Светящееся пятно

Когда Флоренс Коул получила деньги, включая стоимость железнодорожного билета, она несколько смягчилась.

— Если хотите, миссис Оукли, я по пути могу заглянуть к няне Мейсон. Дорис сказала, что ее дом в деревне легко найти.

Миссис Оукли заколебалась.

— Боюсь, она не согласится приехать. Мой муж решил, что Марти достаточно подрос, чтобы обходиться без няни, и это ее очень расстроило.

— Дорис говорит, что няня Мейсон примчится сразу же, — заверила ее Флоренс Коул. — Она ведь обожает Марти. — Было очевидно, что этот феномен выше ее понимания.

— Возможно, вам стоит к ней зайти, — неуверенно продолжала миссис Оукли. — Но моему мужу это может не понравиться. Вот если бы мисс Браун согласилась…

— Мисс Браун не согласится, — твердо заявила Доринда.

— Ну, тогда, если вы будете так любезны… Надеюсь, что мой муж…

— До свидания, миссис Оукли, — попрощалась Флоренс Коул и вышла из комнаты.

Доринда шагнула на площадку следом за ней.

— Надеюсь, вы получите хорошую работу, — сказала она. — Вам есть куда идти?

— Да, к замужней сестре. А вы собираетесь здесь остаться?

— Постараюсь.

— Если хотите знать мое мнение, — промолвила Флоренс Коул, — то от таких мест, как это, лучше держаться подальше.

Довольно скоро Доринде пришлось вспомнить эти слова.

Глава 5

Примерно через полтора часа Доринда постучала в дверь детской. Услышав слово «входите», она шагнула через порог и сразу же поняла, что помещение было вновь превращено в детскую после краткой и неудачной попытки сделать из нее классную комнату. Одежда Марти сушилась у камина, сам Марти раскладывал в шкафу свои игрушки, а крепкая полная женщина, в которой за милю можно было узнать няню, сидела за столом и штопала носки. Сцена была в высшей степени мирной, но чувствовалось, что, если что-нибудь нарушит этот мир, няня потребует объяснений. Доринда знала о нянях все. У нее тоже была няня, очень строгая и очень старомодная, покуда Злой Дядюшка не растратил все деньги тети Мэри.

— Добрый день, няня, — почтительно поздоровалась Доринда и объяснила, что миссис Оукли просила узнать, есть ли у нее все, что ей нужно.

Няня Мейсон кивнула и ответила не слишком воинственным тоном, что она и сама в состоянии найти все необходимое.

Подбежал Марти с безголовой лошадью в руке.

— Няня говорит, что она в жизни не видела такого беспорядка.

— Что верно, то верно, Марти. Иди разбирать свои игрушки. И как только тебе удалось довести их до такого состояния?

Марти отшвырнул изувеченную лошадь и осведомился с довольной улыбкой:

— Я вел себя очень скверно, пока тебя не было, правда, няня?

— Не болтай, а занимайся делом!

Марти подобрал очередную порцию хлама и радостно сообщил:

— Я выбросил ее брошь из машины, правда? — обратился он к Доринде за подтверждением. — И воткнул ей в ногу булавку так глубоко, что полилась кровь. Правда, мисс Браун?

— Я не заметила, — отозвалась Доринда.

Няня пронзила малолетнего преступника испепеляющим взглядом.

— Немедленно извинись перед мисс Браун! Сроду не слыхала, чтобы людей специально кололи булавками до крови! Такое вытворяют всякие дикари-язычники, которые ходят в чем мать родила, а мои питомцы никогда так себя не ведут! Сейчас же извинись!

Марти бросил на пол игрушки, сделал пару шагов вперед и, молитвенно сложив руки, произнес скороговоркой:

— Простите меня, я был плохим мальчиком. Я больше не буду.

Няня была шокирована донельзя, узнав, что брошь старинная и досталась Доринде от прабабушки, а Марти добавил, что на ней были дымчатые топазы.

— Я выбросил брошь так метко, как будто стрелял из ружья! — закончил он.

— Не желаю больше об этом слышать, — решительно заявила няня.

— И я вылил воду из чайника на мисс Коул, а она надела пальто и шляпу и ушла.

— Довольно, Марти! Если игрушки не окажутся в шкафу через десять минут, увидишь, что будет!

Марти энергично взялся за дело.

Доринда повернулась к двери, но кое-что привлекло ее внимание. Среди вещей, которые Марти бросил на пол, была мятая фотография с визитной карточки. Доринда подобрала ее и стала разглаживать. Внезапно все поплыло у нее перед глазами. Словно издалека она услышала голос няни:

— Марти, где ты взял эту фотографию? У мамы?

— Из-под коробки, — ответил мальчик.

— Из-под какой еще коробки?

— Она лежала под ней и была вся скомкана.

Доринда слышала слова, но с трудом понимала их смысл. Сделав над собой колоссальное усилие, она сказала:

— Я прослежу, чтобы фотографию вернули на место.

Ее комната находилась с другой стороны лестничной площадки. Заперев за собой дверь, Доринда села на кровать и с ужасом уставилась на скомканную фотографию. Нет, она не ошиблась… Имя фотографа читалось достаточно легко: «Чарлз Роубекер и сын, Норвуд». Точно такая же фотография была в альбоме тети Мэри. Невероятно, но факт — на ней был изображен Злой Дядюшка.

Глава 6

Доринда буквально остолбенела. Практически у каждого имеется родственник, которого надеешься никогда больше не увидеть. Глядя на фотографию, Доринда убеждала себя, что иметь Злого Дядюшку и найти его снимок среди вещей отпрыска своих работодателей — вполне обычное явление. Ей казалось, что таким образом она избавится от ощущения тошноты. Все дело было в том, что у Доринды тоже был комплекс — так она называла это ощущение в отношении Глена Портеуса. Давным-давно его знаменитый шарм действовал и на нее. До той ночи. Она тогда проснулась и услышала, как он разговаривает с тетей Мэри. Ей было всего шесть лет, но она до сих пор помнила все так, словно это произошло вчера. Очевидно, дверь в соседнюю комнату осталась открытой, так как Доринда могла разобрать каждое слово. Она все помнила, ничего не могла забыть, потому что впервые слышала, как плачет взрослый человек. Тетя Мэри горько рыдала, а дядя Глен смеялся над ней, как будто она говорила что-то очень забавное. Потом он исчез на два года. Тетя Мэри больше не плакала, но стала очень строгой и сердитой.

Доринда с трудом заставила себя вернуться в настоящее. Прошлое было мертво, как и тетя Мэри. Но мертв ли Злой Дядюшка — вот в чем вопрос. Последний раз дядя Глен появился около семи лет тому назад и сразу же исчез снова, после чего тете Мэри пришлось экономить каждый пенни. Доринда считала, что его нет в живых, поскольку больше он не возвращался, однако он мог просто решить, что возвращаться больше незачем. Это было не совсем верно — оставались пятьдесят фунтов в год, которые теперь получала Доринда, но дядя Глен, возможно, о них не знал, да и при всем желании не мог положить себе в карман годовой доход тети Мэри и уйти с ним.

Доринда снова уставилась на фотографию. Это была точная копия снимка в альбоме тети Мэри. На нем был красавец с темными глазами, с темными вьющимися волосами и белозубой улыбкой, которую все находили очаровательной. Интересно, когда был сделан снимок? Не позднее чем пятнадцать лет назад, так как после этого дядя Глен приходил к тете Мэри только за деньгами и не стал бы сниматься у местного фотографа и дарить тете экземпляр. Очевидно, он сфотографировался, когда они жили в Норвуде.

Между ссорой тети Мэри с дядей Гленом, снимком у «Чарлза Роубекера и сына» и шкафом с игрушками Марти в Милл-хаусе прошла целая вечность. Внезапно в голову Доринде пришла жуткая мысль. Что, если Мартин Оукли окажется Злым Дядюшкой? Доринда была слишком благоразумна, чтобы всерьез предполагать такое, но эта дикая мысль не давала ей покоя. Спеша немедленно ее опровергнуть, она вспомнила, что няня никак не назвала мужчину на фотографии. Если бы там был изображен Мартин Оукли, няня наверняка спросила бы: «Почему ты так измял фотографию своего отца?» Нахлынувшая дурнота прошла, и настроение начало улучшаться. В конце концов, самое худшее, что ей грозит, это потеря работы. Но этого не произойдет. У всех есть альбомы, полные старых фотографий. Тетя Мэри не помнила имен почти половины из тех, чьи снимки хранились в ее альбоме. Фотография дяди Глена не имеет никакого значения — это всего лишь мусор. Сунув снимок в один из больших накладных карманов платья, Доринда спустилась по лестнице.