Дело Уильяма Смита

— Правда?

— Да. Мне кажется, я любил тебя всегда.

Глава 19

Молодые люди вернулись в магазин в понедельник утром и получили кислые поздравления от мисс Коул.

— Так внезапно. Совершенно неожиданно, если можно так выразиться. Но миссис Бастабл говорит, что присутствовала на вашей свадьбе. И миссис Солт тоже там была! Естественно, я и не подозревала, хотя мне показалось странным, что вы и мисс Эверзли одновременно попросили освободить вас после полудня. Если бы случился наплыв покупателей, уж не знаю, как бы я справилась.

И это говорила мисс Коул, которая всегда упорно отказывалась от помощи в магазине. Она пожелала им счастья тоном, в котором ясно звучало, что она опасается самого худшего. Молодые люди с чувством облегчения сбежали от нее в мастерскую.

В одиннадцать часов позвонила мисс Солт с сообщением, что сегодня мистер Таттлкомб вернется домой. Ничего не объясняя, она лишь заметила, что заказала такси на половину четвертого и, конечно, будет сопровождать своего брата. Это переключило внимание мисс Коул и заставило миссис Бастабл с головой погрузиться в лихорадочные приготовления.

Триумфальное возвращение мистера Таттлкомба свершилось в четыре часа. Он поцеловал сестру и поблагодарил ее за все, сделанное для него, но не принуждал ее оставаться. Уильям помог ему взойти наверх, принес скамеечку для ног и плед, после чего ему пришлось выслушать его откровенные излияния по поводу Эмили Солт:

— Подслушивает под дверью, — говорил Абель. Выглядел он в этот момент совершенно так же, как во сне Уильяма: волосы стоят дыбом, в голубых глазах — возмущение. — Я всегда был в этом уверен, но теперь я ее застукал. Это случилось вчера вечером, после того, как Абигейль вернулась из церкви. Я заговорил с ней о твоей женитьбе и, естественно, мы перешли к вопросу о завещании тебе моего дела.

— Надеюсь, миссис Солт… — начал Уильям, но мистер Таттлкомб выставил вперед ладонь, чтобы остановить его.

— Эбби согласна. Я тебе уже говорил, что она была согласна, еще когда мы в первый раз говорили об этом. Против только Эмили Солт. — На его щеках загорелись два красных пятна. — Эмили Солт, прошу прощения, мне такая же родственница, как и тебе! «Не говори об этом при Эмили», — говорит моя сестра. Ну, этого я никогда и не делал, так я ей и сказал. «Эмили знает, — говорит она, — и это ее расстроило». «А какое это к ней имеет отношение, чтобы она расстраивалась? — говорю я. — Буду ей благодарен, если она займется своими делами. А по поводу моих никто ее не просит расстраиваться. Откуда она вообще об этом знает?» Эбби ничего не ответила, так что я и сказал ей напрямик: «Она подслушивает под дверями». Так и сказал.

Абель явно получал удовольствие от разговора. Ему очень долго хотелось высказать все, что он думает об Эмили Солт. Теперь ему это удалось. А Эбби просто сидела, глядя на собственные колени. Она молчала, потому что сказать ей было нечего. Мистер Таттлкомб объяснял это Уильяму с явным удовлетворением:

— Доктор пришел в субботу и сказал, что мне нужно попытаться встать и проверить, как моя нога. Так что я поднялся с кресла и испытал ее. Вышло не так уже хорошо, но и не так плохо. Чего я действительно хотел, так это подобраться к двери, потому что на лестнице есть одна скрипучая ступенька, и я ее услышал. Эбби туговата на ухо, но я-то нет, слава богу. Я услышал, как скрипнула ступенька, но не услышал шагов дальше по лестнице. Так что я прекрасно понимал, где стоит Эмили. Я снова стал говорить о тебе и даже немножко повысил голос. Подумал, что Эмили жалко будет хоть что-нибудь пропустить. Я сказал, хотелось бы знать, выяснится ли когда-нибудь, кто ты такой. И тут я подошел к двери и дернул ее. И она чуть было не свалилась прямо мне на голову.

— Эмили Солт?

Абель горячо кивнул.

— Прижалась к двери, держится за ручку и слушает. Моей ноге повезло, что Эмили не свалилась прямо на меня.

Лицо Уильяма оставалось бесстрастным.

— И что вы сделали, сэр?

— Я сказал: «Тебе будет лучше слышно, если ты зайдешь внутрь, Эмили Солт». Она уставилась на меня, как обычно, и сказала, что как раз собиралась войти. Ну, я и выложил ей все, что думаю. «Подслушивала под дверью, — сказал я ей, — вот, что ты делала, и уже не в первый раз.

И будь добра, не лезь в мои дела, мисс Солт». Тут подошла Эбби, чтобы отвести меня назад к креслу. «Ну, Эмили…» — говорит она, и Эмили срывается с катушек. Я никогда ничего подобного не слышал: визжит, как дикая кошка, что я лишаю Эбби ее прав. «А если даже и так, какое это к тебе имеет отношение?» — говорю я. Я мог бы еще много чего сказать, если бы с моей ногой было все в порядке. Как только я вернулся в кресло, Эбби увела Эмили. Я слышал как она визжала все время, пока спускалась по лестнице.

— Мистер Таттлкомб…

Абель снова протестующе выставил руку.

— Если ты хочешь что-то сказать насчет моего завещания, то лучше держи это при себе. Я согласен и Эбби согласна. А Эмили Солт должна быть в приюте, так я и сказал Эбби, когда она вернулась. Мы не ссорились насчет этого, но могли бы и поссориться, если б я остался, так что я решил ехать домой… Эта картина над каминной полкой висит криво, а те два альбома с фотографиями поменяли местами. Тот, с позолоченными углами, должен стоять на столе сзади.

Мистер Таттлкомб продолжал осматривать комнату критически, но с удовольствием, пока Уильям устранял эти неполадки. Обстановка здесь и вполовину не была такой же красивой, как у Абигейль. Брюссельский ковер был довольно потертым, обивка стульев обтрепалась и загрязнилась. Но здесь был его собственный дом. Над каминной полкой висела увеличенная фотография, запечатлевшая его и Мэри в день их свадьбы — серьезный молодой человек в плохо сшитом костюме и простенькая, миловидная девушка в платье с буфами и ужасной шляпе. Мебель для этой комнаты они покупали вместе… Мистер Таттлкомб одобрительно кивнул и сказал:

— Нет места лучше дома, Уильям.

Глава 20

В тот вечер, после того как они поужинали и вымыли посуду, Уильям рассказал Кэтрин все об Эмили Солт и о том, как она подслушивает под дверями. Он делал наброски разнообразных воронов, сидя в низком кресле, склонясь над лежащим на коленке блокнотом.

— Она, конечно, сумасшедшая, — сказал он. — Не представляю, как миссис Солт ее терпит. Куда бы я ни пошел, она оказывается там же, выглядывает из-за двери или исчезает за углом. Но при этом я не чувствую себя особенно счастливым из-за завещания мистера Таттлкомба. Он оставляет мне дело — я тебе не говорил?

— Нет.

— Так вот, он сделал такие распоряжения. Он сказал мне об этом в тот день, когда меня ударили по голове. Когда кто-то оставляет тебе что-то в своем завещании, это просто потрясает.

— Он сообщил тебе в тот вечер?

— Да. Мистер Таттлкомб сказал, что миссис Солт хорошо обеспечена и еще много всего — насчет того, что мы вместе подняли его дело и он хочет передать его мне. Конечно, Эмили Солт совершенно не касается, кому он его завещает — и он ей это сказал, — но мне все равно хочется, чтобы она перестала к этому так относиться.

— Это не ее дело, — твердо возразила Кэтрин.

Она взбивала подушки и делала все то, что обычно делают женщины в комнате, весь день простоявшей пустой. Потом подошла и заглянула через плечо Уильяма на его наброски. Положив руку ему на спину, Кэтрин почувствовала, что он вздрогнул. Она спросила испуганно:

— Я сделала тебе больно? В чем дело?

Уильям взял руку Кэтрин в свою и нежно сжал.

— Ничего страшного. У меня там синяк, и ты на него надавила.

Кэтрин с удивленным видом стояла рядом, не отнимая руки.

— Какое странное место для синяка. Откуда он взялся?

— Кто-то ударил меня по спине палкой.

— Зачем?

— Ну, мне кажется, он пытался столкнуть меня под автобус.