Из прошлого

Эстер Филд и Адела Кастлтон вошли в гостиную в тот момент, когда мисс Силвер спросила:

— А кто такая Айрин?

Глава 31

В комнате наступило неловкое молчание. Понятно, что причиной тому было имя Айрин, которое произнесла мисс Силвер. Леди Кастлтон была уже на середине комнаты, когда мисс Силвер, ни капли не смутившись, повторила свой вопрос:

— А кто такая Айрин?

У мисс Силвер всегда была хорошая дикция, но этот вопрос она задала особенно четко. Будь у леди Кастлтон возможность проигнорировать этот вопрос, она бы это сделала. Но такой возможности у нее не было. На мгновение Ацела остановилась и с величайшим достоинством произнесла:

— Миссис Тревер, очевидно, говорила о моей сестре, которая умерла десять лет назад.

Сказав это, она вслед за Эстер Филд направилась к открытым на террасу дверям.

Мейзи Тревер была заметно смущена.

— Мы все так любили ее, — сказала она и тут же заговорила о другом.

Но едва Адела Кастлтон и Эстер Филд переступили порог гостиной и скрылись из виду, мисс Силвер вернулась к затронутой теме. Слегка подавшись вперед, она сказала:

— Надеюсь, я не смутила леди Кастлтон.

Миссис Тревер встрепенулась:

— Аделу смутить не так просто, да и не думаю, что это возможно. Она просто принимает величественный вид и проплывает мимо, как сейчас.

Мисс Силвер рассматривала крохотную сборку, которая была у нее на спицах.

— Люди иногда теряются, неожиданно услышав имя близкого и дорогого им человека. Мне было бы неприятно думать, что я нечаянно растревожила горестную память.

— Конечно, это была ужасная трагедия, — понизив голос, сказала Мейзи Тревер. — Она была так молода и красива, мне кажется, даже красивее Аделы. Мягче и не такая успешная — более человечная.

— Так, значит, она умерла? Какое ужасное горе!

— Она утонула. Говорят, далеко заплыла, и у нее случились судороги.

Мисс Силвер показалось, что на слове «говорят» Мейзи сделала легкий упор, но, впрочем, уверена она в том не была.

Миссис Тревер продолжала болтать:

— Судороги — это так ужасно! Но лучше не говорить на эту тему, как бы не вернулась леди Кастлтон. Она и правда была очень привязана к Айрин. Своих детей у нее не было…

Некоторые женщины так переживают из-за этого. Мне это непонятно, да и Адела, насколько я знаю, не переживала.

У нас с Томом тоже не было детей, но меня это нисколько не огорчает. С детьми столько возни, а когда они становятся взрослыми — это так подчеркивает возраст! А потом, смотрите, чем все это кончается! Они разводятся, ввязываются в эту ужасную политику, а то еще начинают сочинять такие стихи, что сразу видно, они не моются и не бреются! Нет, мне все это было бы ни к чему, праща, ни к чему!

Мисс Силвер не могла не согласиться, что некоторые современные тенденции действительно достойны сожаления. Они от души поговорили на эту тему.

Пеппи Мейбери спустилась в красном платье, таком открытом, что оно едва прикрывало верхнюю часть ее фигуры. Так же вызывающе она была и накрашена: тени вокруг глаз, густо намазанные ресницы, матовая бледность лица, помада в тон платья и ярко-красные ногти. Кармона, встретив ее в холле, обескуражено воскликнула:

— Пеппи!

— Знаю, знаю, что ты скажешь: «Дорогая, иди надень что-нибудь приличное и скромное, не такое яркое!» А я не надену… Ни ради тебя, ни ради кого-то еще! Если завтра меня упрячут в тюрьму, то последний вечер я проведу в свое удовольствие! Вот так!

Сзади появился Джеймс Хардвик. Пеппи послала ему воздушный поцелуй и проследовала в гостиную. Он удивленно поднял брови и взглянул на Кармону:

— Это что? «Давайте пить и веселиться, ибо завтра нас ждет смерть»?

Глаза Кармоны наполнились слезами.

— Да. Джеймс, где же Билл? Она не хочет, чтобы он знал. Но нельзя же так! Ему надо быть здесь.

Джеймс кивнул:

— Пойдем, нас ждут.

— Джеймс, а если ее арестуют?

— Не думаю.

— А почему бы нет?

— Наверное, потому, что это сделала не она.

Кармону вдруг охватил страх.

— Откуда ты знаешь?

— Я — ясновидящий, — сказал он и направился в гостиную.

Глава 32

Вечер показался мисс Силвер интересным. По меньшей мере трое из присутствующих привлекли ее внимание.

Сама она говорила мало, больше слушала. После обеда леди Кастлтон, как обычно, разложила пасьянс. Мисс Силвер придвинула поближе стул и стала с интересом наблюдать.

— Вы не возражаете? — скромно спросила она, на что получила короткий ответ:

— О нет.

Мисс Силвер сидела молча. Время от времени слышалось постукивание спиц. Розовый башмачок постепенно приобретал форму.

Адела Кастлтон, в тонком черном платье, сидела, слегка наклонившись над картами Она то клала на стол короля, то поднимала даму, передвигала бубны, червы, трефы и пики, сосредоточенно и уверенно раскладывая пасьянс.

Полковник Тревер читал «Тайме». По вечерам он обычно ничем больше не занимался, и только изредка его удавалось уговорить сыграть партию в бридж. Порой он засыпал прямо за картами, но даже Мейзи усвоила, что лучше его не будить. Сама она перелистывала последний номер журнала «Вог», ахая над экстравагантными моделями и воображая себя в этих роскошных туалетах, требовавших тонкой талии, фантастического роста и ультрамодных причесок.

Эстер оставила свое вязание и принялась за вышивание. Она вышивала большую букву "X" на полотенцах для лица, предназначенных в подарок Кармоне. Полотенца были из тончайшей ткани, а узор и вышивка очень изящны. Эстер принадлежала к тому типу женщин, кого шитье успокаивает. В ее добрых глазах светилось удовольствие, настроение было ровным и умиротворенным.

Трое самых молодых из компании сидели вместе.

Джеймс Хардвик читал журнал, Пеппи держала книгу, но не читала. Полистав, она бросила ее и взялась за другую. Она то и дело обращалась то к Кармоне, то к Джеймсу, то к Мейзи Тревер, то к мисс Силвер, то к Эстер Филд с вопросами, которые не требовали ответа. Болтала какую-то чепуху то об одном, то о другом, по мере того как мысли ее мучительно метались от предмета к предмету, не находя покоя. Она беспрерывно курила, зажигая одну сигарету от другой. Внушительная пепельница, которую Октавиус Хардвик получил в качестве приза за победу в гольф-турнире на исходе века, была доверху наполнена окурками.

Джеймс наконец отложил журнал и вышел на террасу.

Мисс Силвер, проводив его взглядом, заметила, что на улице посвежело.

— Стоит такая чудесная погода! Грешно не насладиться ею сполна. Думаю, мистер Хардвик не будет против, если я составлю ему компанию, — сказала она, обращаясь не то к Кармоне, не то ко всем сразу.

— О, конечно нет, — тихо ответила Кармона.

Мисс Силвер спрятала в сумку вязанье, розовый клубок и спицы. Подойдя к балконной двери, оглянулась.

Кармона и Пеппи смотрели ей вслед. Эстер Филд оторвала взгляд от вышивки. Адела Кастлтон разглядывала раскинутые карты, держа в поднятой руке пикового туза.

Воздух на террасе был восхитительный. Джеймс Хардвик немало удивился, когда увидел, что за ним следует мисс Силвер.

Приблизившись к нему, она сказала:

— Вы, конечно, предпочли бы побыть в одиночестве, но я буду вам очень признательна, если вы сможете уделить мне немного времени. Может, пройдемся по саду и выйдем на скалу? Там, наверное, прохладнее.

— А нам надо освежиться?

— Думаю, да.

Они шли по зацементированной дорожке и молчали, пока не вышли на скалу.

— Так о чем вы хотите со мной поговорить? — спросил наконец Джеймс Хардвик.

— О миссис Мейбери.

— Что тут скажешь…

— Мне думается, немало.

— И что же?

Мисс Силвер не обиделась на резковатый тон. Ее предположения подтверждались.

— Боюсь, она долго не выдержит, — серьезно сказала мисс Силвер.