Тихий пруд

— Конечно, я уверен! Зачем ей было это делать?

— Мистер Форд, прошу вас, подумайте хорошенько, прежде чем отвечать. Вы сказали, что мисс Мириэл Форд не сопровождала вас в сторожку. А теперь я спрашиваю вас, не последовала ли она туда за вами?

— Зачем ей это делать?

— Она покинула гостиную, чтобы разыскать вас. Вы сказали, что ушли незадолго до нее и к тому моменту, как она пошла за вами, уже покинули дом через стеклянную Дверь кабинета.

— Скорее всего.

— Почему «скорее всего»?

— Потому что я ее не видел.

— Выйдя таким образом через стеклянную дверь, вы, по-видимому, оставили ее незапертой.

— Да.

— Тогда ей достаточно было только взяться за ручку, чтобы понять, что вы ушли.

— Зачем ей было браться за ручку?

— Мистер Форд, — веско проговорил старший инспектор, — мы располагаем достаточно точным воспроизведением тех разговоров, которые велись тем вечером до и после вашего ухода. Мисс Мириэл Форд с большим сарказмом отзывалась о вашем намерении писать письма и дала понять, что уверена, что вы отправились к миссис Трент.

Вы ведь сказали, что идете в кабинет писать письма? Когда она выяснила, что вас там нет, мне кажется вполне естественным, что она попробовала открыть дверь в сад и, обнаружив, что она уже открыта, последовать за вами.

Джеффри Форд высокомерно посмотрел на старшего инспектора: он всегда считал себя человеком добродушным, но и его терпению есть предел.

— Это всего лишь предположение!

Старший инспектор ответил ему пристальным взглядом.

— Не совсем. Мы нашли четкий отпечаток ее левой ладони в коридоре между входной дверью и гостиной сторожки и еще один, правой ладони, на косяке двери, ведущей в гостиную. Все отпечатки на ручках дверей, конечно, смазаны и перекрыты другими, но те два, о которых я вам сказал, абсолютно ясные и четкие. Тот, что на косяке, возможно, свидетельствует о том, что она стояла там и слушала. И вы, и миссис Трент должны знать, входила она в комнату или нет. Это совершенно невероятно, что она подошла к самой двери в комнату, где вы находились и не вошла, и это совсем не соответствует тому, что я слышал о ее характере. Застенчивой и робкой ее никак не назовешь, к тому же, судя по всем отзывам, ей ничего не мешало устроить сцену.

Джеффри Форд похолодел. Если он будет продолжать утверждать, что Мириэл не пошла за ним и они найдут очередной отпечаток в гостиной Эсме, он пропал. Джеффри попытался припомнить, что делала Мириэл. Она ворвалась в комнату и устроила сцену. Этот проклятый полицейский прав — не было ничего, что бы Мириэл любила больше. Но вот прикасалась ли она к чему-нибудь? Ему казалось, что нет. Она стояла в центре комнаты и размахивала руками — очень театрально. А перед тем как уйти, она нагнулась и подняла что-то с полу. Тогда он не заметил, что это было, и даже не думал об этом, но теперь он вспомнил. Вещь, которую она подняла, оказалась носовым платком — рука Мириэл была пустой, когда она наклонилась, а когда выпрямилась, в ней был зажат маленький носовой платок. Янтарно-желтого цвета. Эсме не видела этого — в тот момент она обернулась к нему и оказалась спиной к Мириэл. Нет, Эсме не видела, но это был ее платок. Платок с ее вышитым именем, который был найден в беседке у пруда. Джеффри уже думать забыл об отпечатках пальцев Мириэл в сторожке Бурн-холла. Мириэл принесла платок Эсме к пруду — наверняка это она бросила его в беседке.

Нарочно. Джеффри уставился на старшего инспектора и услышал, как тот сказал:

— Я вынужден просить вас пройти со мной в участок для дальнейшего допроса.

Глава 37

Этим утром мисс Силвер весьма преуспела в вязании шарфика. Она находила, что вязание весьма способствует размышлениям — мягкие, ритмичные движения спиц словно ограждали ее невидимым барьером от всего, что могло бы ее отвлечь. Укрывшись за этим барьером, она смогла наконец спокойно заняться подробным анализом мотивов, характеров и поступков. Придя к определенным выводам, она сложила наконец свою работу в сумку и вышла из своей комнаты.

Некоторое время спустя она надела черное суконное пальто, шляпку, подходящую, по ее мнению, для утренней прогулки, — старенькую и не такую нарядную, как та, в которой она приехала, изящные туфли на шнуровке, шерстяные перчатки и старый меховой палантин, и уже выходя, столкнулась с Мейсон, которая сообщила ей, что Адриана желает ее видеть.

— И если вы спросите мое мнение, мисс Силвер, — давно пора. Есть только одна вещь, которую она должна сделать, и как можно быстрее, — собрать вещи и выбраться отсюда, пока всех нас не поубивали. Я первая сказала ей об этом и успела повторить раз двадцать с тех самых пор, как бедную старушку Мейбл столкнули в пруд. «Если кто-то сделал это с ней, он сделает это и с вами, и со мной! — сказала я. — Как только увидит нас! И даже раньше! Если уж кто пошел убивать, он сам никогда не остановится — это уж точно! Сперва старушку Мейбл, у которой хоть весь свет обойди, ни одного врага не найдешь, после — Мириэл и один бог знает, кто будет следующий!» И что я получила в ответ? «Ради бога, Герти, замолчи!»

Адриана стояла у окна и смотрела в сад. Когда мисс Силвер вошла, она обернулась и подошла к ней, хромая куда сильнее, чем в день своего визита в Монтэгю-Мэншине, и жестко проговорила:

— Джеффри так и не вернулся.

— Еще только двенадцать часов. Он и не мог вернуться так быстро.

— Что вообще значит этот «дальнейший допрос»? Я была уверена, что они уже расспросили нас обо всем на свете!

Мисс Силвер ответила печально:

— Они не были удовлетворены его ответами.

— Почему? — выпалила ей в лицо Адриана.

— Они думают, что он говорил не правду.

— А что думаете вы?

— Что он не был с ними откровенным.

Адриана сделала нетерпеливый жест.

— О, если Джеффри припрут к стенке, он будет выкручиваться. Но это не значит, что он станет кого-нибудь убивать. Нет, не станет. Ему нравиться, когда все выходит легко и приятно, если он влипнет в историю, он пойдет на лесть, на подхалимство — но не на насилие. Если вы думаете, что он способен на него, то вы не такой хороший сыщик, за какого себя выдаете.

Лицо мисс Силвер приняло чуть отстраненное выражение.

— В настоящий момент я не готова сообщить вам свое мнение.

Адриана устало опустилась в кресло.

— Я не знаю, почему мы стоим, но лично мне нужно передохнуть. Вы слышали, что сказала Эдна? От одного этого взбеситься можно! Я встретила ее на лестничной площадке, после того как старший инспектор увел Джеффри.

Она сказала… у нее хватило духу сказать… что если полицейские задержат Джеффри, то он, по крайней мере, не сможет бегать за Эсме Трент! Я, конечно, сдержалась в тот момент, но я вовсе не намерена оставить это без последствий. Я прямо спросила ее, отдает ли она себе отчет в том, что говорит: «Вы хотите сказать, по-вашему, это лучше — что его задержали по подозрению в убийстве?» И она ответила, что Эсме Трент — женщина испорченная и все средства хороши, чтобы уберечь Джеффри от ее влияния.

Этого я вынести уже не могла. Ничто не раздражает меня так, как глупость — глупость и упрямство! И в этом — вся Эдна. Послушать ее, так у нее вообще нет мозгов, но если в то место, где им положено быть, засядет идея, никому и никогда не удается выбить ее оттуда. Давайте не будем больше говорить о ней — это меня расстраивает, а мне и без того хватает переживаний! Эта ситуация с Джеффри — я просто не могу понять, почему он до сих пор не вернулся.

— Старший инспектор остался не совсем удовлетворен, — серьезно проговорила мисс Силвер.

Адриана снова сделала нетерпеливый жест.

— Значит, он идиот! Любой, кто считает Джеффри способным на насилие, чертовски глуп! А если это Эсме Трент — ну что ж, этому я не удивлюсь!

— Вы думаете, что она способна на насилие?

— Я думаю, что она — совершенно безжалостная и бесчувственная женщина. Ее инстинкты — инстинкты хищницы, а моральный уровень просто невероятно низок! Это удивительно, но она пренебрегает собственным сыном и плохо с ним обращается, а я не люблю женщин, которые поступают подобным образом. Я считаю ее способной на все, что может быть ей выгодно, и если она думает, что Джеффри получит мои деньги, полагаю, она сделает все возможное, чтобы увести его у Эдны и женить на себе.