Страница 36 из 54
— Почему вы так подумали?
— Потому что они были не латинские.
— Вы понимаете по-русски?
— Нет, сэр.
— Какие языки вы знаете?
— Французский, немного немецкий, ну и латынь слегка, на уровне школы.
— И вы не смогли прочесть записку?
— Нет, сэр.
— Что вы с ней сделали?
— Решил, что лучше показать ее мистеру Берлинпону.
— Что заставило вас так подумать?
— Я подумал, что записка на русском и что лучше показать ее ему.
Еле заметным жестом Николасу дали понять, что ему следует держаться спокойнее. Мистер Берлингтон попросил его продолжать.
— Сегодня утром я получил еще одну записку, и это мне Уже совсем не понравилось. Я спустился к завтраку, и моя тетя подала мне смятый листок. Накануне вечером она зашивала дыру в кармане моего пиджака и обнаружила листок между подкладкой и материалом. Он, видимо, провалился в дырку. Тетя подумала, что листок, вероятно, мне нужен.
Тихим голосом незнакомец снова задал вопрос:
— Она прочла, что было в записке?
— Она никогда не читает личных писем.
— Но она могла подумать, что это не личное. Читала она его?
— Не знаю.
— Вы ее не спросили?
— Нет, — Николас немного покраснел.
— Почему?
— Не хотел показывать, что это для меня важно.
— Вполне понятный довод, если бы записка не была личной. А могла она быть личной?
Последние слова были произнесены совсем тихо, но ему словно бы направили в лицо прожектор. Совершенно неожиданно.
— Нет, сэр, — сказал он, надеясь, что не слишком долго раздумывал над ответом.
— Может, вы объясните поточнее?
— Я не знал, что было в записке. Я вспомнил тот листок и подумал, что это такой же. Мистер Берлингтон не хотел, чтобы эта история обсуждалась.
— И вы не прочли ее сразу?
— Нет, только когда остался один. А при тете просто сунул в карман, чтобы она сочла ее просто безделицей.
— А вы уже решили для себя, что это не безделица?
— Я подумал, что ее необходимо также показать мистеру Берлингтону.
— И когда вы решили показать ее?
— Как только прочел.
— Сейчас я сам ее прочту, — сказал незнакомец тем же тихим голосом. Листок достали из записной книжки, очки склонились к нему. Голос прочел:
— «Вы сами должны понять. Если Вы не можете предоставить нам лучшего материала, Вы нам не нужны, а когда что-либо больше не требуется, лучше его убрать».
— Как вы это восприняли?
— Подумал, что кто-то пытается меня скомпрометировать.
— И вы решили пойти к мистеру Берлингтону. Очень разумный шаг. В сущности, вы именно так должны были поступить, если бы хотели защитить себя от некого нанимателя, которого вы перестали удовлетворять и который собрался вас убрать.
Николас оттолкнул стул и порывисто вскочил:
— Сэр, я протестую!
Глаза за неброскими и немодными очками внимательно изучали его.
— Так. Протестуете? И стали бы в любом случае. Разве нет? И чем больше будете протестовать, тем справедливее мое предположение.
Николас Каннингэм взял себя в руки. Как легко потерять над собой контроль. Неосторожный шаг — и ты в ловушке, а потом попробуй из нее выбраться. Он взглянул через стол и проговорил:
— Я ничего не могу опровергнуть и подтвердить — тоже.
Я могу только рассказать вам, что и как происходило. Обе эти записки я приносил мистеру Берлингтону, как только находил их. Думаю, что кто-то пытается скомпрометировать меня. Если бы я знал, кто он, меня бы здесь не было.
Я бы сам стал с ним разбираться.
Берлингтон посмотрел на незнакомца, потом на Николоса, и сказал:
— Сядьте, Каннингэм.
Глава 29
В тот же день (была среда) около десяти часов вечера Крейг Лестер вышел из «Рождественской сказки» и не спеша направился через дорогу. Проходя мимо Белого коттеджа, он увидел, что в обеих комнатах, выходивших окнами на фасад, горит свет. В доме только две почтенные леди, почему же свет горит в обеих гостиных? Но не успел он подумать, что, пожалуй, еще не очень хорошо постиг особенности деревенского уклада, как парадная дверь открылась, и оттуда вышел Фрэнк Эбботт. Пока тот стоял у открытой двери, Крейг увидел в проеме фигуру мисс Мод Силвер и в этот момент он понял, что следует предпринять. Фрэнк откланялся и пошел по дорожке. Мисс Силвер приготовилась закрыть дверь, но еще раз выглянула в темноту. В это время Эбботт поднял голову на звук шагов Лестера и чуть не наткнулся на него. Узнав его, Фрэнк воскликнул:
— Привет, так это ты! А меня только что отпустили.
Ты-то сам к кому?
— Мне хотелось бы поговорить с мисс Силвер, если это еще удобно.
— Ну, раз я тебе не нужен, пойду.
Фрэнк зашагал по мощеной дорожке.
— Я не очень поздно, мисс Силвер? — извиняющимся тоном спросил Крейг.
Она стояла против света, но он понял, что она улыбается.
— Ничуть, мистер Лестер. Милости прошу.
Она провела его в столовую и указала на кресло, в котором только что сидел Фрэнк. Когда они уселись, мисс Силвер взяла в руки спицы и ободряюще взглянула на гостя.
— Могу я вам чем-то помочь, мистер Лестер?
— Вы окажете мне огромную честь, если согласитесь.
— Расскажите же мне, в чем дело.
— Прежде я, пожалуй, скажу, что мне известно, почему вы здесь.
— Я навещаю свою школьную подругу, миссис Мерридью, — с легким упреком напомнила мисс Силвер.
— А Фрэнк Эбботт навещает одного из своих бесчисленных родственников! Он, наверное, сказал вам, что мы уже давненько друг друга знаем?
— Да, мистер Лестер.
— В общем, я наслышан о вашей деятельности. Фрэнк намекнул мне, чтобы я не распространялся на эту тему.
Видимо, он и об этом вам сказал.
Она улыбнулась:
— В деревне подобный род деятельности вызвал бы немало пересудов.
Он кивнул.
— Для меня вы — просто подруга миссис Мерридью.
Быстрые спицы замелькали над шерстью.
— Значит, мне просто показалось, что у вас какие-то проблемы. Но, ради бога, какого согласия вы от меня хотите?
Его лицо озарилось счастливой улыбкой.
— Не смогли бы вы присутствовать на моем бракосочетании? Об этом я и хотел вас попросить. И, прежде чем вы ответите, позвольте мне немного рассказать вам о моей невесте.
— Прошу вас, мистер Лестер.
Он воскликнул с мальчишеской пылкостью, сразу помолодев лет на десять:
— Вы сама доброта! Как раз такого человека не хватает Розаменд. Она так долго жила в жуткой атмосфере, а сейчас он ей просто необходим — добрый и чуткий человек.
Мисс Силвер посмотрела на него взглядом, полным понимания.
— Прекрасная девушка.
Он стал рассказывать, ничего не утаивая:
— Я влюбился в Розаменд даже раньше, чем познакомился с ней. Дженни прислала ее фотографию вместе со своими рукописями в мое издательство. А потом, когда я увидел саму Розаменд, окончательно потерял голову. Но, разумеется, я и не ожидал, что сразу ей понравлюсь. Я не хотел торопить события. Думал, что, возможно, ждать придется довольно долго. И вдруг я понял, что это-то как раз и невозможно. Мисс Крю вконец замучила ее бессмысленной домашней возней. Дженни стала дерзкой и неуправляемой, да еще одна за одной эти скверные истории — здесь, в округе. Но все это строго между нами.
— Разумеется, мистер Лестер.
Чувства нередко лишают человека тактичности, отметила про себя мисс Силвер.
— Мне не стоило говорить последней фразы, я понимаю. Простите меня, прошу вас. Так вот какая штука: в воскресенье я случайно обнаружил, что по ночам Дженни выходит из дому. Я не мог уснуть — мучили всякие мысли, — и решил прогуляться. Когда я подошел к Крю-хаус, по дороге ехала какая-то машина, и при свете фар я увидел Дженни. Вы знаете: по ту сторону дороги — лаз через живую изгородь, а дальше — тропинка через луга. Она как раз возвращалась оттуда. Переждав машину, она бегом промчалась мимо меня и по аллее направилась к дому. Я видел, как она вошла в боковую дверь. Я рассказал об этом Розаменд, и она очень встревожилась. Но самое неприятное, что и мисс Крю не то видела, не то слышала, как Дженни возвращалась домой. Не предупредив Розаменд, эта суровая дама решила отослать Дженни в школу. Сегодня днем она сообщила Розаменд, что все улажено, и та обязана доставить туда сестру в пятницу утром. Это стало последней каплей. Мне кое-что рассказали. У сестер нет ни гроша и ни единой души, способной их поддержать. Кроме меня.