Огненное колесо

– Так вот, – сказал он. – Приступим к делу. Мы с вами уже встречались по поводу дела об убийстве. В данном случае нет ничего подобного, но я думаю, что вы сможете нам помочь. Ваше имя не попало в газеты. Конечно, можно сказать, что о вас знают в полиции, но я полагаю, что вряд ли существует что-то, если можно так выразиться, что сделает вас подозрительной личностью в уголовной среде. Другими словами, я не думаю, что они будут что-то иметь против вас.

Говоря все это, он внимательно смотрел на нее, пытаясь понять, возьмется она за это дело или нет. За массивной внешностью скрывался острый ум. Он откинулся в своем кресле, сложив руки на линии объемистой талии – тяжелые, крупные руки с подвижными пальцами. Падавший сверху свет выхватывал небольшой участок головы с редеющими волосами и подчеркивал красный цвет широкого лица. Карие глаза были слегка навыкате. Фрэнк Эббот позволил себе непочтительно сравнить его с круглым мятным леденцом.

Мисс Сильвер сказала с вопросительной интонацией:

– Я вас слушаю.

Лэмб резко выпрямился, наклонился над столом и произнес одно слово:

– Контрабанда.

На лице мисс Сильвер появилось выражение неодобрения. Во времена своей юности она занималась преподавательской деятельностью, как она это называла. И ей всегда очень помогало то, что она выглядела и говорила как старомодная гувернантка. Она спросила:

– Неужели?

»– Видите ли, этот вид деятельности широко распространен, что неудивительно при высоких таможенных пошлинах, и обычно такие дела к нам редко попадают. Дело в большем. Прежде всего, это наркотики. Конечно, мы постоянно боремся с этим, потому что, пока люди платят безумные деньги, поставщики наркотиков будут делать все возможное, чтобы доставить им их. Есть место, за которым мы уже некоторое время наблюдаем, – старая гостиница на прибрежной дороге за Ледлингтоном. Марч – вы ведь, кажется, знаете Марча? Он старший констебль в тех местах и когда-то был вашим учеником, правда? Мисс Сильвер улыбнулась:

– Очень-очень давно, старший инспектор.

Ну, хорошо, никто из нас не становится моложе. Он многого добился в жизни, ведь так? Это делает вам честь. Так вот, как я уже говорил, Марч некоторое время присматривается к этому месту. Гостиница имеет давнюю историю, связанную с контрабандной деятельностью. Когда-то она перешла в другие руки. Недавно у нее снова сменился хозяин, вернее, она вернулась к семье, которой когда-то принадлежала. Но управляющий остался прежний. Конечно, в этом нет ничего особенного – против него мы ничего не имеем. Правда, он наполовину ирландец, а наполовину португалец.

Фрэнк Эббот смотрел на огонь в камине. Нелюбовь Лэмба к иностранцам никогда не переставала его удивлять.

Старший инспектор остановил взгляд своих выпуклых глаз на его профиле, нахмурился, а затем продолжил более громким голосом:

– Конечно, это не его вина, и мы ничего против него не имеем, пока он ведет себя подобающим образом. Он гражданин Британии, и у него жена-англичанка. Против них обоих ничего нет. Вот в чем проблема. Марч никак нигде ничего не может обнаружить, но что-то в этом месте есть – возможно, это старая история с контрабандой, а может быть, и что-то новое. Это то, что касается наркотиков, но есть кое-что еще. Кражи драгоценностей – вы, должно быть, знаете об этом из газет. Не так-то легко вывезти их из страны, потому что все отслеживается. У нас, правда, появилась маленькая зацепочка в результате недавнего расследования дела Кохена. Помните, старик Кохен проснулся и успел выстрелить в грабителей. Он попал в одного из них, а остальные унесли раненого с собой. Мы шли по горячим следам, и они оставили его, решив, что он умер, на обочине загородной дороги. Мы подобрали его, а он был еще жив, но умер прежде, чем мы довезли его до больницы. Он бредил. Один из констеблей прислушался к его словам. Большую часть бреда он не понял, но все же разобрал два слова и догадался сообщить об этом. Раненый произнес два слова: «старое колесо». А придорожную гостиницу называют старым «Огненным колесом».

Он замолчал. Мисс Сильвер смотрела задумчиво.

Фрэнк Эббот не садился. Он стоял, облокотившись на каминную полку, – высокий, стройный, элегантный. Его темный костюм выглядел безукоризненно, его носовой платок, галстук, носки были скромными и красивыми. Светлые волосы были гладкими и блестящими, как зеркало. Никто не мог быть менее похож на загруженного работой опытного полицейского, чем он. Мисс Сильвер он считал культовой фигурой, а своего шефа он искренне уважал, но ни одно из этих чувств не мешало ему считать, что их встречи его изрядно развлекают.

Мисс Сильвер кашлянула и спросила:

– Каким образом я могу помочь вам? Лэмб ответил прямо:

– Вы могли бы поехать и пожить там.

– Под каким предлогом? Мне не кажется, что эта гостиница подходит для дамы, путешествующей в одиночестве.

Лэмб весело рассмеялся:

– Ну, об этом не беспокойтесь, мы что-нибудь придумаем. А теперь слушайте. Там происходит нечто странное. Человек, владеющий сейчас этой гостиницей, мистер Джекоб Тавернер, – внук старого Джереми Тавернера, владевшего гостиницей во времена расцвета контрабанды. Около трех недель назад во всех газетах появилось обращение к потомкам Джереми Тавернера с просьбой прислать письма на адрес конкретного абонентского ящика. Мы проследили за этим, потому что уже заинтересовались «Огненным колесом». Объявление поместил Джекоб Тавернер, а из полученных ответов он выбрал восемь и пригласил написавших их к себе в «Огненное колесо» на следующие выходные. Нам бы очень хотелось знать, зачем он это сделал.

Фрэнк Эббот перевел холодные светлые глаза на старшего инспектора.

– Возможно, он просто устраивает вечеринку, – сказал он.

Марч сообщает, что никто из семейства Тавернеров не поддерживал друг с другом никаких отношений с незапамятных времен. Единственным исключением являются потомки Люка Тавернера. Люк был четвертым сыном старого Джереми и отъявленным негодяем. Он оставил после себя немало детей и внуков, таких же негодяев и мошенников, но не имевших право носить его имя. Марч говорит, что они связаны со всеми темными делишками в стране. Единственным законным и благонадежным его потомком является Эл Миллер, работающий носильщиком на вокзале в. Ледлингтоне. Но положение его нестабильно: он может потерять работу в любой момент. Из других родственников нас заинтересовал бармен из «Огненного колеса». Против него ничего нет, но он из неблагополучной семьи. Если бы вы смогли устроиться в гостинице на время этой семейной встречи, вы, возможно, что-нибудь обнаружили бы. Прежде всего, мне нужно ваше мнение о семействе Тавернеров. С вашего позволения, я считаю, что именно в этом вы сильны – вы хорошо чувствуете людей.

Мисс Сильвер внимательно смотрела на него.

– Кто они? – поинтересовалась она.

Лэмб выдвинул ящик стола и начал что-то искать.

– Где эта бумага, Фрэнк? Ох, она же у тебя. Вот, пожалуйста, мисс Сильвер. Джеффри Тавернер работает на вполне уважаемую фирму под названием «Хоббс и Кертин» – всевозможные приспособления для облегчения домашней работы. Его сестра, Милдред Тавернер – старая дева, держащая мастерскую, где делают вышивки. Миссис Флоренс Дьюк – хозяйка закусочной на Порте – мут-роуд. Леди Мэриан Торп-Эннингтон, сестра последнего графа Рэтли; первый муж – Моргенштерн, финансист, оставивший все свои деньги кому-то другому, второй муж – Фарандоль, французский гонщик, разбившийся около двух лет назад. Теперь она замужем за молодым Торп-Эннингтоном, который близок к банкротству. Так, четверо. Затем идет тот, о ком я вам уже говорил: Эл Миллер, вокзальный носильщик – они снова взяли его на работу после того, как он демобилизовался, но не очень-то стремятся оставить его. Следующий, Джон Хиггинс, плотник в поместье сэра Джона Лейберна, находящемся в трех километрах от старой гостиницы, очень уважаемый в своей местности человек, весьма набожный. И последние двое: капитан Джереми Тавернер, служащий в регулярных войсках, и мисс Джейн Херон, манекенщица. Вот такая странная компания.