Светящееся пятно

— Сколько? — процедил сквозь зубы Джеффри Мастермен.

— Тысяча фунтов.

Глава 12

Мистер и миссис Тоут и Мойра Лейн прибыли к чаю вовремя. Мисс Лейн была высокой и элегантной молодой женщиной с блестящими глазами, ослепительной улыбкой и неотразимым очарованием.

Миссис Тоут была совсем иной, абсолютный контраст. Полдорогой меховой шубой оказалась худая маленькая женщина, напоминающая мышь, с редкими пепельными волосами, стянутыми в узел на затылке. Иной прически миссис Тоут не носила с тех пор, как выросла. Вот и сегодня она аккуратно причесала волосы, нашпиговав их множеством шпилек. Не ее вина, что тяжелая меховая шапка свела на нет все старания. Она предпочла бы надеть легкую фетровую шляпу, какие привыкла носить, когда у них был бизнес в Клэпеме — до того, как Алберт заработал столько денег. От меховой шапки у нее болела голова, как, впрочем, и от многого другого с тех пор, как они разбогатели. Хорошо бы небрежно сбросить шляпу, как сделала мисс Лейн, продемонстрировав свои роскошные волнистые светлые волосы. Но в ее возрасте надо быть более сдержанной, к тому же наверняка выскочат все шпильки, как это уже произошло в машине.

Четкий мелодичный голос Мойры Лейн прервал размышления миссис Тоут.

— Джастин сейчас придет, — ответила она на вопрос Грегори Порлока, где ее молодой человек. — Он отводит машину. Хорошо, что вы позволили привезти его, Грег, иначе пришлось бы ехать поездом. Поездка третьим классом и возня с багажом на пересадках больше всего напоминают мне о моем безденежном состоянии, в то время как пребывание в чьем-либо автомобиле создает блаженную иллюзию не только платежеспособности, но хотя бы эфемерной принадлежности к классу богатых и праздных. Когда я встретилась с Джастином вчера вечером и узнала, что он умирает от желания с вами познакомиться, то не могла упустить такую возможность.

Грегори Порлок дружески положил ей руку на плечо.

— Все в порядке, дорогая — у меня нет никаких возражений. Но почему он так жаждет познакомиться со мной?

Мойра засмеялась.

— Точнее, он жаждет познакомиться с Мартином Оукли. Простите, если я вас разочаровала, но ведь это одно и то же — вы с Мартином старые приятели.

— А почему он хочет познакомиться с Мартином Оукли?

Она недовольно нахмурилась.

— Какая-то его молоденькая кузина — седьмая вода на киселе и только что со школьной скамьи — устроилась работать секретаршей жены Оукли. Джастин говорит, что он практически ее опекун, поэтому ему нужно познакомиться с этим семейством. Забавно — это совсем не в его духе. Неужели она настолько хорошенькая, что Джастин согласился взвалить на себя такую ответственность?

— Ну, через час или два вы сможете в этом убедиться, — с усмешкой отозвался Порлок, — так как Оукли обедают здесь, и я просил их привести с собой эту девушку.

Он отошел, чтобы приветствовать миссис Тоут.

Мисс Мастермен с усталым видом разливала чай. В качестве закуски фигурировали недурные лепешки и домашнее печенье, но единственной, кто воздал им должное, была миссис Тоут. Одной из традиций, которые она не выносила, были лондонские чаепития, сопровождаемые жалкими тостами с маслом. Миссис Тоут не любила поздние обеды, но обожала вкусно поесть за чаем. Мистер Порлок любезно предоставил ей отдельный столик и угостил ее медом.

Пришедший позже Джастин Ли составил ей компанию. Он пропустил ленч и был очень голоден, так что по достоинству оценил чай и закуски.

— Твоя кузина придет к обеду, — сообщила Мойра Лейн. — Нет, я не ем за чаем. Бесполезно размахивать передо мной булочкой, как перед обитателем зоопарка… Как ее зовут?

— Доринда Браун.

Мойра элегантно приподняла брови.

— Она совсем юная?

— Как сказать, — рассеянно отозвался Джастин.

Мойра рассмеялась.

— Почему я ни разу ее не встречала? Ты слишком хорошо ее прятал. Я не люблю внезапных потрясений — лучше расскажи мне, как она выглядит.

Джастин неожиданно улыбнулся.

— Неплохо, — ответил он и потянулся за очередной булочкой.

После чая гости разошлись. Мастермены куда-то исчезли, Мойра увела Джастина играть в бильярд, а миссис Тоут поднялась в свою комнату.

Примерно через полчаса муж присоединился к ней, и увидев его, она сразу же поняла, что что-то не так. Теперь ей придется его успокаивать, иначе он будет расстраиваться весь вечер и плохо спать ночью. Алберт сильно располнел, и когда волновался, лицо его становилось багровым, что при такой короткой шее отнюдь его не украшало. Войдя, он захлопнул за собой дверь и с ходу заявил, что не станет терпеть такое ни ради кого и ни ради чего.

— Но, Алберт…

— Не говори «но, Алберт», мама, — я сейчас не в том настроении, чтобы это выслушивать! Не забывай, что мне пришлось в свое время достаточно вынести! И другие пусть об этом не забывают!

Давно миссис Тоут не видела мужа в столь взвинченном состоянии — с тех самых пор, как Олли сбежала с Джимми Уилсоном, чей отец держал лавку по соседству с ними, когда они жили в Клэпеме. Конечно, Олли могла бы найти жениха и получше с теми деньгами, которые Алберт заработал во время войны. Но молодость бывает лишь один раз, а когда ты молода, деньги не имеют большого значения. Она вспомнила, как Олли говорила отцу: «Джимми — хороший и надежный парень. У него есть работа, и я собираюсь за него замуж. Нам не нужны твои деньги — мы можем содержать себя сами. Мы не хотим с тобой ссорится, но все равно поженимся, нравится тебе это или нет».

Конечно, Алберт рассвирепел. К тому же он был упрям как мул. Олли и Джимми думали, что он опомнится, но миссис Тоут на это не надеялась. Этого не произошло, даже когда у молодых родился ребенок — правда, Алберт продолжал называть ее «мама», не задумываясь о том, что он никогда не стал бы этого делать, если бы не появилась Олли.

Слушая крики мужа, миссис Тоут приготовилась проявить твердость.

— Объясни, что все это значит.

Она не сказала «папа», так как перестала называть его так с тех пор, как ушла Олли и он запретил упоминать ее имя. Нельзя быть папой, не имея ребенка.

— Лучше расскажи, в чем дело, и перестань ходить взад-вперед — в этом нет никакого смысла.

Весь красный и тяжело дыша, Алберт разразился потоком брани. Он продолжал мерять шагами комнату, натыкаясь то на умывальник, то на гардероб. Миссис Тоут не одобряла сквернословия, но терпела, понимая, что если не позволить мужчине ругаться, когда он в таком состоянии, то может произойти нечто худшее. Поэтому она подождала, пока мистер Тоут выдохся, и заявила с неожиданной твердостью:

— Довольно, Алберт. Тебе должно быть стыдно так распускаться. Сядь и расскажи мне все.

Мистер Тоут плюхнулся на кушетку рядом с ней. Ярость еще одолевала его, но он понимал, что вскоре она смениться чувством пустоты, холода и страха. Ему необходимо было с кем-то поговорить. Эмили — хорошая жена, хотя упряма и любит все делать по-своему. Но она умела держать язык за зубами, когда речь шла о его делах. Не каждый мужчина может сказать такое о свой жене. Посмотрев на нее, он произнес сдавленным голосом:

— Шантаж — вот что это такое!

Миссис Тоут предпочитала действовать решительно.

— Кто тебя шантажирует?

— Этот чертов Порлок!

— А что такого ты натворил, из-за чего тебя можно шантажировать.

Мистер Тоут отвел глаза, глядя на розовые цветы, украшавшие ситцевую обивку кушетки.

— Это деловой вопрос, а женщины не понимают в бизнесе.

Эмили Тоут продолжала смотреть на мужа. Он угодил в передрягу. Она всегда понимала, что невозможно так быстро разбогатеть, оставшись при этом честным. Когда все мысли заняты наживой, легко перейти черту. Миссис Тоут благодарила Бога, что Олли далека от всего этого.

— Все-таки лучше расскажи мне, — промолвила она.

— Порлок шантажирует меня. Конечно, он делает это исподволь, но меня не проведешь. Говорит, будто узнал об этом случайно и может все уладить — как будто я не понимаю, что это значит! Может, я и глуп, но не в такой степени, чтобы не видеть насквозь мистера Грегори Порлока! Агент широкого профиля — как бы не так! Говорю тебе, его бизнес — шантаж! Но я с ним поквитаюсь! Я покажу ему, как меня шантажировать! Если однажды ночью его пырнут ножом, он должен будет винить в этом только себя!