Элингтонское наследство

И оно, разумеется, последовало незамедлительно.

— Они говорили про Дженни… То есть я подумала, что они имели в виду Дженни, только называли ее как-то странно — Дженни Форбс! Как будто она наша кузина!

— Может, и так, — Мэри перебросила Мэг край покрывала, чтобы та расправила его на своей стороне.

Они перешли к ее кровати, и тут вдруг Мэг вцепилась холодными пальчиками в запястье Мэри.

— Она ведь не наша кузина? Было бы здорово, если бы она ею была, но как, как это может быть? Мэри, расскажите мне! Что-то случилось… я знаю… Я хочу сказать, что-то случилось с Дженни… Почему она тогда ночью убежала? И почему она называет себя Дженни Форбс? О Мэри, скажите мне!

— Я не могу, Мэг… Ей-богу, не могу. Если узнает ваша мама, она меня сразу выгонит!

— Я не скажу… Честно-пречестно. Обещаю, что не скажу ни словечка. Но… если она наша кузина, мы же должны знать! Разве не так?

— Так! — ответила Мэри и вскинула голову.

— Ну тогда вы можете мне все рассказать, — заявила Мэг, выпустив руку Мэри и перепрыгнув на другую сторону своей кровати. — Если вы будете хорошей и расскажете мне обо всем, я ни словечка никому не скажу. Ну а если нет, тогда вам же будет хуже.

Мэг для пущей важности кивнула головой и поджала губы.

— Вот вы какая злюка! — сказала Мэри, но встретив проказливый взгляд девочки, невольно хмыкнула. — Ну вы и хитрюга! Право слово! Ну и дети ныне пошли!., ну да ладно! Что я могу вам рассказать? Только то, что люди говорят. Похоже, мистер Ричард Элингтон Форбс был отцом Дженни. Только в тот день, когда он погиб, с матерью Дженни произошел несчастный случай, так что она потеряла речь и не могла ничего сказать про то, что они поженились. Она приехала сюда к мисс Гарстон, которая раньше была ее гувернанткой, а когда родился ребенок, в тот же день умерла. И никто не знал, что они были женаты, поэтому ваш отец и получил Элингтон, хотя на самом деле он принадлежит Дженни. Каким-то образом это стало известно, и мисс Дженни убежала.

Мэг слушала с необыкновенным интересом.

— Почему она это сделала?

— О, ну как вам сказать?.. — Деликатная Мэри даже покраснела от смущения. — Ей было неловко здесь оставаться. Понимаете?

— Нет, не понимаю.

Мэри зашла слишком далеко, чтобы отступать, и уже жалела, что начала этот разговор.

— Больно маленькая вы еще, чтобы понять. Ей бы пришлось выселить вас из этого дома, вот я и думаю, что она чувствовала бы себя неловко.

— О, конечно! Только Дженни никого бы не стала выселять из дома!.. Я знаю! И вообще, почему бы нам не жить здесь всем вместе?

Мэри подумала, что так оно было бы лучше всего, но разве миссис Форбс на такое согласится? Ни за что! Это уж точно. Мэри не знала, что именно было известно Дженни, но сама она прекрасно понимала, почему та убежала, однако была совсем не уверена, что об этом нужно сообщать Мэг, и сказала что-то уклончивое.

— Тогда я пойду к маме, — тут же заявила Мэг, — и спрошу, почему убежала Дженни.

— Мэг, вы обещали…

— Нет, не обещала. Я только обещала, что не скажу ничего такого, из-за чего вы можете попасть в беду. И я не скажу. Честное слово! Но я не понимаю, почему мне нельзя пойти к маме и сказать, что я слышала, будто Дженни живет в Хэйзлдоне.

— Мэг, вы не можете… Не должны! Миссис Форбс не знает, что ходят разные слухи. Она ужасно рассердится.

Мэг задумалась.

— Ну хорошо! Тогда я могу написать Дженни письмо, а вы отнесете его на почту. Я напишу ей, что слышала, где она, и попрошу написать мне, но только на ваш адрес и как бы вам, так что никто ничего не узнает. Будем знать только вы, я и Дженни. Хорошо я придумала?

— Но, Мэг… я не понимаю…

— Вы и не должны ничего понимать. Вы только должны отнести мое письмо на почту, а когда придет ответ, вы спрячете его в свой карман и принесете мне сюда. Никто ничего не увидит. Это будет наш собственный секрет. Здорово, да? И очень даже просто, так что вам не о чем беспокоиться.

Теперь Мэри задумалась. Предположим, она пойдет на поводу у Мэг, трудно, что ли, передать ей письмо… Но вдруг хозяйка все-таки прознает? Тогда скандала не миновать. Хотя… как она узнает? Если только Мэг проболтается. А зачем ей болтать лишнее? Ей ведь тогда тоже крепко достанется от матери. Мэри прикидывала, что можно ждать от Мэг. Вообще говоря, Мэг очень ловко умеет избегать скандалов, но не менее ловко их подстраивает… Мэри решила, что лучше уж выполнить просьбу Мэг. Дай бог, пронесет… Мэг умеет держать язык за зубами.

Мысли так и мелькали одна за другой. Если она согласится на предложение Мэг, и Дженни потом узнает, что она помогла маленькой мисс, может, она в благодарность получит славный свадебный подарок?.. У Джека Брента хорошая работа. Правда, Мэри не хотелось пока выходить замуж, но упустить Джека ей тоже не хотелось. В последнее время он стал слишком настойчивым, а тут еще возле него вертится эта наглая Флорри Хэйлинг, изо всех сил старается заполучить Джека… Эх, знать бы, не напрасно ли она будет потакать этой проказнице Мэг, будет ли от этого какая-нибудь выгода?

Мэг учла и эти обстоятельства. Она, конечно, не знала всех деталей, но ей было известно достаточно. Кроме того, у нее была хорошая интуиция. Поэтому Мэг с поразительным терпением ждала, пока Мэри наконец примет решение. Она знала все о Флорри и Джеке. Это же очень интересно. Честное слово, Мэри поступит глупо, если уступит Джека этой самой Флорри. Мэг она совсем не нравилась, «наглая, только и умеет, что скалить зубы» — так говорила про нее Картер. А Джек, он хороший. Мэг он очень нравился. У него были веселые глаза и он умел здорово свистеть, просто классно!

Наконец Мэг решила, что хватит, Мэри пора что-то сказать.

— Честное слово, — произнесла она уже с нетерпением, — вам не о чем беспокоиться. Ну так как?

— Что ж… — услышала Мэри будто со стороны свой ответ. — Если вы обещаете, что никто ничего не узнает…

Глава 36

Мистер Моттингли сидел в своем кабинете и занимался привычными делами, но мысли его были далеко. Работа сейчас была его спасением, только она помогала ему одолеть тревогу за сына и неизвестность. Ну и, конечно, сила воли, ведь нужно как-то держаться.

Стук в дверь заставил его поднять голову. Нахмурившись, он оторвался от бумаг. Ему с таким трудом удалось сосредоточиться — и вот, пожалуйста, отвлекают. Девушка, заглянувшая в дверь, была хорошенькой, и вид у нее был очень смущенный. Она ужасно боялась мистера Моттингли, но ей нравился Джимми. Джимми нравился всем подчиненным его отца. И эта девушка тоже была его горячей защитницей. Джимми не мог совершить этого ужасного преступления, никогда! Так сказал бы каждый, кто был с ним знаком.

— В чем дело? — резко спросил мистер Моттингли.

— Здесь… здесь мисс Лингборн, сэр. Она… она хочет вас видеть.

— Мисс Лингборн? — он нахмурился еще сильнее. — Что ей нужно?

— Она не говорит, сэр!

— Скажите ей, что я никого не принимаю без предварительной записи.

Но когда девушка повернулась, чтобы уйти, мистер Моттингли вдруг передумал. Джимми был дружен с Лингборнами. Может быть, эта девушка расскажет что-нибудь важное? Но почему она не записалась на прием? Тем более, могла попросить брата — он же тут, в офисе. Правда, девушки не всегда говорят обо всем своим братьям. Все-таки шанс хоть что-нибудь узнать…

— Погодите! Скажите, пусть войдет!

Он снова опустился в свое кресло. Дверь отворилась, и вошла Кэти Лингборн. Мистер Моттингли пристально на нее посмотрел. Бледна. Скромно и просто одета. Он не помнил, встречал ли ее когда-нибудь раньше — может, прошел мимо на улице или видел вместе с братом. Как говорится, ничего особенного.

— Здравствуйте! Как поживаете, мистер Моттингли? — глядя ему в лицо, спросила она, будто явилась со светским визитом.

— Чем могу быть полезен, мисс Лингборн? — в свою очередь спросил он довольно мрачно.