Часы бьют двенадцать

Когда Грейс произнесла имя Эллиота, Филлида почувствовала, что больше не сможет это вынести. Она была далеко не глупой и понимала, что все эти эмоции использовались в качестве оружия против Эллиота. А эмоции, которые человек не в состоянии разделить, могут стать нестерпимыми. Находиться рядом с Грейс Парадайн, чувствовать на плече ее руку было невыносимо. Но уйти Филлида тоже не могла.

— Он пришел — Джеймс пригласил его, — продолжала Грейс. — Если бы я была при этом, ему не представился бы шанс причинить тебе вред — я бы об этом позаботилась. Но я вернулась слишком поздно — вы уже были помолвлены. И Джеймс его поддержал — я никогда не могла ему этого простить. Мне не нравился Эллиот, и я ему не доверяла, но У меня не было никаких аргументов, чтобы протестовать. Я хотела, чтобы свадьба состоялась как можно позже, но Джеймс снова принял его сторону. А потом, когда вы уже поженились, я получила письмо Агнес Кранстон. Не могу тебе передать, как ужасно было получить его, зная, что уже поздно.

Филлида чувствовала сквозь ткань платья холод и тяжесть ее руки. Несмотря на всю испытываемую к ней жалость, она больше была не в состоянии это выдержать. Филлида шагнула назад, и рука опустилась.

— Пожалуйста, тетя Грейс, — заговорила она, еле сдерживая дрожь в голосе. — Позволь мне сказать то, за чем я пришла. Нет смысла заново переживать все происшедшее. Мы с Эллиотом начали плохо и теперь должны начать все заново. Чем плохо быть замужем и иметь свой дом? Моя настоящая мать была бы рада…

Она не могла бы сказать ничего более ужасного. Старая тлеющая ревность вспыхнула ярким пламенем. Филлида увидела перед собой лицо, какого никогда не видела раньше — сдержанность сменилась бешеной яростью, губы шевелились в тихом жутком бормотании.

— Уходи! — наконец прошипела Грейс. Испуганная Филлида выбежала из комнаты, одержимая лишь одной мыслью: поскорее исчезать из поля зрения и не слышать звуков бури, которую она вызвала.

Внизу в кабинете Фрэнк Эмброуз устало произнес:

— Да, я возвращался сюда в ту ночь. Не стану скрывать — все равно это станет известным.

Он сидел там, где раньше сидел Марк Парадайн — на стуле, придвинутом к короткой стороне письменного стола. Мисс Силвер восседала напротив, продолжая мирно вязать. Суперинтендант Вайнер делал записи, склонившись над блокнотом. С противоположной стороны сидел полковник Босток, нахмурив брови и искренне желая, чтобы он никогда не видел всю эту компанию. Чертовски неловкая ситуация…

— Думаю, вы правы, мистер Эмброуз, — кашлянув, промолвила мисс Силвер.

Фрэнк Эмброуз расправил плечи и с усилием выпрямился на стуле. Его массивные черты словно осунулись от ости.

— Тут нет ничего такого, — сказал он, — по из-за смерти моего отчима все простые, естественные веши, происходящие и семье, стали выглядеть подозрительно. Поэтому я могу рассказать вам, что произошло, но не могу заставить вас мне поверить. Я не в состоянии чем-то подтвердить мое заявление. Так вот, я вернулся назад, потому что расстроился и встревожился из-за сказанного отчимом за обедом. Чем дольше я об этом думал, тем сильнее чувствовал, что не могу оставить все как есть. Я решил вернуться и поговорить с ним. Если вы спросите любого, кто знал нас обоих, вам скажут, что мы были очень близки. В некоторых отношениях он рассматривал меня как сына, А в некоторых — как друга. Он всегда все со мной обсуждал. У отчима был достаточно резкий и саркастический характер. Мне не хотелось. чтобы его поведение нанесло семье незаживающую рану.

— Как он воспринял ваше возвращение? — спросил полковник Босток.

— Мы поговорили, — после паузы ответил Фрэнк. — Я пробыл с ним около двадцати минут. Потом я ушел.

Вайнер поднял взгляд и осведомился:

— Он рассказал вам, что чертежи мистера Рея исчезли?

Последовала новая пауза.

— Да, — произнес наконец Фрэнк Эмброуз.

— И он сообщил вам, кто их взял?

— Боюсь, я не могу вам этого сказать.

— Сейчас вы, конечно, вправе отказаться отвечать на любые вопросы, но вам могут их задать в другом месте, где вы будете находиться под присягой.

— Разумеется, я это понимаю. Но боюсь, что в настоящее время больше ничего не могу вам сообщить.

Когда дверь за ним закрылась, полковник Босток громко высморкался.

— Ну, что вы об этом думаете? Он что-то знает.

Вайнер закрыл блокнот.

— В этом не приходится сомневаться.

— Он выглядит так, словно не спал целую неделю. Между прочим, — главный констебль повернулся к мисс Силвер, — его жена, Айрин, вне подозрений. Я этому рад. Хуже не придумаешь, когда молодая женщина решается на убийство. Вайнер вам расскажет.

Суперинтендант посмотрел на мисс Силвер.

— Я навел справки в доме доктора Хортона. Две горничные делят комнату в мансарде со стороны фасада. Одна из них говорит, что выглядывала в окно после одиннадцати и видела, как миссис Эмброуз ходила взад-вперед перед домом. Как вы помните, тогда ярко светила луна, покуда в полночь не хлынул дождь. Горничная уверена, что это была миссис Эмброуз. Она часто звонила доктору Хортону, А эта девушка брала трубку. Обе горничных пошутили по этому поводу и несколько раз смотрели, ушла ли миссис Эмброуз. Они поздно засиделись, потому что завтра вторая девушка должна была идти на свадьбу сестры и дошивала платье. Девушки говорят, что без десяти двенадцать миссис Эмброуз еще не ушла. Думаю, с ней все ясно.

Мисс Силвер кивнула и посмотрела на двух мужчин поверх щелкающих спиц.

— Полагаю, теперь мы имеем отчеты о большей части времени между без четверти десять и полуночью. Нам не помешало бы составить график. Если суперинтендант будет так любезен и запишет…

Она начала диктовать:

21.45 — Уход мистера, миссис и мисс Эмброуз и мисс Пеннингтон.

21.50 или около того — Уход мистера Марка Парадайна и мистера Ричарда.

21.52 или 21.53 — Мистер Пирсон приходит в кабинет пожелать доброй ночи; следом появляется Лейн, который видит, как он входит и выходит.

Спустя несколько минут — Мистер Рей приходит в кабинет пожелать доброй ночи. Его визит очень краток. Выходя он видит поджидающего его мистера Пирсона. Они направляются в комнату мистера Рея, куда приходят без нескольких минут десять.

22.10 — Миссис Рей приходит в кабинет поговорить с дядей.

22.30 — Мистер Эмброуз стучит в дверь кабинета и входит. Миссис Рей выходит через дверь в неиспользуемую спальню.

22.50 — Мистер Эмброуз уходит.

23.00 — Мистер Марк Парадайн приходит в кабинет.

23.30 — Мистер Марк Парадайн уходит. Мистер Рей и мистер Пирсон спускаются в столовую выпить. Мистер Рей слышит, как закрывается парадная дверь. Он также слышит, как закрывается дверь наверху в коридоре, где находятся комнаты мисс Парадайн и миссис Рей.

23.53 — Мистер Рей и мистер Пирсон возвращаются наверх. Они расстаются. Мистер Рей идет принять ванну.

Суперинтендант перестал писать и с удивлением посмотрел на мисс Силвер.

— Вы сказали в двадцать три пятьдесят три, мисс Силвер?

Темно-серые рейтузы малыша Роджера быстро вращались на спицах.

— Именно это я и сказала, суперинтендант.

Вайнер не сводил глаз с ее лица.

— Но и мистер Рей, и мистер Пирсон заявили, что на часах в комнате мистера Рея было восемь минут первого, когда они поднялись туда.

Мисс Силвер кашлянула.

— Кто-то поработал над часами.

— Господи! — воскликнул полковник Босток.

Мисс Силвер продолжала вязать.

— Алиби мистера Пирсона, естественно, привлекло мое внимание. Оно было, если так можно выразиться, слишком определенным. С другой стороны, он не делал секрета из того, что алиби тщательно спланировано. Если вы заглянете в его показания, то увидите, что он говорит об этом абсолютно откровенно: «После обвинения, выдвинутого мистером Парадайном против одного из членов его семьи которого он не назвал, я не мог допустить, чтобы кто-нибудь предполагал, что оно может относиться ко мне. Поэтому я подождал мистера Рея и позаботился о том, чтобы оставаться в его обществе до полуночи. Было десять минут первого, когда мистер Рей и я расстались у двери его комнаты».