Страница 48 из 49
Она закончила вязание, закрепила последнюю петлю и смотала клубок голубой шерсти вместе со спицами.
— Ну вот, Рэнди, ты знаешь все, что я обдумывала. После смерти миссис Уэлби я не поверила в самоубийство. Я чувствовала, что она не убивала Лесситера, но была уверена, что она многое знала об этом преступлении. Под сиренью были ее следы. После того как мы их обнаружили, я нанесла ей визит, и она очень встревожилась. После ее смерти мои подозрения в отношении Хоулдернесса усилились. И я узнала, что миссис Уэлби в субботу утром первым автобусом ездила в Лентон и ходила к нему в офис.
— Господи, как вы это узнали?
— У Глэдис Лукер был выходной, она ехала с ней в одном автобусе. Она очень страдала, что Алан Гроувер увлекся миссис Уэлби, и пошла за ней проверить, не направляется ли она в офис, где он работает.
Марч всплеснул руками в шутливом отчаянии.
— Что делать бедному полицейскому?! Вы будто снимаете с деревни крышку и смотрите, как вертятся колесики. Для вас Глэдис и Алан — люди, вы знаете об их отношениях, тогда как я даже не знаю об их существовании!
Она улыбалась с осуждением.
— Ты впадаешь в неумеренное восхищение, как Фрэнк Эбботт. Я лишь стараюсь убедить тебя, как ничтожны были мои основания для подозрений, когда я решила пригласить к себе Алана Гроувера. Я не предполагала, что он должен раскрыть дело, просто в деревне говорили, что он рыскал по соседству с Гейт-хаусом, и я подумала, что он мог что-то видеть или слышать в среду либо в субботу.
Она аккуратно сложила жакетик маленькой Джозефины и сунула его в сумку.
— Ну вот, Рэнди, кажется, мне больше нечего сказать. Выслушав рассказ Алана, я позвонила тебе. Полагаю, нет сомнений в том, что в субботу мистер Хоулдернесс поехал в Гейт-хаус с намерением заставить замолчать женщину, которая могла обвинить его в убийстве Джеймса Лесситера. Она ясно дала ему понять, что намерена извлечь выгоду из этого знания. Я не устаю удивляться преступной глупости любителей шантажа. Им не приходит в голову, что они становятся на путь не только беспринципный, но крайне опасный, а в деле об убийстве такая попытка просто фатальна. Миссис Уэлби не думала об опасности, когда впускала Хоулдернесса. Очевидно, он часто ее навещал. Когда он приехал, она приняла его, как обычно. Сварила кофе…
Марч прервал ее.
— Учтите, на столе стояла только одна чашка. Он объяснил, что не пьет кофе на ночь, хотя она всегда предлагала. Он сказал, что кофе не дает ему заснуть, и добавил, что на нее он не производит такого действия. В данных обстоятельствах я нашел это несколько зловещим.
Мисс Силвер вскинула голову.
— Я полагаю, он принес с собой снотворное, возможно, уже растворенное. Нетрудно было чем-то отвлечь ее внимание и подмешать в кофе. От Алана мы знаем, что он пробыл у нее не больше двадцати минут. Она выпила кофе и, видимо, почувствовала сонливость. Он, конечно, был обаятелен, обещал ей все, что она попросила. Ждать ему было незачем. Он ушел и поехал домой.
— Да… похоже, так все и было. — Марч встал. — Нужно увязать еще много концов. Дрейк будет в своей стихии.
Он взял обе ее руки в свои.
— Я иду к Рете. Никому пока не говорите, но скоро я буду счастливейшим человеком на земле.
Глава 43
После этого Рэндал Марч еще не скоро позвонил в дверь Белого коттеджа. Выйдя из дома миссис Войзи, он посмотрел на часы, увидел, что время уже перевалило за полпервого, и подумал, не съездить ли в Лентон на ленч, а уж потом пытаться встретиться с Ретой, которая сейчас, конечно же, хлопочет на кухне. Он решил так и сделать, потому что до двух часов у него все равно не будет шансов поговорить с Ретой наедине.
Без четверти два его палец уперся в кнопку звонка. Замок щелкнул, и Рета застыла, глядя на Рэндала. Они смотрели друг на друга. Потом он обнял ее за талию, провел в гостиную и закрыл дверь. Им было о чем поговорить. Прошло немало времени, пока они все обсудили. Они говорили тихо, серьезно, трезво, но за словами — они это чувствовали — нарастало и крепло ощущение, что они обрели свой дом.
Помолчав, Рета сказала:
— Думаю, мы не должны объявлять о помолвке.
Рэндал засмеялся.
— Я предпочел бы сразу жениться.
— Я не это имела в виду.
— А что же?
— Я думаю, что не надо объявлять о помолвке, пока не уляжется это ужасное дело.
Он взял ее за руку.
— Дорогая, предстоит дознание и трое похорон, а дальше я не вижу препятствий. Я согласен, что надо подождать, когда все это кончится, если ты это имела в виду. Если же ты предлагаешь отложить женитьбу до того времени, когда в Меллинге перестанут судачить, я не согласен.
— Люди будут болтать.
— Они всегда болтали, болтают и будут болтать. Их это развлекает, а нам не приносит никакого вреда. Сегодня я напишу своей матери, а ты можешь сообщить Карру. Деревня еще недельку потерпит. Кстати, я уже сказал мисс Силвер. Она — само благоразумие. Конечно, она и так знала — я выдавал себя много раз.
Рета сказала: «Я тоже», — и они замерли в молчании, сцепив руки и задумавшись. Его мысли вернулись к их встрече на краю деревни, он увидел ее лицо, в свете фар белое, как трагическая маска. Сейчас, при свете дня, оно было совсем другим. Глаза сияли спокойной красотой, в лице были краски, цветение, нежность. Под его взглядом она покраснела.
— Насчет Мейхью…
Он расхохотался.
— Ради бога, как ты переключилась на Мейхью?
Рета удивилась.
— Я о них думала. Утром я ходила к миссис Мейхью.
— Зачем?
— Миссис Фаллоу передала, что она хочет меня видеть.
— И зачем она хотела тебя видеть?
— Видишь ли, Рэндал, в деревне случаются удивительные вещи. Она хотела меня видеть потому, что думала, что ты, возможно, сможешь что-то сделать для Сирила.
— Ты не против все это повторить, дорогая?
Ее губы тронула улыбка.
— Я знаю, что это смешно, но она так сказала.
— Она хотела видеть тебя, потому что думает, что я могу что-то сделать для Сирила? Кажется, нам можно не беспокоиться об объявлении помолвки!
Оба посмеялись. Рэндал спросил:
— Ну так что, как предполагается, я сделаю для Сирила?
Рета посерьезнела.
— Вот как обстоит дело. Он приезжал в среду, потому что ему отчаянно нужны были деньги. Она кое-что взяла из сбережений мужа и дала ему, она не сказала сколько. Но дело вот в чем. Избалованный парень год назад попал в беду и получил испытательный срок. Он попал в плохую компанию, и сейчас один из них шантажирует его чем-то таким, что не всплыло в свое время.
— Это легко прекратить.
— Что ты можешь сделать?
— Обращусь к офицеру по условным наказаниям, он встретится с парнем. Скажи миссис Мейхью, пусть ему напишет, чтобы он все рассказал этому офицеру. В таком случае с ним будет все в порядке.
Немного спустя Рета произнесла:
— Рэндал, насчет денег Джеймса… я хотела бы рассказать тебе, что он о них говорил.
— И что же?
— Он показал мне завещание. Я сказала, что это чепуха и бросила его в камин, но он выхватил его обратно. Он сказал, что если бы делал другое завещание, то написал бы то же самое, что пусть лучше деньги достанутся мне, чем кому-то другому. Потом он спросил, что бы я стала с ними делать. Сначала я сказала, что не буду это обсуждать, но он сказал: «Представь себе гипотетический случай», — и я рассказала.
— Что же ты ему рассказала?
— Одну старую мою мечту. Нет, даже не мечту, а план, только у меня не было денег его осуществить и, конечно, не было места.
Он смотрел на нее с восхищением.
— Дорогая, думаешь, я знаю, о чем ты говоришь?
— Да о Меллинг-хаусе. Мне так жалко, что он стоит пустой, когда по всей стране многим людям некуда податься, особенно старикам. После того как они имели свой дом, были во главе семьи, им приходится жить с невестками, и это ужасно. Невесткам тоже приходится нелегко. Фактически, это общая беда. Я сказала Джеймсу, что устроила бы в этом доме отдельные комнаты с двумя большими помещениями — для отдыха и для обеда. Он заинтересовался. Джеймс мне не слишком нравился, даже когда мне было двадцать лет. А тут я подумала, что он, наверное, смягчился, и стала просить не преследовать Катерину, а он так отвратительно о ней сказал, что я вышла из себя. Высказала все, что о нем думаю, и убежала… Вот почему я забыла плащ.