы уже прислушивались к замку чемоданчика, это свидетельство того, что вы умеете слушать, не так ли?)
Возможно, я ошибаюсь. Я не мэтр философии, не гуру, не священная особа. Я человек, понимающий, что история человечества только начинается. Мы — всего лишь доисторические люди, наше невежество безгранично, и нам все ещё предстоит открыть.
Столько дел... И вы способны на такие чудеса.
Я всего лишь волна, входящая во взаимодействие с вашей волной читателя. Если что и интересно, так именно эта встреча-взаимодействие. Поэтому для каждого читателя эта книга будет иной. Словно она живая и подстраивает свой смысл под уровень культуры, воспоминания, чувствительность каждого отдельного читателя.
Что я буду делать в роли «книги»? Я просто буду рассказывать вам маленькие истории про революции, про утопии, про поведение людей или животных. Вы сами сделаете выводы, на которые они вас натолкнут. Вы сами найдёте ответы, которые помогут вам в вашей собственной жизни. Никакой истины для вас у меня нет.
Если вы захотите, книга оживёт. И я надеюсь, что она станет вам другом, способным помочь изменить себя и мир.
А теперь, если вы готовы и этого желаете, предлагаю немедленно сделать одну важную вещь — перевернуть страницу.