Страница 8 из 33
Теперь они — восьмиклассники. Превосходнейшая стадия человеческого возраста для осознания своего места в мире!
— Так не пойдет! — бодро произнес Таратар, и класс удивленно уставился на него. — Неужели здесь все теоретики? — чуть насмешливо продолжал учитель математики. — Кто-нибудь должен захотеть трудиться не одной головой, а и руками!
Они, его питомцы, смотрели на учителя с некоторой долей насмешки в глазах. Неужели он сомневается в их способностях?
— А что? — спросил кто-то, и вопрос прозвучал как вызов.
Таратар принял вызов, очки его воинственно сверкнули.
— Сейчас проверим, все ли способны задать машине точный вопрос. Электроник, приготовиться к ответам на вопросы. Итак, Корольков.
Классный Профессор был, конечно, начеку.
— Элек, скажи, будут ли созданы машины, которые превзойдут все способности человека?
— Если человек окажется менее способным, чем машина, — спокойно сказал Элек, — то это будет поражением человека. Машина в данном предполагаемом случае невиновна.
— Один — ноль в пользу Электроника, — резюмировал учитель. — Разовьем тезис Электроника. Слово имеет Виктор Смирнов.
Виктор неторопливо поднялся с места, оглядел внимательно Электроника, словно выискивая в нем слабое место.
— Превзойдет ли робот человека в обучении? — спросил он.
— Это может случиться, — ответил Элек, — если человек сам перестанет учиться. Машине, между прочим, обучаться труднее, чем человеку, — добавил он.
— Кукушкина… — продолжал учитель.
Кукушкина легкомысленно тряхнула тугими, подвижными, как плеть наездника, косичками.
— А что, если отказаться вовсе от машин? — выпалила она и застыла с открытым ртом.
В классе раздался глухой ропот. Электроник покачал головой, поднял руку.
— Это невозможно, Кукушкина, — бесстрастно констатировал он. — Историю, как известно, вспять не повернешь.
— Кукушку с поля! — крикнул басом Гусев, стукнув кулаком-дынькой по парте. — Удалить из игры!
Наверняка разгорелась бы привычная сцена словесной классной потасовки. Но встал с места Сергей Сыроежкин, громко объявил:
— Запишите меня в монтажники, Николай Семенович!
— Тебя? — удивленно переспросил Таратар.
— Да, меня.
— Хорошо, Сережа.
«Сергей… в монтажники… Почему?»
Над партами повис вопрос.
Почему?
Сергей не стал объяснять, что он увидел в тот момент удивительный город — подводный или космический город с цехами бесшумных автоматов, город с заманчиво убегающими вдаль светлыми улицами. Что добывали в том городе — океаническую руду, редкой чистоты кристаллы или новую энергию, — мальчик не знал, но предчувствовал, что это город его будущего; он ясно различил мелькнувшие среди подводных зданий силуэты его жителей. Всего несколько мгновений прожил он в фантастическом городе и поверил в него.
Почему?
Вслух он ответил на вопрос так:
— Хочу быть, как и Элек, рабочим. Я читал в книгах, что робот — значит рабочий. Это на самом деле так. Разве Элек не работяга?
Он с улыбкой взглянул на друга, сел на место, и все в душе согласились с Серегой.
Вслед за Сыроежкиным попросился в рабочие Макар Гусев. И еще десять восьмиклассников записались в монтажники.
— С Элеком не пропадем! — радостно объявил Макар, ощущая себя полноправным представителем новой бригады.
Таратар поздравил восьмиклассников с переходом в девятый класс.
— А вы, Николай Семенович, в какой пойдете осенью? — спросил кто-то.
— В пятьдесят девятый, — ответил учитель и, увидев улыбки на лицах, подтвердил: — Доживете до моего возраста и тоже станете пятидесятидевятиклассниками. А потом шестидесяти… Так-то вот!
… Элек вошел в комнату Сергея. Он мельком взглянул на заваленный письмами стол и направился на балкон. Рэсси едва слышно, но настойчиво вызывал его.
С высоты балкона Электроник увидел то, что он давно ожидал. На зеленой лужайке замер на задних лапах большой черный пес, а вокруг него кружила танцующим шагом девочка в синем спортивном костюме.
Рэсси приветствовал хозяина коротким, очень выразительным гавканьем.
Девочка подняла голову.
— Элек, ты?
— Я!
— Иди, мы ждем.
Он бросился по лестнице вниз, пытаясь вычислить, что значат для его будущего эти простые и такие странные слова.