Страница 74 из 97
Глава 35
Мисс Силвер вошла в кабинет, все еще слегка излучая возмущение и протест. Она застала Марча за изучением каких-то бумаг, а Фрэнка — за переписыванием своих стенографических заметок. Когда она вошла, оба подняли головы. Фрэнк оттолкнул стул.
— Прошу вас, не отвлекайтесь из-за меня. — Это было адресовано им обоим. Следующая фраза — Марчу: — Если у тебя есть свободная минутка…
— Вы мне что-то хотите сообщить?
Мисс Силвер уселась, сложив на коленях руки. Тот факт, что она не принесла с собой вязанья, подчеркивал важность момента.
— Я пробыла все это время с миссис Робине, Рэнди.
— Ей было что сказать?
— О, много чего! Бедная женщина! Боюсь, жизнь обошлась с ней слишком жестоко.
Марч ощутил укол нетерпения, но он все же слишком хорошо знал свою мисс Силвер — лучше и не пытаться ее торопить. У нее собственная манера излагать увиденное. И, если в ворохе второстепенных подробностей таятся ее собственные мысли и заключения, то вполне можно рассчитывать на ценные сведения. Так что Рэндал с сочувствующим видом промолчал и был за это вознагражден.
— Она все время повторяла, что Робине был очень суровым мужем. Она считает, что это он виноват в том, что дочь ушла из дому, но более всего она не может простить замалчивание ее смерти. «Нечего тут стыдится, если тебя убили в бомбежку, и он должен был привезти ее сюда, чтоб похоронить. Ее и ее бедного ребеночка, которого я так и не видела». Это ее слова. Похоже, он даже не рассказал жене, что получил весточку от дочери или что собирается увидеться с ней. Только потом, вернувшись домой, сообщил, что Мэйбл и ребенок погибли. Миссис Робине сказала, что он был в таком настроении, когда его ничем нельзя было тронуть, будто он сделан из железа. Я воспользовалась возможностью и спросила, не принимал ли ее муж каких-либо наркотиков. Миссис Робине ответила, что он привез какое-то лекарство из Индии, что он изредка его принимал и тогда становился очень странным. Но, по ее словам, Робине почти не принимал его весь прошлый год или около того. Она решила, что это сиделка его запугала. Я спросила, говорил ли он с мисс Дэй об этом наркотике, и миссис Робине ответила «да», и мисс Дэй очень его ругала. Я спросила, знает ли она, как называется это лекарство, и она сказала «да», у него простое название, его легко запомнить — «банг». И когда он только вернулся, он заставлял ее тоже попробовать, но та ни в какую.
Марч кивнул.
— Это подтверждает слова мисс Дэй. Она упомянула разговор с Робинсом о гашише вскоре после своего приезда сюда. И сказала, что предостерегла его, что это очень вредно и незаконно. Чего я не могу понять, так это зачем могло понадобиться Робинсу опаивать Джерома Пилигрима — если предположить, что вы правы и Джерома действительно кто-то опаивал.
Мисс Силвер кашлянула.
— Я абсолютно уверена, что его опаивали, хотя вряд ли когда обнаружатся доказательства.
— Ну, в —этом нет необходимости, — ответил Марч. — Я думаю, дело можно закрыть. В случае с Генри Клейтоном вердикт будет «преднамеренное убийство», а в случае с Робинсом — «самоубийство». Далее, Роджер Пилигрим — смерть в результате несчастного случая, и никто так и не узнает, что случилось на самом деле. Хотя я полагаю, что все мы можем высказать предостаточно догадок. Лично я не верю, что Роджер был убит. Возможно, это и так, но я не склонен делать такое предположение. По-моему, он страдал манией преследования и у него в конце концов сдали нервы. Теперь это не имеет значения ни для кого, кроме его родственников, а они всегда могут утешиться мыслью, что у него закружилась голова — я полагаю, именно этот вариант выберут и присяжные. Робине, разумеется, убил Генри Клейтона и совершил самоубийство, когда понял, что его подозревают и у полиции есть улики. Во всем виноват бумажник — в этом не может быть никаких сомнений. Кстати, я только что получил его назад. Реддинг изучал его на предмет отпечатков. Не думаю, что в нем что-нибудь окажется, но теперь, когда его можно брать руками, я хочу заглянуть внутрь.
Бумажник был довольно небрежно завернут в платок. Марч раскрыл его и положил в таком виде на блокнот с промокательной бумагой. В нем оказалось два больших кармана и два маленьких; сделан он был из отличной, хорошо выделанной кожи. Бумажник этот был явно новым — возможно, свадебный подарок, преподнесенный три года назад. Ни в одном из четырех внутренних карманов, ни в большом, во всю длину бумажника, внешнем отделении ничего не было. Все осмотрев, Марч уронил бумажник обратно на блокнот.
— На нем не было никаких отпечатков, — сказал он.
Мисс Силвер села чуть прямее.
— Но он был чистым, Рэнди.
Он слегка нахмурился.
— Я не очень понимаю.
— Бумажник обнаружили у задней стенки комода. Там было пыльно. Бумажник был чистым. Как долго, по твоему мнению, он мог бы оставаться чистым, лежа в пыли?
— Недолго. Но совершенно необязательно, что он пролежал там долго. В соответствии с рабочей гипотезой, он находился где-то в дальнем конце ящика, среди бумаг, которыми забито его дно. А потом, убирая в ящик рубашки мужа, миссис Робине столкнула его вниз, через обломившийся край.
Мисс Силвер кашлянула.
— Ты не ответил на мой вопрос, Рэнди. Я спросила, сколько он мог там пробыть, не запылившись.
Фрэнк Эбботт перестал писать и замер, устремив взгляд на мисс Силвер.
— Я не знаю, — ответил Марч.
Мисс Силвер снова кашлянула.
— Ты, конечно, не имеешь обыкновения вытирать пыль в своей комнате. Любая женщина скажет тебе, как быстро пыль собирается на любой открытой поверхности. Если бы бумажник пробыл в том месте, где его нашли, хотя бы час или два, он, я полагаю, оказался бы пыльным. Пробудь он там двадцать четыре часа, он совершенно точно покрылся бы пылью. А с тех пор как миссис Робине в последний раз открывала тот ящик, чтобы убрать туда белье мужа, прошло пять дней.
После небольшой паузы Марч ответил:
— Знаете, это еще ни о чем не говорит. Робине сам мог лазить в ящик.
— Чтобы достать рубашку. Но таким образом он не мог вытолкнуть бумажник через сломанную стенку. Это могло случиться только тогда, когда рубашки убирали в ящик.