Тайна темного подвала

Какая необычайная история! И как, в самом деле, Энн оказалась одним из ее персонажей? Но пытаясь понять это, она в очередной раз словно уткнулась в стену кромешного мрака. Нет, так память к ней не вернется. Она может вернуться лишь сама собой, естественным путем, как воспоминания о сегодняшнем утре или вчерашнем дне, например.

Казалось, прошло много, очень много времени, прежде чем Энн поднялась и ополоснула лицо. Что же ответить Джиму? Ей ведь придется ему написать. Что же ему сказать? Сама-то она ему верила, но ей он может не поверить. Что, если рассказать ему все, как было, как она спустилась посреди ночи в холл и услышала, как Лилиан разговаривает с тем незнакомцем? А вдруг он действительно ей не поверит? Сердце ее забилось чаще при этой мысли. А с какой стати он должен ей верить? Лилиан — его тетка.

Если бы не это обстоятельство, она призналась бы Джиму, не задумываясь. Однако… Энн попыталась представить себя на его месте. Посторонняя девушка, у которой даже нет прошлого, рассказывает в высшей степени странную историю о человеке, которого он знал всю жизнь. Разве можно поверить хоть единому ее слову?

Глава 34

Спустившись к завтраку после беспокойной ночи, полной тревожных снов, Джим Фэнкорт принялся разбирать письма, их было немного. Наткнувшись на письмо от Энн, он выронил все остальные. Она начала свое послание, как и он, — с самой сути, пренебрегая адресом и обращением:

Я не знаю, что вам сказать. Вы ничего не знаете обо мне. Я и сама о себе ничего не знаю. Вы прислали мне деньги.

Не уверена, что могу их принять, но все же обещайте, что позже, когда я устроюсь на работу, вы позволите мне вернуть их. Вам совершенно незачем тревожиться обо мне. Мисс Силвер знакома с девушкой, которая приютила меня. Не думаю, что на свете бывают более заботливые хозяйки. Прошу вас некоторое время не пытаться со мной увидеться. Мне необходимо все обдумать. Если бы только память вернулась ко мне… Но силой ее не вернешь. От напряжения в моей голове все еще больше путается.

Джим схватился руками за голову и застонал. Ну почему!.. Она не доверяет ему? Или не хочет, чтобы ее торопили?

Второе вынести немного легче. Но в ее письме — ни слова о том, что заставило ее убежать, тайком, даже не дождавшись утра. В воображении его всплыла сцена на холме. Тогда она сказала ему правду. Но как он может быть уверен?.. В ту же секунду Джим сам с горячностью опроверг себя: неведомо как, он все же был абсолютно уверен в ее искренности. Тогда между ними все было хорошо. Что же повлекло за собой столь разительную перемену? Что-то ведь заставило Энн посреди ночи убежать из дома Лилиан — от Лилиан! Да, именно Лилиан была причиной ее бегства. Но что же могла она сделать?

Она, разумеется, никчемная, бестолковая женщина.

Но даже самая никчемная дурочка не станет просто так творить что-то злое. Должна быть причина, толчок. Внезапно ему пришло в голову, что в этой истории мог быть как-то замешан тот незнакомец, который напугал Энн в саду.

Ведь сначала он зашел в дом и там говорил с Лилиан. О чем? И была ли это их первая встреча? Джим был намерен это выяснить. Он поглядел на часы: да, он еще успеет на одиннадцатичасовой поезд до Хэйликотта.

Приезд Джима ошарашил Лилиан. Она-то уж радовалась, что все обошлось: Энн уехала, Джим приехал и тут же уехал назад. И тот человек, называвший себя Макстоном, тоже уехал. И ни у кого из них нет причин возвращаться, за исключением Джима, разумеется: он будет изредка наносить формальные — и оттого весьма приятные — визиты вежливости. Лилиан всегда считала, что родственники должны поддерживать отношения, семья есть семья. Но совершенно не ожидала, что Джим снова явится так скоро, да еще будет так суров и так решительно настроен. Сухо отвергнув ее предложение пойти полюбоваться уже расцветающими клумбами, он властно распахнул перед Лилиан дверь кабинета, а когда они вошли, громко хлопнул этой самой дверью.

— Что происходит, Джим! — воскликнула Лилиан. — В чем дело? Что я такого сделала?

— Вот это я и намерен выяснить. Так что же ты сделала?

— Что происходит, Джим! — беспомощно повторила Лилиан. А потом слова полились неудержимым потоком:

— Не представляю даже, что у тебя на уме! По-моему, ты не очень хорошо себя чувствуешь. Не могу понять, что на тебя нашло!

— Неужели, Лилиан? Совсем не можешь?

Страх закрался в ее сердце. Что ему известно? Откуда он мог что-то узнать? Нет, это невозможно! Удивленно распахнув глаза, Лилиан сказала:

— Я не понимаю, о чем ты! Ты, наверное, не совсем здоров или… или пьян.

— Нет, я совершенно трезв. И совершенно здоров, Лилиан. Советую тебе не увиливать и все мне выложить.

Энн рассказала мне о том человеке. И я знаю, что вначале он навестил тебя. Так что отпираться не имеет смысла. Я приехал сюда, чтобы узнать правду, и я ее добьюсь.

В глазах Лилиан мелькнул неподдельный ужас, она схватилась за горло.

— Я не понимаю… о чем ты…

— Перестань, — перебил Джим, — в ту ночь, когда исчезла Энн, в этом доме что-то произошло. И хватит твердить, будто ты не понимаешь, о чем речь. Говорю же: это совершенно бессмысленно.

Лилиан воспользовалась последним и самым надежным из известных ей приемов: она разрыдалась.

— Правда, Джим… даже представить не могу… Боже мой, за что? Что, по-твоему, я сделала?

— Не знаю. Советую тебе рассказать мне. Тот человек, что приходил сюда… скажи, ты видела его раньше?

Значит, он ничего не знает? Что ж, ему же будет лучше, если она ничего не расскажет.

Лилиан слабыми шагами прошла к окну и обессиленно опустилась на кушетку. Хорошо бы упасть в обморок.

Лилиан попыталась представить, что в таком случае сделает Джим, и была вынуждена с сожалением признать, что это не лучший выход. В любом случае, было совершенно очевидно, что ему ничего не известно. Джим не знает, что она знакома с Макстоном и что Макстон был здесь вчера ночью. Значит, надо изобрести что-то убедительное и безопасное. Лилиан вынула платок и осушила слезы.

— Я вообще ничего не понимаю! — воскликнула она патетическим тоном. — Энн убежала из нашего дома, и я понятия не имею, что на нее нашло. Но если хочешь знать мое мнение… — она промокнула глаза и глянула на него поверх платка. — Так если хочешь знать, что я думаю… мне, конечно, неприятно это говорить, но у меня нет ни малейшего сомнения…

— В чем же у тебя нет сомнения?

Лилиан хотелось бы, чтобы Джим стоял чуть дальше.

Напрасно она села, но пришлось, ибо слишком сильно дрожали коленки. Теперь ей было боязно заканчивать фразу, но иного выхода не было.

— Лишь только Энн появилась здесь, я подумала… какая она странная, ужасно странная. И мне даже показалось… — она замолчала.

— Тебе показалось… — повторил Джим.

— Мне показалось, что она немного не в себе.